Выступая на пресс-конференции в Версале, Владимир Путин сказал: «Просвещённая французская публика знает о русской Анне – королеве Франции; младшая дочь нашего великого князя Ярослава Мудрого была женой Генриха I и внесла существенный вклад в развитие Франции, будучи одной из основательниц как минимум двух европейских династий – Бурбонов и Валуа, – одна из которых до сих пор правит в Испании». Высказывание вызвало нешуточный гнев украинских политиков, и прежде всего президента Украины Петра Порошенко, опубликовавшего в сосцсетях гневный твит, что, дескать, Ярослав Мудрый был «древнеукраинским князем», а Путин своим высказыванием пытался «похитить в российскую историю» его дочь. Президента Украины поддержал и «официальный твиттер» Украины, и твиттер украинского МИДа.
В ответ официальный аккаунт МИД РФ прикрепил к твиту титульную страницу исторического сочинения Амедея Ке де Сент-Эмура «Анна Русская» от 1896 года.
Что ж, спор об общих корнях России и Украины идёт уже не только не первое десятилетие, но и не первое столетие. Поэтому в качестве комментария к данной дипломатической пикировке, думаем, весьма уместно будет процитировать фрагмент из книги Memoria известного этнографа и академика АН СССР Нины Гаген-Торн:
«В КВЧ поступили книги – неожиданно разрешили выдавать заключённым. И вот тогда-то я разговорилась с беленькой Рузей: она лежала на нарах в бараке и читала “Киевскую Русь” Б.А. Грекова.
– Интересно? – спросила я.
– Даже Киев от нас украли, – ответила она, сверкнув глазами на детски пухлом лице.
– Почему украли? Ты с Грушевским сравниваешь? – догадалась я.
– Конечно! Грушевский написал правдивую историю Украины, а этот – москаль... – не могла сдержаться она и резко отодвинула книгу.
– В науке, Рузя, всегда были и будут разные точки зрения. Только так и может двигаться наука, выясняется новое. Греков не «украл», как ты говоришь, Киев от Украины для Руси. У него просто другая точка зрения, чем у Грушевского. И мне кажется – более правильная.
Она смотрела недоверчиво.
– Ну скажи: жил, допустим, какой-то Пётр. У него сыновья: Иван да Степан. Иван ушёл жить на север, Степан – на юг. У них появились дети, внуки. Если Степановы внуки будут кричать: «Петро наш дед, а не ваш!», а Ивановы отвечать: «Наш! В морду дадим!» – умно будет?
Она усмехнулась.
– Ну, чей дед Петро?
– И тех и других.
– Так и говорит Греков. А Грушевский кричит: наш! Киевское государство объединяло многие восточнославянские племена. Оно распалось. На севере образовалось Московское государство, на юге Украина в муках отстаивала свою культуру от Польши, от татар, от турок. Создалось два народа, но корень их общий – Киевское государство, объединявшее восточных славян.
– Москали не славяне: помесь финнов, чуди, мордвы.
– Чистых рас вообще нет. А почему у этой помеси сохранилась память о Киеве, о князе Владимире как о своем предке, а у вас потерялась? Былины-то живы на севере! Есть у вас песни о киевских богатырях?
Она недоуменно посмотрела на меня, проронила:
– У нас думы.
– Да, о гайдамаках, о турецкой неволе – это история, когда создавался украинский народ. А Северное Поморье сохранило более древний пласт. Это достовернее любых концепций учёного. Почему именно сохранились на севере – это другой вопрос, но ведь не историки это придумали.
Она беспомощно посмотрела.
Потом сказала:
– Вы образованнее, я просто не нахожу возражений.
– Дело не в образованности, Рузя, я ведь тебе ничего не навязываю. Даю факты. Разбирайся сама. (…) Одну за другой я читаю баллады про Киев, про Гаральда Гардрада, про богатырей и змея Тугарина.
– Вот как украинец писал о Киевской Руси, девчата!
– Какой он украинец, он по-русски писал.
– Гоголь тоже по-русски. Вы и от него отрекаетесь?
– Нет, но непростительно, что писал по-русски.
– А кто бы стал его читать по-украински в то время? Шевченко писал по-украински потому, что это думы и страдания простого народа – «крепаков». Он находил нужные народу слова о его жизни. А Гоголь воспитывался на русской культуре и по-русски, ему важно было всем рассказать об Украине. Вы поймите, девчата, что украинской национальной культуры тогда не существовало. Она не могла создаться без интеллигенции, без школы, а школы не было – верхушка украинского народа или ополячивалась, или обрусевала. Чтобы создать свою культуру, надо было сначала на русской дудочке сыграть украинский мотив. (Я под дудочкой подразумеваю культуру, понимаете?) Вот Гоголь и дал Украину всему белому свету. А написал бы по-украински – никому бы не дал, потому что читать было некому – неграмотные. В русскую культуру всегда шла сильная волна с Украины. В XVIII веке из Киева на Москву пришли и Магницкий, и Авраамий Палицын. В XVIII – Кантемир, в XIX – Гоголь и Алексей Толстой.
И Рузя, и Галя усмехаются. Довольны.
– А русские, – прибавляю я, – умели учиться.
Это основное достоинство русской культуры – уметь осваивать чужое.
Мы любим всё – и жар холодных чисел,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё – и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...»
Этот диалог произошел в 1948 году в Темниковском спецлагере ГУЛАГ
