Справка. Протоиерей Николай Соколов (род. 1950), настоятель Московского Никольского храма в Толмачах при Третьяковской галерее, профессор, заведующий кафедрой пастырского душепопечения Сретенской духовной академии, член Межсоборного присутствия Русской православной церкви.
Для нас важно, что отец Николай – внук Николая Евграфовича Пестова и Зои Вениаминовны Бездетновой. История их жизни и веры крепко связана с именем Владимира Марцинковского, который в начале 1920-х годов был проповедником христианства в Советской России, организатором студенческих христианских кружков, одним из руководителей Русского студенческого христианского движения и автором книги воспоминаний «Записки верующего».
Протоиерей Николай Соколов. Фото: PereslavlFoto / WikipediaКак Христос пришёл к комиссару
Спустя некоторое время я пришла к отцу Николаю. Мои вопросы касались связей их семьи с Марцинковским и студенческими христианскими кружками, которые тот организовывал в России в 1920-х годах.
Протоиерей Николай Соколов: В той книге, которую вы мне дали, я только в двух местах нашёл упоминание о Владимире Филимоновиче Марцинковском. Это человек, который сыграл решающую роль в формировании и моей семьи – той, сегодняшней, и дедушки и бабушки. Если бы не он, я не знаю, была бы вообще христианская семья Пестовых-Соколовых.
– Дело в том, что моя книга – это маленькая энциклопедия. Мне надо было туда уместить всё: и идеи, и события, и персоналии, и воспоминания, и так далее. Я ещё не всё знаю, и многое надо дополнять. Именно поэтому я к вам и пришла, и потому, что история дореволюционного РСХД у нас забыта. Это протестантская организация…
– Да, это был барон Николаи (барон Павел (Пауль) Николаи (1860–1919) – российский общественный и религиозный деятель, организатор студенческих христианских кружков и основатель Русского студенческого христианского движения. – «Стол»).
Книга "Русское студенческое христианское движение". Фото: издательство СФИ– Николаи очень критично относился к Православной церкви – он её не принимал. Марцинковский, кстати, тоже. Но Марцинковский столько сделал для обращения людей к вере! Что сохранилось в памяти вашей семьи о тех людях и о Владимире Филимоновиче?
– По поводу барона Николаи я скажу только, что члены нашей семьи видели его только два раза, и сам он особого влияния не оказал, потому что он выступал в Поволжье и ещё где-то, а в организации молодёжного студенческого движения братства в Москве он не принимал участия. Кто-то мне говорил, что они брали благословение у святейшего патриарха Тихона.
– Известно, что патриарх Тихон благословил Марцинковского на проповедь…
– И создание кружков. Судя по биографии моих дедушки и бабушки, они встретились с Владимиром Филимоновичем где-то в 1920-х годах, потому что в 1921–1922 годах дедушка был коммунист и комиссар. Бабушка работала и училась в МВТУ. Работала в ЧК, но это было не ЧК, как мы мыслим обычно, а это было ЧК при РЖД (это было связано в один комплекс).
Тогда они увидели эти лекции, которые Владимир Филимонович читал в Москве, его диспуты с Луначарским и иными деятелями. На этих лекциях и началась организация студенческой молодёжи. Бабушка рассказывала, что, именно приходя на лекции, она и получала неожиданно мощный импульс интереса к вере. До этого знания о христианстве дедушка получил в реальном училище, а бабушка – в гимназии. Это всё были очень формальные знания о православных праздниках и тому подобное. Глубину христианской жизни, личное общение с Евангелием, с проповедью – в общем, со Христом – им открыл именно Владимир Филимонович, его разговоры, проповеди. На диспутах с Луначарским он почти всегда выходил победителем. Все хлопали, радовались, но и Луначарский спокойно относился к этому. Это было естественно – такой диспут двух сторон. Ещё не было такой злобы, которая потом появилась.
На этих беседах и встретились Николай Евграфович Пестов и Зоя Вениаминовна Бездетнова, мои бабушка и дедушка. Дедушка написал в своих воспоминаниях и потом говорил мне, что именно там он до конца почувствовал, что произошло в его жизни.
Однажды до этого во сне дедушка увидел Христа и не понял, почему ему, комиссару, явился Христос. «Я к этому никакого отношения не имею». У него были сложности в личной жизни: разводы, новые браки, как он тогда сказал: «карамазовская грязь». И вдруг Христос. И только придя на лекцию к Марцинковскому и пообщавшись с ним, он вдруг почувствовал свет, как моя бабушка рассказывала.
