Пётр I, взяв власть в свои руки, начал будоражить страну многочисленными реформами на западный манер. Модернизаций было так много, что они, пожалуй, затронули все сферы жизни людей. Главной же задачей, которую перед собой ставил государь, являлось искоренение старых традиций. Пётр Алексеевич был уверен, что Россия застряла в архаизмах и нужно срочно её реанимировать. Причём модернизации подверглись не только государственный аппарат и армия. Менялся уклад жизни бояр и простых людей, их одежда и внешний вид. В просвещённой Европе, которой так восхищался государь, он и «подсмотрел» дату празднования Нового года. Там торжество приходилось на 1 января. Кроме того, сам стиль празднования сильно отличался от принятого в России. Европейские короли не устраивали праздничное шествие по главной площади своих столиц. Они просто веселились. Вот этого и захотел Пётр. В последний раз праздничное действо, скажем так, по старинке прошло 1 сентября 1699 года. Пётр I отыграл свою роль без нареканий, как и все предшествующие цари. Он принял от патриарха благословение, а затем поздравил народ. Однако государь уже принял эпохальное для всей страны решение.
И 20 декабря 1699 года он издал Указ № 1736 «О праздновании Нового года». В нём говорилось: «7208 году декабря в 20 день великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России указал сказать: Известно ему великому государю стало, не только что во многих европейских христианских странах, но и в народах словенских, которые с восточною православною нашею церковью во всем согласны, как: волохи, молдавы, сербы, долматы, болгары, и самые его великого государя подданные черкасы и все греки, от которых вера наша православная принята, все те народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова в восьмой день спустя, то есть, января с 1 числа, а не от создания мира, за многую рознь и считание в тех летах, и ныне от Рождества Христова доходит 1699 год, а будущего января с 1 числа настает новый 1700 год, купно и новый столетний век; и для того доброго и полезного дела указал впредь лета счислять в приказах, и во всяких делах и крепостях писать с нынешнего января с 1 числа от Рождества Христова 1700 года.
А в знак того доброго начинания и нового столетнего века, в царствующем граде Москве после должного благодарения к Богу и молебного пения в церкви, и кому случится и в дому своем, по большим и проезжим знатным улицам, знатным людям, и у домов нарочитых духовного и мирского чину, перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевеловых, против образцов, каковы сделаны на Гостине дворе и у нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам, учинить возможно, а людям скудным комуждо хотя по древцу или ветви на вороты, или над хороминою своею поставить, и чтоб то поспело ныне будущего генваря к 1 числу сего года, а стоять тому украшению генваря по 7 день того ж 1700 года».
В том же указе государь повелевал: «Да генваря ж в 1 день, в знак веселия; друг друга поздравляя новым годом и столетним веком, учинить сие: когда на большой Красной площади огненные потехи зажгут и стрельба будет, потом по знатным дворам, боярам, и окольничим, и думным и ближним, и знатным людям, полатного, воинского и купецкого чина знаменитым людям, каждому на своем дворе, из небольших пушечек, буде у кого есть, и из нескольких мушкетов, или иного мелкого ружья, учинить трижды стрельбу и выпустить несколько ракетов, сколько у кого случится, и по улицам большим, где пространство есть, генваря с 1 по 7 число, по ночам огни зажигать из дров, или хворосту, или соломы, а где мелкие дворы, собрався пять или шесть дворов, такой огонь класть, или, кто похочет, на столбиках поставить по одной, по две, или по три смоляные и худые бочки, и наполня соломою или хворостом, зажигать, перед бурмистрскою ратушею стрельбе и таким огням и украшению, по их рассмотрению быть же».
В общем, Новый год требовалось отмечать теперь по строго установленным и прописанным правилам. Чем громче и пьянее, тем лучше. Интересно вот что: к 1700 году в Европе практически во все страны пришёл григорианский календарь. И Россия из-за этого опоздания праздновала Новый год на 11 дней позже, чем условные голландцы и немцы. Церковь, конечно, была недовольна таким самоуправством государя, но противостоять ему у неё не было сил. Поэтому 1 сентября осталось праздником церковным, отправленным на задворки. Не особо обрадовался нововведению и народ. Причём не только простолюдины, но и бояре. Все они свыкались с мыслью о бритье бород и смены одежды, так теперь и старинный праздник сдвинули на несколько месяцев. Всё это пугало и вызывало недовольство. Вот только государя это мало интересовало. Он с завидным упрямством гнул свою линию.
