Конечно, сегодня слова «демократия» и «демократический» уже стали штампами при описании событий на Тяньаньмэне, но в действительности митинги на центральной площади Пекина меньше всего напоминали студенческие демонстрации или «цветные революции». Скорее, это было похоже на рок-концерт или на «праздник непослушания». Вот архивный телерепортаж весны 1989 года, и корреспондент агентства UPI спрашивает у студентов-демонстрантов:
– Чего вы хотите?
– Демократии!
– Что это значит для вас?
– Демократия – это больше свободы!
– Что значит «больше свободы»?
– Это значит – демократия! – хором кричат студенты, искренне не понимая, чего у них допытывается этот странный иностранец.
Даже лидеры студенческих групп весьма слабо представляли себе, что такое «демократические ценности». В действительности студенты боролись не за отставку тех или иных политических лидеров – нет, главными лозунгами собравшихся на Тяньаньмэнь стали необходимость борьбы с коррупцией и проведения социальных реформ в вузах. Студенты боролись не за абстрактные идеи, но за своё будущее – за возможность бесплатно учиться и жить в нормальных общежитиях, а не по 8 человек в узких комнатушках, похожих больше на ночлежку бедняков, куда можно было попасть только за большую взятку, за возможность учиться в других странах, в конце концов. Многие из них открыто говорили о своём желании вступить в партию, чтобы изменить её, а никак не отстранить от власти.
Но начинать рассказ о событиях на Тяньаньмень необходимо с предыстории внутрипартийного конфликта, когда после смерти «великого кормчего» Мао Цзедуна к власти в Китае пришёл Дэн Сяопин, который под лозунгом «Не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей» начал в стране масштабные экономические реформы. В короткий срок в экономику были внедрены рыночные методы. Одновременно расширялось сотрудничество с США – вашингтонские политики, закрыв глаза на сохранение всевластия Компартии КНР, стремились воспользоваться любой возможностью для раскола стран «социалистического лагеря».
Тем не менее, при всей эффективности реформы Дэн Сяопина далеко не всегда шли гладко. Появились недовольные и «справа», и «слева» – кто-то требовал новой «культурной революции» по заветам Мао, другие – начала политических реформ с целью построения демократического государства западного образца.
Политика перестройки, начатая в СССР, качнула чашу весов влево – в конце 1986 года страну охватывают выступления студентов и интеллигенции, выступавших за демократизацию всех сфер жизни. Первыми выступили студенты Китайского политехнического университета, расположенного в городе Хэфэй, что в провинции Аньхой. Волнения быстро перекинулись на Пекин, Шанхай, Ухань и другие крупные города Китая.
Кумиром молодёжи стал новый генеральный секретарь ЦК КПК – бывший вождь китайского комсомола Ху Яобан (дело в том, что сам Дэн Сяопин к тому времени оставил почти все посты за исключением должности председателя Центрального военного совета ЦК КПК, неофициально оставаясь самым влиятельным человеком в партии). Расчёт Яобана был прост: за счёт массовых молодёжных демонстраций отправить Дэн Сяопина и его свиту в отставку.
Но беспорядки в кампусах рикошетом поразили самого генсека, хотя «старая гвардия» на первых порах и растерялась: идти против Генерального было не принято. Тем не менее, после первых студенческих волнений 1986 года «старики» перегруппировались и перешли в контрнаступление: Ху Яобана отправили на пенсию и под домашний арест. Правда, ради сохранения лица ему позволили переизбраться членом Политбюро ЦК КПК XIII созыва.
А место генсека ЦК КПК занял Чжао Цзыянь, которого многие тогда сравнивали с Горбачевым. И реформы в Китае пошли своим неспешным чередом.
Однако в апреле 1989 года случилось непредвиденное.
8 апреля 1989 года во время заседания IV пленума ЦК КПК XIII созыва опальный Ху Яобан неожиданно пережил сердечный приступ, причины которого так и останутся загадкой. По сообщениям прессы товарищ Ху был госпитализирован в пекинский госпиталь, где через неделю он и скончался в результате острого инфаркта миокарда.
На следующий день после смерти Ху на площади Тяньаньмэнь – это центральная площадь Пекина, выходящая на древний Императорский город – собралась толпа демонстрантов. Правда, требования митингующих по тем временам звучали почти невинно: студенты требовали посмертно отменить решение о снятии Ху Яобана с поста Генерального Секретаря.
Поначалу на студентов власти старались не обращать внимания, но после серии репортажей на западных телеканалах студенты объявили о начале бессрочного митинга.
Немало смелости протестующим придал и тот факт, что новый Генеральный секретарь ЦК КПК Чжао Цзыян – вопреки провозглашённой официальной линии – решил с симпатией отозваться о студентах: дескать, посмотрите как они борются за демократизацию партийной жизни.
