Иное дело политики, которые свободны и от «дамоклова меча» дедлайна публикации новостей, и от фонового медийного шума. Политики мыслят категориями не нынешнего дня, но ворочают целыми историческим пластами и эпохами, интерпретируя неспешные геополитические процессы, ускользающие от поверхностного суждения репортёров. Другой вопрос: стоит ли доверять словам политиков, которые, как говорил Гай Юлий Цезарь, лицемеры по определению: они склоняют людей верить в то, чего они сами желают.
Иначе говоря, всякий политик в своих рассуждениях добивается не раскрытия истины, но преследует некую личную цель, и именно этой цели подчинено всё – и даже те исторические факты, которые как будто бы подкрепляют «мнение» оратора.
Свежий тому пример: действительный государственный советник Российской Федерации 1-го класса Владислав Сурков в новом номере журнала «Россия в глобальной политике» опубликовал новую программную статью «Одиночество полукровки (14+)». Событие это более чем примечательное – именно Владислав Юрьевич является автором концепции «суверенной демократии» в России, которая воплощается вот уже второй десяток лет. В новом же эпистолярном труде Сурков как бы подводит итоги реализации своей философской концепции, и итоги эти неутешительные: «С 14-го года и далее простирается неопределённо долгое новое время, эпоха 14+, в которую нам предстоит сто ( двести? триста?) лет геополитического одиночества...»
Одиночество это, по мнению Владислава Юрьевича, написано России на роду: «Россия четыре века шла на Восток и ещё четыре века на Запад. Ни там, ни там не укоренилась. Обе дороги пройдены. Теперь будут востребованы идеологии третьего пути, третьего типа цивилизации, третьего мира, третьего Рима...»
Свои изыскания Владислав Юрьевич, как это и принято, подкрепляет мощным историческим базисом: «Вестернизация, легкомысленно начатая Лжедмитрием и решительно продолженная Петром Первым, за четыреста лет была испробована всякая. Чего только ни делала Россия, чтобы стать то Голландией, то Францией, то Америкой, то Португалией. Каким только боком ни старалась втиснуться в Запад... Самодержцы усердно женились на немках, имперские дворянство и бюрократия активно пополнялись «бродяжными иноземцами». Но европейцы в России быстро и повально русели, а русские все никак не европеизировались...»
Лжедмитрий I. Анонимный портрет начала XVII в. Государственный Исторический музей, МоскваДо Лжедмитрия, по мнению Суркова, страна была сплошь «остернизированной» – то есть тёмной и азиатской. «Московская протоимперия создавалась в сложном военно-политическом коворкинге с азиатской Ордой, которые одни склонны называть игом, другие союзом, – пишет Сурков. – Даже после стояния на Угре Русское Царство продолжало по сути быть частью Азии. Охотно присоединяло восточные земли. Претендовало на наследие Византии, этого азиатского Рима. Находилось под огромным влиянием знатных семей ордынского происхождения. Вершиной московского азиатства явилось назначение государем всея Руси касимовского хана Симеона Бекбулатовича...»
Что ж, отрадно, что действительный государственный советник Российской Федерации 1-го класса демонстрирует публике такую широту своих исторических познаний.
Однако, прежде чем разбирать трактат Владислава Юрьевича по существу, давайте, припомнив слова Юлия Цезаря, все-таки задумаемся о цели послания Суркова – в чем именно хочет нас убедить помощник президента России по внешней политике? Какую цель преследует?
Возможно, я ошибаюсь, но цель любого политика в мире очевидна: каждый политик стремится возвеличить свои заслуги и спихнуть с себя ответственность за неудачи. В нашем конкретном случае Владислав Сурков, отвечающий с 2014 года за внешнеполитический курс России на Украине и других странах постсоветского пространства (а также за переговоры «Нормандской четвёрки» по вопросам исполнения Минских соглашений), стремится спихнуть с себя ответственность за полный провал дипломатических отношений с Западом. Причём спихнуть не на коллег, но на нас с вами – в смысле, и на Россию целиком, и на весь мир.