События, произошедшие на стыке веков, хорошо описал Алексей Толстой в романе «Пётр I»: «Звона такого давно не слышали на Москве. Говорили: патриарх Адриан, ни в чём не смея перечить царю, отпустил пономарям на звон тысячу рублёв и пятьдесят бочек крепкого патриаршего полпива. Вприсядку отзванивали колокола на звонницах и колокольнях. Москва окутана была дымами, паром от лошадей и людей… Сквозь колокольный звон по всей Москве трещали выстрелы, басом рявкали пушки. Вскачь проносились десятки саней, полные пьяных и ряженых, мазанных сажей, в вывороченных шубах. Задирали ноги, размахивая штофами, орали, бесновались, на раскатах вываливались кучей под ноги одуревшему от звона и дыма простому народу. Царь с ближними, с князем-лапой, старым беспутником Никитой Зотовым, со всешутейшими архиепископами, – в архидьяконовой ризе с кошачьими хвостами, – объезжал знатные дома. Пьяные и сытые по горло, – всё равно налетали, как саранча, – не столько ели, сколько раскидывали, орали духовные песни, мочились под столы. Напаивали хозяев до изумления и – айда дальше. Чтобы назавтра не съезжаться из разных мест, ночевали вповалку тут же, на чьём-нибудь дворе. Москву обходили с веселием из конца в конец, поздравляли с пришествием нового года и столетнего века. Посадские люди, тихие и богобоязненные, жили эти дни в тоске, боялись и высунуться со двора. Непонятно было – к чему такое неистовство? Чёрт, что ли, нашёптывал царю мутить народ, ломать старый обычай – становой хребет, чем жили... Хоть тесно жили, да честно, берегли копейку, знали, что это так, а это не так. Всё оказалось дурно, всё не по нему. Не признававшие крыжа и щепоти собирались в подпольях на всенощные бдения. Опять зашептали, что дожить только до масленой: с субботы на воскресенье вострубит труба Страшного суда…»
Вот так, если верить писателю, прошло первое празднование Нового года. До этого ничего подобного в России не было. Новый год имел другой оттенок.
Симбиоз религий
На протяжении длительного времени в России Новый год отмечали весной. Это пошло ещё с языческих времён и соответствовало тесной связи славян с природой. Для них наступление нового года соединялось с наступлением весны, что вполне логично. В марте природа просыпалась ото сна, и славяне отмечали смену года в день весеннего равноденствия. Торжества длились на протяжении нескольких дней, в течение которых люди активно колядовали. Они ходили друг к другу в гости, пели песни, разбрасывали зерно и получали угощения в виде блинов – символа солнца. Когда в 988 году князь Владимир покрестил Русь, ситуация с наступлением нового календарного года мало кого интересовала. Православие тесно переплелось с язычеством, породив эдакий симбиоз новых религиозных праздников и старых.
На протяжении длительного времени церковь не обращала внимания на Новый год. По сути, было просто не до этого. Страна попала под сапог монголов, приходилось воевать с западными рыцарями. В общем, когда наступал новый год, тогда мало кого интересовало. Изменилась ситуация только в самом конце XV века. Русское царство окрепло, скинуло монголо-татарское иго, и начали потихоньку разгребать, если можно так выразиться, старые завалы.
И вот в 1495 году церковь официально перенесла встречу Нового года на 1 сентября. Этот день стал особенным. В Кремле проводили торжественные церемонии «О начатии нового лета», «На летопровождение» или «Действо многолетнего здоровья». Причём в празднике были задействованы и царь, и патриарх. Они вместе давали старт торжествам своим шествием по соборной площади московского Кремля. И это действо в обязательном порядке сопровождалось колокольным звоном.
Спустя пару сотен лет церемония немного изменилась. Царь теперь уже в сопровождении своей многочисленной свиты из бояр выходил к народу и объявлял о наступлении нового года. Что касается церковной службы в этот день, то она, конечно, осталась. А люди устраивали массовые гуляния с песнями, плясками и различными угощениями.
***
Первая «безумная» встреча Нового года в России завершилась 6 января. Финалом стал крестный ход на иордань. Пётр и здесь ввёл новшество. Отказавшись от старой традиции, он не стал наряжаться в роскошные одежды и идти следом за духовенством. Вместо этого государь, облачённый в мундир, вместе с солдатами Преображенского и Семёновского полков, наблюдал за процессией на расстоянии, заняв позицию на берегу Москвы-реки. Поведение государя говорило лишь об одном: наступила новая эпоха. Теперь жить придётся по-другому, нравится это или нет. Так решил он, будущий первый император России Пётр I. Несмотря на страхи и недовольства, народ довольно быстро привык к торжествам 1 января. К тому же до боли знакомые и родные колядки, песни и пляски никуда не ушли. Старинные традиции, уходящие корнями в дремучее язычество, сумели стать частью нового времени.