Сложно сказать, почему Чжао Цзыян, прекрасно зная о судьбе Ху Яобана, решился на такой явный шаг против Дэн Сяопина и его окружения. Вероятно, генсек почувствовал, что на этот раз он сможет победить Сяопина с его клевретами, да и позиция Москвы придавала ему уверенности – напомним, что 15 мая ожидался визит Горбачева в Китай, и Цзыян рассчитывал, что помощь популярного на Западе советского генсека поможет стать своим и на Западе.
Но и старая гвардия не собиралась сдаваться без боя.
Вскоре центральная китайская газета «Женьминь жибао» опубликовала программную статью, в которой заклеймила «кучку реакционеров» в попытке «организовать мятеж против коммунистической партии и социалистической государственной системы». Статья была подписана новым председателем Госсовета КНР Ли Пэном, который внезапно заявил о себе как о новом лидере «консерваторов».
Более того, Ли Пэн фактически отодвинул в сторону Чжао Цзыяна и на советско-китайском саммите. В итоге Михаил Горбачев открыто поддержал новое правительство КНР, крайне неодобрительно высказавшись о студенческих смутьянах, мешающих нормальной жизни общества.
И Чжао Цзыян потерял самообладание. Не успел Горбачев вернуться в Москву, как генсек ЦК КПК почти открыто обвинил Дэн Сяопина и Ли Пэна в узурпации власти и в предательстве партии.
И ловушка тут же захлопнулась: буквально на следующий же день на экстренном совещании руководителей первичных партийных организаций позиция Чжао была подвергнута критике со стороны секретарей обкомов и горкомов. Дескать, если и есть среди нас предатели, то это наш генеральный секретарь, заигрывающий с «реакционерами» и «наймитами западных спецслужб».
Это был нокаут. Напрасно Чжао Цзыян попытался отыграть всё назад – 19 мая он выступил перед толпой, едва ли не со слезами на глазах призывая демонстрантов разойтись. Но отменить принятое «в верхах» решение было уже невозможно.
Чжао Цзыян – Генеральный секретарь ЦК КПК в 1987–1989 годахНа следующий день в Китае было введено военное положение.
Чжао Цзыян был арестован, отрешён от должности и отправлен под домашний арест.
Новым генсеком ЦК КПК стал Цзян Цзэминь – соратник Сяопина и бывший секретарь горкома Шанхая – основатель могущественного партийного «шанхайского клана», который собственно и организовал номенклатуру среднего звена на травлю и свержение Цзыяна.
После смещения Цзыяна на площади Тяньаньмэнь наступает разброд и шатания – между студенческими группами, организовавшими демонстрации, возникают разногласия относительно того, оставаться ли на площади или прекратить?
Но в ход истории включился «эффект Майдана», который на наших глазах опрокинул Украину в бездну революции. Дело в том, что к тому моменту в палаточном городке на Тяньаньмэне жили уже не пекинские студенты, а приезжие – причём даже не студенты, а безработные, которым очень нравилось бездельничать и бузить в центре столицы. И приезжие потребовали «продолжения банкета», который непонятно кто оплачивал.
И вот, к 30 мая на Тяньаньмэне появляется 10-метровая статуя «Богини Демократии» – копия Статуи Свободы в Нью-Йорке, а среди «студентов» формируются «отряды самообороны», вооружённые арматурой, самодельными щитами и коктейлями Молотова. На подступах к площади строятся баррикады из автобусов – при полном попустительстве полиции, которая получила приказ не вмешиваться. Вероятно, Ли Пэн знал, что подобные политические кризисы нужно купировать кровью, но для этого ситуацию нужно раскачивать до самой грани.
Одновременно в Пекин вступают войсковые подразделения, которые во второй половине дня 3 июня получают приказ «очистить» Тяньаньмэнь от палаток и незаконных строений.
4 июня в час ночи войска окружают Тяньаньмэнь. Что реально происходило дальше – сказать невозможно. Репортёров на месте событий практически не было, выживших свидетелей не осталось, сами китайцы эти события просто вычеркнули из памяти...
Вероятнее всего, когда студенты отказались выполнить приказ и покинуть площадь, солдаты открыли огонь на поражение. Затем они продолжили добивать протестующих и в прилегающих к площади районах – прежде всего, в кварталах Пекинского и Народного университетов.
К утру 5 июня всё было кончено. По официальным данным, погиб 241 человек, в том числе 10 солдат и 13 полицейских. Однако китайские диссиденты уверяют, что были убиты тысячи людей.
После подавления протестов правительство произвело масштабную серию арестов среди оставшихся сторонников «демократических реформ», наложило запрет на распространение иностранной прессы и поставило под свой строгий контроль освещение событий, революция окончилась полным провалом. Чжао Цзыян провёл под домашним арестом последующие годы до своей смерти.