«Я – та самая Зоя с Таганки»
Она была инициатором этого студенческого кружка, согласовывала все лекции, которые нужно было объявить студенчеству, везде бегала, расклеивала объявления по Москве – в МВТУ, в политехническом институте, на Лубянке и в других местах. Тогда были очень популярны темы: «Был ли Христос», «Что хорошего в Евангелии», «Правду ли пишет Библия». Она, конечно, сблизилась с Владимиром Филимоновичем. Он её ценил как очень деятельную и горящую верой молодую помощницу. Скоро Марцинковский угодил в тюрьму. В тюрьме-то как раз его бабушка постоянно навещала. Он сидел в Таганской тюрьме, а у бабушки там недалеко жила сестра.
– Это уже 1923 год.
– Да. Как раз они с дедушкой поженились и дедушка тогда стал прихожанином храма на Маросейке и духовным чадом отца Сергия Мечёва.
– Хотя ваш дедушка был совсем немного старше совсем ещё молодого отца Сергия.
– Да, они оба 1892 года рождения. Сначала бабушка жила на Таганке, потом они с дедом переехали в Зоологический переулок, где был зоопарк. Там у них была первая квартира в маленьком подвальчике, где родился дядя Коля, их первый сын. Бабушка вспоминала, что она регулярно собирала посылочку, приходила в тюрьму к Владимиру Филимоновичу и ждала, когда её передадут.
Владимир Филимонович Марцинковский. Фото: общественное достояниеИнтересный момент. Ведь нам не рассказывалось в детстве всё это так подробно, как я вам сейчас. Но некоторые моменты, когда – бух! – шторы падали, мы видели. Сразу перенесёмся с Вами в 1960-е годы, когда появились телевизоры. У нас, правда, телевизора не было, были радиоприёмники: «Фестиваль» и другие, с ручками, маленькие, которые имели возможность брать «вражьи голоса», как тогда говорили. Люди этим пользовались и слушали передачи Европы, «Радио «Свобода». Там выступал будущий владыка отец Антоний Блюм. Потом радио «Монте-Карло», по которому выступал Владимир Филимонович Марцинковский.
Он прожил долгую жизнь, умер в 1971 году. Он говорил: «Laudetur Iesus Christus!». Я помню и сейчас слова «Слава Иисусу Христу». Я помню какой-то день, они сидят: «Это он! Это его голос!».
– Узнали по голосу!
– Да, он говорил, и они узнали его! И дальше уже были эмоции, удивление. Дед плачет, бабушка слёзы утирает, и вспоминают, как это было. Владимир Филимонович в проповеди говорит: «Ко мне приходила моя ученица Зоя, которая приносила мне посылки». И она слышит это по радио и говорит нам: «Мне так хочется сейчас нажать кнопку, связаться по телефону и сказать: «Я та Зоя, которая жила на Таганке».
– Как будто встреча, хотя бы заочная, но встреча.
– Реальная встреча, прямо душа с душой! Потом стали регулярно слушать его передачи. Потом через кого-то, кто близко знал его, я не знаю, каким образом, установилась какая-то связь. Была оттепель, бабушка послала письмо, и, по-моему, даже пришло какое-то письмо в ответ, что он сейчас болеет, плохо себя чувствует, живёт около горы Фавор. Он себе купил домик около Фавора. Потом было ещё несколько передач, и кто-то сказал, что Владимир Филимонович скончался. Это было до бабушкиной смерти. Я уже в консерватории учился, она говорила: «Вот бы, конечно, поехать к нему, ведь он нашёл место упокоения на Святой земле». И потом она ещё много рассказывала, как общалась с ним.
Второе крещение Владимира Марцинковского
В начале 1920-х, когда Марцинковский возглавлял студенческий кружок, он переживал момент отчуждения от православной церкви. Ему было очень тяжело из-за этого: в своё время патриарх Тихон благословил ему в стихаре проповедовать в храмах. И он, обладая шикарным языком миссионера и проповедника, массово привлекал народ к вере. За это его тогда и арестовали.
Недаром говорится у нас, русских: «горе от ума». Но на почве своих изысканий, как вспоминала бабушка, он стал сомневаться. «Я же не помню, как меня крестили, я ничего не понимаю. А был ли я крещён? Да, был, знаю. Но я же не давал обетов, кто-то за меня что-то давал». И когда он стал советоваться с православными батюшками, ему сказали: нет, у нас крещение совершается один раз и на этом заканчивается: как есть – так и есть. Его это не устроило, и он стал ходить к протестантам, к баптистам. Мне называли фамилии, но сейчас я не помню. Это начало двадцатых годов, до его эмиграции.
