Андрей Кончаловский и Юлия ВысоцкаяЭто фильм, который, по-моему, стоит смотреть и который мало кто посмотрит, этому традиционно посвящают на брифингах самую гневную и одновременно жалостливую часть своего слова режиссёры так называемого арт-хауса. Предав заклятию попкорн, Кончаловский пообещал, что на показах «Рая» он попросит прокатчика «Дисней» запретить продавать этот подлый продукт и благодарил собравшихся за вопросы, интерес, глаза – одним словом, за участие. Гораздо более интересным свободным режиссёрским ходом, помогающим сосредоточению внимания зрителя на действии фильма, мне показалось возвращение старого формата экрана: от панорамного с пропорцией сторон «2.39:1» к древнему 4:3, лишённому шири, но позволяющему по-новому оценить глубину и высоту происходящего. И сам чёрно-белый цвет картины добавил ей не столько ретро, сколько лаконичности, не дающей отвлечься и помогающей думать.
Сюжет легендарен. Русская аристократка укрывает еврейских детей, за это попадает в концлагерь, где входит в газовую камеру, поменявшись с еврейской женщиной. Легендарны упомянутые в фильме русские участники французского Сопротивления Вера Оболенская, Зинаида Шаховская, Борис Вильде и некая неизвестная мне Елизавета Кунцева, укрывавшая еврейских детей, в которой угадывается монахиня Мария (Скобцова), арестованная нацистами за укрывательство евреев и, согласно легенде, добровольно заменившая собой в Равенсбрюке приговорённую к смерти еврейскую девушку.
Актриса Юлия ВысоцкаяОбраз Рая, точнее, не образ, а врата, или путь к тому мистическому Раю, – Саду или Царству – как искомому пространству новой счастливой будущей жизни, предстаёт в фильме в нескольких изводах, знакомых каждому с детства.
Есть путь к семейному счастью, раю Жюля, ставшего коллаборационистом, прислужником у фашистов ради благополучия близких. Есть образ рая «сверхчеловеков» нациста Хельмута, признающего, кстати, сталинский рай «не слабее» своего, германского.
И есть образ рая Ольги Каменской, русской княгини, носящей в себе великое множество расколов: цинизм и жертвенность, аристократизм и плебейство, бесстрашие и ужас, разврат и любовь к детям… Её образ рая авторитетно взят из Евангелия: спасение – рай – вечную жизнь обретает тот, кто полагает жизнь за другого и других.
Кадр из фильма "Рай"Зло, как ему и положено, рядится в фильме не только в жестокость, коррупцию и прочую дрянь, но не чуждо произведений Чехова, верности слову, даже мужества и проч. Более того, нечаянным и оттого почти пророческим был в фильме эпизод, где Гиммлер-Сухоруков говорит о мечте воинственного фюрера уйти в отставку и отправиться путешествовать по миру. В Большом зале пресс-центра «Россия сегодня» я постарался не вспоминать, где я такое недавно слышал. Оказывается, эти мечты реально были озвучены Гитлером в одной из застольных своих бесед, старательно запротоколированных Генри Пиккером.
Интересно, что этот фильм столько же о Рае, сколько и о Страшном суде. С того света до нас на протяжении всего фильма доходят монологи героев. Смерть не переменяет их веры. Жюль сожалеет, что его сыну пришлось увидеть смерть отца, а сам он не переспал с русской княгиней. Хельмут уходит из жизни без сожалений: «Я все-таки стал сверхчеловеком, первым среди многих грядущих, первопроходцем. На земле наступает безжалостная и прекрасная эпоха, и начало этого времени положили мы, мы, павшие первыми. Но будет благословлен германский рай, даже если нам отведён ад». Но их исповедание своей веры не встречает Божьего сочувствия или гнева. Небо молчит. И откликается лишь на загробные слова Ольги. На её поступок – да! Но и на её покаяние – «я грешна» – и исповедание своей веры в Бога: «Я не знаю, почему я пошла вместо Розы. Зло, оно растёт без посторонней помощи, а чтобы было добро, всегда нужно усилие, чтобы не потерять эту последнюю надежду, что там, за гранью зла, там будет чудо… что любовь есть, мне теперь нечего бояться, кроме своего Бога. Да, я грешна...»
Андрей КончаловскийБог: «Тебе нечего бояться, входи».
Вопрос и тайна, как может расколотый злом, раздвоенный человек принести свою жизнь в дар ближнему? Где та мера падения, точка невозврата, когда личное согласие жить во зле и грехе становится непреодолимой преградой для того, чтобы оживить чувствительность ума и сердца к голосу Божьему, к плачу человеческой боли, к голосам разума, добра, красоты и милосердия. Тут трудно теоретизировать. Упомянутые в фильме Вера Оболенская, Зинаида Шаховская, Борис Вильде, мать Мария были людьми цельными и высоконравственными задолго до начала войны и встретили натиск нацистского ада достойно, так как были подготовленными к борьбе за правду, честь, жизнь. Сам Христос говорит нам, что «узок путь и тесны врата, ведущие в жизнь вечную». Но насколько тесны – не говорит, и Андрей Кончаловский открывает двери Рая пошире.
