Сколько нужно в доме мебели, чтобы быть счастливым? «Стол» побывал в гостях у одного из самых известных протестантов Урала Леонида Анатольевича Бака.
Честно говоря, ехал я в благоустроенную современную квартиру – таким мне виделось жилище председателя Межконфессионального пасторского совета Леонида Анатольевича Бака. И дело не только в том, что в сообществе российских христиан-протестантов это известный человек. Просто он слишком городской и современный, чтобы жить в украинской хате, пусть и построенной несколько на уральский манер.
[caption id="attachment_10091" align="aligncenter" width="800"]
Мир, тишина и дружелюбие этого дома начинается за его стенами. Хозяин встречает меня во дворе. С его первых слов и рукопожатия накопленное мной за рулем в пробках напряжение испаряется. «Родной дом – это то, что надежно стоит на земле и упирается в небо. Наверное, таким его видят большинство детей, будь это квартира в небоскребе или изба. С него начинается родина», – примерно так я думаю, заходя в это жилище. Дом его небогатый, простой и хороший на окраине Екатеринбурга, в частном секторе, как раньше говорили. Когда меня спросили, с кем интересно мне было бы поговорить о доме, один из первых, о ком я подумал, был Леонид Бак, протестантский миссионер и пастор, приехавший на Урал с Западной Украины. Я много слышал о его доме «там», в селе на Волыни, куда он сам не уверен, что вернется.
– А что для Вас родина?
– Осталась там.
– Вернетесь?
– Не знаю. Призвание, оно все же, наверное, выше, чем мое желание. Если бы не церковь, то я бы уже давным-давно отсюда уехал. Задумываешься об этом особенно, когда моя жена выйдет и посмотрит на эти разваливающиеся бараки. – Показывает рукой за окно. – Вот там дальше – там они еще разваленнее. Когда мы сюда приехали двадцать пять лет назад, у нас из дома уже все вынесли и еще стояли с ножом и тебя ждали, чтобы если деньги какие остались, их забрать. А денег никаких не было – девяностые годы.
[quote style="1"]есть определенные принципы, которые делают человека старшим в доме[/quote]
«Говоря о доме, – продолжает Леонид. – я буду говорить о семье, вы, наверное, не этого ждете? Для меня все же дом – это моя семья. Если говорить про дом, который имеет стены, и потолок, и крышу, то это не всегда дом. Дом – это то, где ты чувствуешь себя уютно, где ты защищен, куда хочется прийти и остаться, где тебя ждут, принимают, где нужен ты и где кто-то нужен тебе. Это относится не к помещению. Если я перееду в другое место, то для меня мой дом будет там, где моя семья. Тот дом, в котором я сейчас живу, – это не мой дом, это временное мое место проживания, но это и мой настоящий дом, потому что здесь моя семья».
Правила жизни
В моем доме хозяин или глава – это я, муж и отец. Но есть еще определенные принципы, которые делают человека старшим в доме, и это не само по себе наличие в нем мужчины. Первый принцип: старший должен защищать свой дом и своих домочадцев. То есть когда он приходит в дом, когда он находится в доме, все другие должны не бояться его, не прятаться от него и не думать, что придет самый грозный и сильный отец или муж. Его присутствие должно нести мир для тех, кто в этом доме живет, и кто в него вошел. Как часто говорит моя жена, «когда ты дома, у меня такое чувство, что все сделано, все в порядке, твое присутствие в доме ставит все на свои места».
Еще один принцип – забота. Дом нельзя опустошать. Нельзя раздавать и быть хорошим для других, но не быть хорошим для своего дома. Мужчина, даже если у него нет высокооплачиваемой работы, он должен работать, заботиться и приносить в дом финансы, заботится о его устройстве.
Третий принцип – открытость. Дружелюбие, гостеприимство – то, что должно всегда быть в доме. Я понимаю, что иногда приходят люди, от которых мы не в восторге. Но закрыв дверь перед тем, кому мы нужны, мы не впустим и того, кто для нас может оказаться жизненно важен.
[quote style="1"]дружелюбие, гостеприимство – то, что должно всегда быть в доме[/quote]
Что о доме я знаю с детства? Это любящая мама, это ее добрые руки... Когда мы собирались за столом вместе, она, отец и десять детей, для всех и всегда у нее хватало тепла, заботы. Никто из родителей нас никогда не обзывал и не унижал, никогда не было ругани. Мы, дети, между собой, бывало, ругались, конечно, но у детей, даже когда в ход идут кулаки, это быстро забывается. Важно, как ведут себя взрослые, их реакция – это то, что остается глубоко – в доме должна быть атмосфера, в которой ты никогда не отвержен, принятие тебя любого.
