Поэтому я не буду рассказывать о том, что фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние» – это блестящая художественная работа. Я назову пять причин, почему его нужно пересмотреть.
1. Впервые картина вышла на широкий экран ровно 30 лет назад – в марте 1987 года. Прошло целое поколение. Те, что протестовали на Болотной в 2012 году, – ровесники этой картины. Та молодёжь, что в прошлое воскресенье ходила с резиновыми утятами и кроссовками на шее, скорее всего, уже ничего о фильме не слышала. Меж тем, желание политических перемен, корни которых видятся не глубже, чем на два совка в клумбе современной политической элиты, – это прыжок на именные грабли: давайте это свалим, а там посмотрим, что получится. Это особенно символично в столетие революции.
Тенгиз Абуладзе2. Снять советский фильм о покаянии за «систему» в середине 80-х можно было только в Грузии. Страна с богатой христианской историей и культурой. Переполненная солнцем и горячими чувствами. Взывающая к торжеству справедливости: пусть это будет жестоко и страшно, но правда должна занять своё место.
Поэтому в фильме есть что-то юношеское, дерзкое, максималистское, молодое и очень честное в этой своей юности.
3. Фильм хорошо перекликается с известной картиной Андрея Звягинцева «Левиафан». Об этом уже очень хорошо сказала поэт Ольга Седакова. Она увидела этот диалог через время. Абуладзе заканчивает свою работу риторическим вопросом старушки: «Кому нужна дорога, если она не ведёт к храму?» Судя по вещмешку и фанерному ящику, она только-только возвращается из холодных лагерных бараков. Какое у неё будущее? В поисках ответа один мастер протягивает руку другому: «Ну, что? Вы покаялись? Куда теперь ведут ваши дороги?» И Звягинцев отвечает голосом своего морского чудовища: «Наши дороги ведут в разные стороны. Но даже если она привела тебя к храму, это не значит, что ты найдёшь там Бога».
Бессмысленно ругать Звягинцева за его «художественный пессимизм». В этом диптихе «Покаяние – Левиафан» становится ясно: покаяние ещё ждёт нас. А мы ещё выбираем: каяться или отдаться на съедение гаду морскому.
4. Фильм Абуладзе – это не просто призыв: пора, мой друг, покаяться за всё. Как и всякое художественное произведение, он находит способ сказать о том, чего нельзя выразить в обычной речи. Силой искусства он приоткрывает тайну покаяния. А как это: каяться за других? Как можно каяться, если ты сам – жертва? В чём же ты виноват?
Вина – это категория закона. А там, где слепая Фемида слушает лишь прокурора, закон должен уступить свою власть иной силе – свободе. Той свободе, в которой Иисус Христос пошёл на крест, взяв на себя все грехи мира, но не приняв на себя ни вины, ни обвинения. Такой путь выводит человека из тупика «Левиафана».
5. Фильм «Покаяние» не завершается, собственно, покаянием. Тиран мёртв. Мстительница, дочь репрессированных как будто вышла победителем. Но если её удел кормить свежей выпечкой тех, кто в своём невежестве восхваляет убийцу её родителей, то в чём же её победа? Единственный, кто был близок к покаянию, – это внук тирана, но он покончил с собой, не вынеся лжи, пропитавшей стены его дома. Тогда кому же достаётся этот крест? Кто должен каяться? А вот мы с вами, извините. Почему? Смотрите фильм.
Кадр из фильма "Покаяние"
