Можно по-разному относиться к конкретному человеку, но когда читаешь такие новости, вдруг понимаешь: случилось что-то необратимое. Причем необратимое случилось с обществом, культурой, внутренней политикой – со всем сразу. Это тектонический сдвиг, который произойдет теперь при любом раскладе: и если вина режиссера будет доказана, и если он будет оправдан. В любом случае, культурная жизнь страны потерпит ущерб. При всей разнице оценок творчества Серебренникова, это человек, который влияет на культуру, определяет ее. Он поступает, как свободный человек, а свобода – это всегда вызов и риск.
Популярно сравнение «дела Серебренникова» с «делом Мейерхольда» почти восьмидесятилетней давности. Многие считают, что система исполнительной власти у нас выросла из ВЧК-ОГПУ-НКВД – вывеска сменилась, а портреты Дзержинского в кабинетах остались и даже размножаются. Но надо отпустить эмоции и начать размышлять: разве плохо, что преступника не спасают никакие титулы? Разве не должны все быть перед законом равны? В совершении правосудия приемлемо все, что позволяет закон. Насколько корректно всё это происходит, может прокомментировать адвокат Серебренникова. Плохо то, что аналогичные меры расследования применяются избирательно. Здесь просто торчит и наружу вываливается «секрет Полишинеля», что это выплеск внутренних разборок внутри ведомства.
Ведь налицо есть противоречие. Когда глава ведомства чествует Сталина, а деятель ведомства его хоронит, этот ценностный конфликт должен быть разрешён в какую-то одну сторону. Вот он и разрешается.
Опыт подсказывает, что вскоре будет суд и обвинительный приговор, но не на 10 лет с штрафом в 1 миллион рублей, а какой-нибудь условный срок – трещина, по которой можно будет в любой момент ударить ещё разок.
Мог Серебренников украсть деньги? Если исходить из презумпции невиновности, то нужно сказать, что мог, но не крал. Сейчас это называют иначе: люди так «договариваются».
Вот «инсайт» от главного редактора «Эха Москвы» Венедиктова: «Деньги из Минкульта, выделяемые на тот или иной проект, располагаются на счету в казначействе и могут быть потрачены только по предъявлении работ. То есть это скорее возмещение затрат, чем деньги на проект. Поэтому получатели почти всегда пытаются получить их обходным путем, создавая фирмы-однодневки для обналичивания их фиктивными актами работ. При этом, получив эти деньги, они тратят их как раз на заявленные проекты. Но формально это мошенничество».
Деньги были выделены, цели достигнуты, спектакль поставлен, отчеты написаны. Какова там «внутренняя бухгалтерия», начинают разбираться только тогда, когда есть на это заказ, потому что в этой практике грантов, тендеров и государственных субсидий многое работает именно так. Круговая порука – идеальный инструмент для манипуляций.
Сегодня проблема во многом в том, что культуру оценивают по шкале эффективности. Такого не было даже при Сталине! Да и вообще – стоит просто посмотреть, сколько отечественных комедий вышло в прокат в этом году и сколько сделано культурных просветительских проектов, посвященных, например, столетию революции. Тогда примерно становятся понятны коммерческие и смысловые приоритеты в этой сфере. Отвечает ли это общественному вкусу? Вполне. Но настоящее искусство всегда опережало общественный запрос.
В близком фокусе мы можем надеяться – или требовать, кто на что способен, – прозрачности расследования. В дальнем фокусе, в размышлении о перспективах всякому, кто уделил внимание этому делу, надо задать себе вопрос: а что он сделал или может сделать, чтобы скандалы из сферы культуры уступали по резонансности достижениям в этой области? Купить билет на спектакль Серебренникова, посмотреть его «Ученика», подумать, с чем это можно сравнить, что на поставленные режиссёром вопросы отвечают другие мастера, кто они. Увидеть этот ряд мыслей и людей. Погрузиться, наконец, в культуру и из неё смотреть на ситуацию. Ведь иначе мы будем обречены на плавание в берегах дискурса того известного таксиста, который осуждал Пастернака, не читая.
Источник: kulturomania.ru.