Надо сказать, наш дом был не самым обычным для нашего села. Так устроили его мои родители, они сами пережили сложные послевоенные годы и взяли для себя лучшее, что можно было взять. Нищета научила их ценить малость, небольшое, немногое, просто благодарить за это Бога. Я никогда хлебной крошки не брошу в мусор, даже от печенья в своем кабинете, соберу их и на улицу вынесу, чтобы там съели птички. Мы жили очень небогато, скромно, даже аскетично, папа нам говорил: «Дети! Для того, чтоб быть счастливым, не нужно много. Сколько нужно в доме мебели, чтоб быть счастливым? Стол, стул, кровать. Для счастья этого достаточно».
Отец мой хороший строитель, бригадир строительной бригады в колхозе. А так как он еще был честный, то заработок был совсем небольшой. Это было очень важно в то время быть честным, потому что очень много уносилось домой. Вспоминая отца, хочу назвать еще один принцип: доброта. Папа мог меня наказать ремнем, но он всегда наказывал сдержанно. Он это делал вечером для того, никогда не наказывал меня под горячую руку. Он говорил: «Сынок, вечером мы поговорим». Мы уже знали, что там будет разговор и по результатам нашего разговора ты понимал, что получишь по заслугам, сколько нужно. Это не вызывало озлобленности в отношении родителей, а наоборот, сохраняло уважение к родителям. Адекватное отношение родителей к нам, их любовь, их доброта меня сохранили от неправильных поступков. Я всегда боялся их огорчить.
Книга
Каждое лето Леонид предупреждает всех своих уральских друзей: «меня долго не будет, уезжаю к родителям. Если что-то нужно, давайте решим до моего отъезда». Эта связь с отчим домом в нем такая же крепкая, кажется, как и евангельские его корни.
[quote style="1"]в церкви, как в любом доме, есть свои трудности, но как в настоящем доме, в ней есть любовь[/quote]
«Есть неизменная книга, которая лежала всегда в нашем доме – Евангелие. Ее иногда приходилось прятать, потому что за эту книгу давали срок. Три человека из моей семьи этот срок получили: мой прадед и два деда, родной и двоюродный. Один из них не вернулся. Все они были евангельские христиане. Прадеда довезли до Свердловска, условия были ужасные, фактически никто не выживал. От изнеможения, от холода, голода, от невыносимой работы прадед умер. В заключении он делился своей пайкой, потому что эта книга, Евангелие, была мерилом их жизни и поведения. Мы так думаем, что Бог разрешил нам приехать именно сюда, чтобы наш дом мог быть полезным на этой земле. Здесь у нас бывает много гостей, в неделю несколько раз. Бывают гости-друзья из нашего города, бывают гости-соседи, бывают гости из других городов, потому что многие знают наш дом. Неизвестно откуда звонят – со всей России: «Вот наша дочь едет в Екатеринбург учиться, вы можете её сейчас принять?» С Кавказа: «Наш сын служит здесь у вас в городе, возьмете пока его к себе, мы не можем выехать? Я иду в часть и говорю: «Я могу этого человека взять к себе». Или нечаянное знакомство в аэропорту: «Мы едем через Екатеринбург, негде остановиться...»
Церковь
Есть понятие Родина – самое теплое – это дом моего детства, это тоже осталось. Это очень локально. Пока живы родители – это тот дом, то место, куда тянет. Учитывая то, что моя жизнь так сложилась, что на Урале я уже живу дольше, чем жил там, где я родился, именно церковь является, если можно так сказать, моим вторым домом. Да, церковь, это еще не совершенство на земле, это несовершенные люди, несовершенные отношения. В ней, как в любом доме, есть свои трудности, но как в настоящем доме, в ней есть любовь, понимание, взаимодействие друг с другом, взаимопомощь. Это дом и, значит, большой труд на годы.
У моих родителей, между прочим, на днях было 55 лет семейной жизни. Десять детей, самому меньшему уже 34 года, 54 самому старшему, у всех свои семьи и ни одного развода или хотя бы разговора о разводе. Мы никогда не говорим, что это мы такие классные, потому что понимаем, что человек сам по себе склонен к любым пороками, мы говорим: «Благодарность Богу и своим родителям, что они дали нам пример правильной жизни». У наших родителей, сбился со счету... получается, 60 внуков и 8 правнуков.
– Большая счастливая семья.
– Очень. Иногда это звучит как сказка.
