Уже название книги говорит о том, что в центре внимания не исторические события как таковые, а некая экзотическая Зулейха. Фабула абсолютно сериальная. Судьбы главных героев мелодраматически закручены и переплетены, и каждая из них складывается по принципу: не было бы счастья – да несчастье помогло. Действительно, сюжет выстроен таким образом, что все главные герои обретают свое счастье в Сибири на поселении, трудясь в невыносимых условиях под надзором доморощенных соглядатаев.
Людмила Улицкая назвала эту книгу прославлением «любви и нежности в аду». Автор, очевидно, согласилась с этим определением, так что оно было вынесено на обложку и привнесло некоторую дискуссионность в простой, казалось бы, сюжет. Ад – это где? На каторге в Сибири? Но ведь именно там герои обретают смысл и радость жизни. Ад был до ссылки? Тогда это роман о том, как «враги народа» были успешно перевоспитаны и только на поселении зажили по-человечески. А ведь ни то, ни другое.
Как бы ни была антисоветски настроена Яхина, инженерами «ада» у нее выступают далеко не одни только коммунисты и не «система, которая ломает человека». В романе очень хорошо показан самый обычный человек, которому законы «ада» или выгодны, или попросту комфортны. И даже Зулейха в этом смысле никакой не «луч света в темном царстве».
В своем домашнем «аду», в татарской деревне Юлбаш, Зулейха была органичной его частью, не хуже, но и не лучше остальных. В семье ей, правда, была отведена страдательная роль невестки, но так уж природа устроила, что не может свекровь любить постороннюю женщину, которая «отняла» у нее сына. Вот и строит ей козни, и унижает, и желает от всего сердца этой хрупкой девочке поскорее отправиться на тот свет. Хрупкая же с виду девочка (а к началу романа это уже 30-летняя женщина, похоронившая четверых едва родившихся детей) по-своему в долгу не остается. Во внутренних монологах Зулейхи свекровь именуется не иначе, как «Упырихой», а немое пожелание невестки сгинуть поскорее в аду слепая и глухая старуха безошибочно считывает кожей, нимало тому не удивляясь. И Зулейха, и муж, и свекровь играют понятные им, устоявшиеся в веках социальные роли и не представляют себе, что можно жить по-другому. После ареста Зулейха еще не раз помянет добрым словом эти дни, наполненные таким уютным домашним злом, почти родным в своей обыденности.
Другой обитатель и одновременно один из главных инженеров «ада» красноармеец Иван Игнатов. Это типичный фанатик-коммунист, отряженный партией на проведение коллективизации в Юлбаше. Во время одного из походов против «кулаков» Игнатов убивает мужа Зулейхи, одержимого любовью к кровно нажитому. Затем ему поручено конвоировать в Сибирь поезд с почти тысячей раскулаченных «врагов народа» да еще и, как выясняется позже, своими силами организовывать там поселение.
Кроме лютой ненависти к «врагам народа», Игнатов отличается еще повышенным чувством ответственности. Движимый этим чувством, он выбивается из сил, добывая заключенным еду на полустанках, и корит себя, когда люди в вагонах без видимых причин начинают массово умирать. Движимый тем же чувством ответственности, красноармеец собственноручно наглухо заколачивает двери ветхой, ржавой баржи, чтобы во время перевозки живого груза по Енисею и Ангаре ни один супостат не сбежал. Вот только в грозу перегруженная баржа тонет, и старательно запертые и заколоченные на берегу двери Игнатову открыть не удается. Все 300 заключенных гибнут. Выживает только беременная Зулейха, которую единственную перевозили на палубе, и несколько десятков самых немощных, которые не влезли в трюм и были доставлены отдельно на катере.
Особое место в «аду» занимает доктор, профессор Казанского университета Вольф Карлович Лейбе. До 1917 года он считался светилом медицины, лучшим акушером-гинекологом в стране, даже в самых сложных случаях у него получалось спасти жизнь и матери, и ребенку. Однако с началом радикальных политических перемен в России Лейбе постепенно отходит от дел, не желая мириться с жестокой действительностью (шальная пуля убивает на его глазах женщину прямо в стенах университета). Лейбе начинает жить в выдуманном мире, где, как и прежде, царит идеальный порядок, он уважаемый врач, спасает людей, пациенты и коллеги его боготворят. Так бы и жил, не ведая забот, в своем дивном мире старичок, если бы на его комнату и утварь не позарилась горничная Груня, долгие годы служившая профессору верой и правдой. Был написан донос и коварный «немецкий шпион» отправился на поселение в Сибирь.
Строительство поселка в Сибири, 30-еСтоит ли упоминать, что этот выживший из ума гений волею судьбы не поместился в трюм баржи и оказался в числе трех десятков счастливчиков на катере. 30 человек под руководством и строгим надзором красноармейца Игнатова начинают жизнь с нуля на берегу Ангары. Эта робинзонада при отстраненном восприятии кажется шитой белыми нитками: слишком уж очевиден здесь замысел автора. Но необычайно «вкусный» для современной литературы язык и привыкание, что ли, к героям помогает не смущаться очень уж сериальными и предсказуемыми поворотами сюжета.
Так, например, гениальный акушер, в результате предательства и доноса заброшенный в сибирскую глушь, по счастливой случайности оказывается в нужный момент возле рожающей Зулейхи, которая заранее смирилась с тем, что неспособна выносить и родить здорового ребенка, и уже готовилась хоронить своего пятого, как похоронила первых четырех дочерей. И вот профессор в решительную минуту отгоняет «облако», защищавшее его от неприятной реальности, вспоминает все медицинские и биологические нюансы, в которых во всей Стране Советов, быть может, разбирался пока только он, и помогает появиться на свет здоровому мальчику. Смысл жизни обретает не только Зулейха, которая теперь не променяла бы свою каторгу ни на какие блага. К полноценной жизни возвращается и доктор, который вновь почувствовал себя нужным и полезным. Здесь остается только добавить, что злодеи, как в сказке, получают «справедливое» воздаяние: злая старуха, отравлявшая жизнь Зулейхи, остается умирать в одиночестве и недоумении рядом с трупом сына в холодном, разграбленном доме. А горничная-предательница, обживающая профессорскую комнату, умирает при родах, решившись сохранить слишком уж позднюю беременность. Стоит ли говорить, что будь рядом гениальный акушер...
Лесозаготовки в исправительных лагерях, 30-е годыИстория отношений Зулейхи с убийцей мужа Игнатовым еще более драматична, но конец хороший. Для Игнатова, кстати, это ненавистное партзадание тоже оказалось спасительным: сразу после его отъезда началась «чистка» и всех его товарищей расстреляли. Только тогда он понял, что этой бессрочной командировкой начальник, тоже расстрелянный, попросту спас ему жизнь.
Удивительно, что при всей сказочности и наивности основного сюжета исторические типы и реалии переданы довольно убедительно: образ действий и карьерный рост нового начальника Игнатова – Кузнеца, зэк-стукач Горелов, дослужившийся в итоге до коменданта, чистки и сфабрикованные дела.
Вот так, оказывается, можно скормить аудитории серьезную тему, у которой есть все шансы серьезнеть и дальше, по мере вчитывания в нее. Кто-то разглядит за мелодрамой национальную трагедию, кто-то задумается о справедливости в трактовке Яхиной, а кто-то оглянется на свой маленький домашний ад. Примечательно, что имя Сталина в романе ни разу не упоминается.