Патриарх благословил в 1918 году, и его никто не отлучал. Бабушка с ним познакомилась в 1920–1921, дедушка – в 1922. И вот в этот период перед отъездом что-то случилось. Он пришёл и попросил совершить над ним крещение у протестантов: «чтобы я почувствовал, как это происходит». И они совершили это. Хочешь – пожалуйста, покрестим полным погружением. Как там было – уж не знаю. А что? Символ веры он читал такой же, как и все, священства у них как такового нет. (Есть свидетельство о самокрещении В. Марцинковского в его автобиографической книге. – «Стол»). Тем не менее когда об этом узнали священники и не помню кто из архиереев: «А ты, значит так. Значит, тебя отлучаем от причастия, от Церкви». И он был отлучён от причастия до принесения покаяния. В чём? «Что ты сомневаешься в церковных таинствах, повторил то, что не требуется повторять».
Мы ведь иногда совершаем второй раз крещение, когда точно не знаем, был крещён человек или не был. Это известная практика. «Аще не был крещён, да будет крещен». Таинство не повторялось, формула немножко другая. В случае с Марцинковским мы не знаем, произносилась эта формула или нет. Но то, что окунули его три раза, – это факт.
Жаль, что этот момент отлучения от причастия его очень обидел. Я не хочу его осуждать сейчас – может, это человеческая гордыня была или что-то другое. Интересно, как он писал в своих воспоминаниях, в книге «Записки верующего», что ещё в тюрьме среди окружавших его людей мнения разделились. Некоторые считали, что его можно причащать. Один московский духовник – отец Сергей Бериориков – говорил: «Я бы вас допустил до причастия, если скажете, что вы по недоумению это совершили». А другие: ни в коем случае, он предал Церковь. В последние годы пребывания в Москве до своей эмиграции, до высылки, он не причащался.
Обложка книги В. Ф. Марцинковского "Записки верующего". Фото: издательство ПРАГА– А раньше причащался в Православной церкви?
– Да. Он причащался в православной церкви до момента своего повторного крещения. Этот момент его самого не отделил от Церкви – он был такой же ревностный христианин, миссионер и проповедник, как и до этого. И сам он по-другому и не видел себя. Но отношение к нему со стороны Церкви изменилось. И раз его не допускают – он не стал настаивать. Может, его где-нибудь и причастили, я не могу сказать.
– Очень спорная ситуация на самом деле, особенно для причащающего священника…
– Спорная, спорная. Я могу высказать свою точку зрения. Конечно, я не современник его – всё-таки мы с вами беседуем сто лет спустя. Именно сто лет! За сто лет сколько всего произошло. Были случаи, когда приходили люди, которые не знали, крестили их, не крестили. Бывало, человек говорит, что сам себя крестил.
– И такое бывает?
– Были случаи. Женщина крестила сама себя, когда она была ещё совсем молодая девушка. Мне, говорит, захотелось крестить себя, и я крестила со словами: «Крещается раба Божия такая». Она говорит, меня как током поразило, пробило всю. Я вам рассказываю то, что мне рассказывали. Много приходило в церковь крещёных просто крестьянками.
– Моя мама так была крещена своей бабушкой.
– В советский период много было так крещено людей. Многие на склоне лет пришли в церковь, чтобы удостовериться, что они подлинно крещёные, зная, что их крестила крещёная женщина. Либо повторяли крещение с формулой: «Аще не был крещён, да будет крещён». Но когда знали, что точно, то принимали только через миропомазание – и на этом заканчивалось. Причащался ли Владимир Филимонович за рубежом, приходил ли к покаянию – не выяснено. Знаем, что диспуты вёл и с митрополитом Антонием (Храповицким), возможно, и с другими иерархами, выясняя, прав он или не прав.
– Это интересно. Он же участвовал там, в эмиграции, в съездах РСХД, где все причащались.
– Там причащались все?
– Кроме протестантов, которые участвовали в молитве, но не причащались. Причащался ли Владимир Филимонович? Я нигде об этом не читала.
– Вот видите. Поэтому это осталось на суд Божий, мне кажется. Может, его допустил какой архиерей, может, священник… Я бы благословил, и он причащался бы. Но ему нужно было, чтобы кто-то официально признал, что он был прав.