Дескать, как мы ни бились, что бы мы ни делали, Запад все равно отказывается признавать нас равными себе.
В психологии это называется «внешний локус контроля»: так подросток отчаянно добивается того, чтобы все взрослые его признали наконец взрослым.
И поэтому Сурков с подростковым максимализмом хлопает дверью: ах так, ну тогда и не нужна нам эта ваша Европа! Мы пойдём своим особым путём – благо, в русской истории богато примеров нашей «особости» и «самости».
Русская история вообще хороша тем, что она настолько богата и разнообразна, что любой политик – и западник, и почвенник-славянофил – может без особого труда надёргать себе фактов и цитат на все случаи жизни для подтверждения любой выдуманной на потребу политического момента концепции. При этом политик – не учёный-историк, и факты, мешающие его концептуальному видению, безжалостно отбрасываются в сторону.
Крещение Руси. Фото копии фрески В. Васнецова во Владимирском соборе в КиевеТочно так же поступил и Владислав Юрьевич, решивший не замечать, что европейская история России началась вовсе не с Лжедмитрия, а гораздо раньше – с принятия христианства в Константинополе. С торговых связей Великого Новгорода, который был не только членом Ганзейского союза вольных торговых городов, но и поддерживал связи с другими торговыми домами Северной Европы. Можно вспомнить и тесные связи новгородских и киевских князей с монархами Западной Европы, и оживлённую переписку Иоанна Васильевича Грозного с английской королевой Елизаветой I, и многое-многое другое.
Касательно же азиатского вектора развития страны... Великобритания в своё время захватывала страны в Азии – например, Афганистан и Индию. Означает ли это, что в это время Британская империя свернула с европейского пути развития и выбрала азиатский путь?
Европейская история не менее богата и разнообразна, чем русская. Практически всю свою историю европейские страны конфликтовали и воевали друг против друга, называя противника всякими нехорошими словами. Причём слово «варвар» – это самое распространённое ругательство, которыми все европейские соседи периодически награждают друг друга. Немцы были «варварами» для англичан, англичане – «дикарями» для итальянцев, а итальянцы – «варварами» для тех и других одновременно.
Но в том-то и дело, что принадлежность к европейской цивилизации определяется вовсе не терминами пропаганды и даже не оценкой правительств других европейских стран. В конце концов, правительства приходят и уходят, внешняя политика меняется, меняются и союзники.
А вот европейские ценности европейской цивилизации – остаются с нами веками.
И если говорить об этих ценностях – то Россия веками была и остаётся органичной частью европейской цивилизации.
Ценности эти просты и понятны любому русскому человеку: личная свобода и неприкосновенность, свобода совести, свобода слова, примат закона над произволом власти. И всякий человек, всерьёз отрицающий эти ценности, воспринимается в русском обществе как душевнобольной дурачок.
Конечно, иные политики, озабоченные только лишь самопиаром на теме «патриотизма и нравственности», тут же вспоминают про гомосексуалистов: дескать, слишком много свободы неизбежно приведут к гей-параду на Тверской.
Но эти слова являются примером самой дешёвой демагогии, потому что в любой деревне таким демагогам популярно объяснят, что гомосексуалисты и прочие трансгендеры покривляются и исчезнут, а свобода от произвола чиновников нужна всем трудящимся и работящим людям – от фермера до изобретателей 3D-принтеров и электронных микроскопов. И что чиновники, желающие из Москвы и иных региональных столиц регулировать сев озимых, не вызывают в российской глубинке ничего, кроме глухого раздражения, злобы и ненависти. И единственный «третий» или «пятый» путь, который русский человек от души может пожелать любому государственному советнику, известен со времён Рюрика, но ведёт он вовсе не в сторону Запада или Востока.
России необходимо демократическое правовое государство с реально работающей конституцией, реальным разделением властей, с реальной судебной и законодательной властью, с реальными партиями и выборами, обеспечивающими реальную политическую конкуренцию и свободу в культурной и экономической жизни. А уж понравится такая страна политикам из Лондона или Парижа – дело десятое и, откровенно говоря, нас мало волнующее.
Вот и весь особый путь.