– Знаете, я думаю, что отец Георгий Кочетков с ним тоже побеседовал бы на эту тему и сказал бы: знаешь, друг, ты неправ. Если ты в православной церкви, есть каноны, есть границы церкви… Если ты крестился, но не помнишь этого, – ты можешь восполнить это крещение. Но перекрещивать ещё раз?!
– «Приди на крещение, – говорю я часто таким людям, когда они приходят покреститься. – Давайте забудем, что вы пришли в первый раз. Представьте, будто вы сами креститесь, младенец – это вы. И все слова, которые я говорю крёстным, младенцу, – это вам. Если вы будете искренне молиться, благодарить Бога и участвовать в этом духовном таинстве, то почувствуете всю атмосферу благодати. И в этом, конечно, я думаю, мы с отцом Георгием будем согласны.
– Когда у нас после оглашения, после катехизации люди крестятся, остальных приглашают специально, особенно тех, кто крестился в младенчестве, чтобы они участвовали в этом и восполняли своё таинство, переживали, сопереживали. Получается обновление таинства.
– Правильно, если такая возможность есть – надо её использовать. Для этого существуют специальные крещальные литургии. Я это не провожу, но в некоторых храмах они совершаются, и люди могут реально участвовать в литургическом действии и увидеть таинство крещения.
В облаке Фавора
Итак, закончилось это тем, что, к сожалению, связь с Владимиром Филимоновичем прервалась. Когда я последний раз приезжал в Святую землю, мы были на Фаворе. Как выяснишь, где искать его могилу? Адрес я точно не знаю. Кладбища есть рядом с Фавором: еврейское кладбище, кладбище, где захоронены православные монахи, католическое кладбище.
Фавор – это довольно своеобразная гора. Я как раз был там в праздник Преображения Господня. Когда поднимаешься наверх – совершается схождение облака. Я видел это чудо. До сих пор оно сходит. Когда поднимаешься наверх, в эту благодатную Фаворскую ночь, ты погружаешься в атмосферу восточных праздников, обычаев: горят костры, пахнет шашлыком, играет барабанщик, играет флейта. Туда собираются христиане-арабы. Они по-своему отмечают это событие: танцуют, радуются. Поэтому в атмосфере дымно-благоухающего шашлыка поднимаешься наверх, чтобы помолиться на литургии.
– Это нам непривычно.
– Там католическая территория, стоят тысячи две-три народу. Тут служат наши православные епископы и митрополиты. И, конечно, найти в этой обстановке, кто где захоронен, узнать у кого-то невозможно. Со мной была группа почти четыреста человек с теплохода. Владыка Сергий (Соколов) (епископ Сергий (Соколов; 1951–2000), епископ Новосибирский и Бердский, родной брат отца Николая. – «Стол») служил, а я остался исповедовать многих. Служба была на греческом, а греки подолгу там служат. В храме был микрофон, снаружи всё слышно, но на греческом языке никто ничего не понимает, стоят на улице, жара, тяжело.
Владыка Сергий (Соколов). Фото: общественное достояние– Август, там самое пекло.
– Я был облачён, взял служебник и стал по-русски, по-славянски, читать людям, которые стояли на улице. Когда стали «Отче наш» петь, я ушёл причащаться в алтарь, а им сказал: вы ручки сложите, кто были на исповеди, и потом подойдёте, когда будете причащаться. Чистое звёздное небо было до тех пор, пока облако не сошло и не скрыло всё. И в этот момент сошло облако. Все стали говорить: «Облако! облако!». Я устал уже, говорю: какое облако? И взял чашу, выхожу – правда, смотрю, такое облако – как туман.
– И вы причащали в этом тумане, в облаке?
– Да, и я никак не мог понять, как мне хватило Святых Тайн. Для меня это тоже чудо какое-то. Потому что причащаться пришли не меньше ста человек. У них же нет такого гигантизма, как у нас, когда по пять литров чаша. Там две-три чаши стояло, мне дали чашу, там на донышке было. Как я всех причащу? Кто мне дольёт? Не пойму, как это было, но я причастил всех, и, представьте, ещё осталось. Давал, правда, немножко.
И потом закончилась служба, спускаемся к автобусу. И вот над Фавором стоит облачко в чистом голубом небе. И потом – как только солнечные лучи брызнули – оно растаяло, растворилось.
Если будет возможность на Святую землю поехать вам, имейте в виду на Фаворе побывать в день Преображения и Владимира Филимоновича вспомнить. Я так молился за него: упокой, Господи, душу усопшего раба твоего Владимира. Он тысячи людей привёл к Богу, тысячи! Поэтому один Бог его может судить.
Продолжение следует
