Фото: Киселев Сергей / АГН "Москва"
В мае на сайте был в двух частях (часть 1, часть 2) опубликован материал о моём домашнем школьном музее. Однако у музеев есть не только владельцы, но и посетители. И с этой точки зрения ситуация выглядит принципиально иначе. Попробуем рассмотреть, как именно.
Селфи автора. Фото: Алексей ЛюбжинСначала отмечу, что цель музея и моя собственная цель могут совершенно не совпадать. Музей хочет просветить меня; но я совершенно не желаю просвещаться. Этому мешают хроническая усталость, мерцающее сознание и подслеповатые глазёнки. Оказаться за границей и насильственно вырвать себя из привычного контекста – единственный способ отдохнуть. Так что не следует и пытаться наполнить меня информацией. Если захочу, я и сам с этим как-нибудь справлюсь. Потом, если что-то зацепит.
Потому моё главное требование – сделайте мне красиво. Количество глубокомысленных и познавательных артефактов (каменных топоров и глиняных черепков) смело можно уменьшить; я пройду мимо них. И ещё одна автобиографическая заметка: такие вещи, как порыв гения, творческое самовыражение и прочие «я так вижу», не имеют доступа к моему сердцу. Будучи воплощением пошлости в понимании Блока («Бог на иконе, Царь на троне»), я не желаю превращаться в ходячую коллекцию образчиков чужих дальтонизмов. После Энгра живопись для меня не существует (есть оговорки, их немало, но предоставлю их воображению читателя), и – приноравливаясь к обстоятельствам местности – залы современного или почти современного искусства я пробегаю, зажмурив глаза. И уж конечно философски отношусь к тому обстоятельству, что мои вкусы и взгляды кому-то покажутся неприемлемыми. Я никому их не навязываю, но не слишком тепло отнесусь к попыткам навязать мне какие-то другие. И если кто-то желает, чтобы я не относился к нему серьёзно, то доказывать мне, что в квадрате какого-то цвета есть глубокий философский смысл, – весьма эффективный способ достичь этого.
1. Лирическое отступление об идеологической индоктринации
Самая мощная и навязчивая попытка идеологического воспитания зрителя, с которой я сталкивался в своей жизни путешественника, была предпринята в Кóрдове. Когда я гулял по городу, я хорошо представлял себе общий замысел и концепцию, хотя, будучи только зрителем и не предпринимая попыток углубиться в изучение вопроса, не знаю, кто их придумал – сам город, Андалусия или Испания. Во всяком случае, это место, по своему символизму наиболее подходящее для такой цели: важная веха в истории Реконкисты, Кордова обладает уникальным собором, который называют «собор-мечеть»: освящённый в честь Успения Богородицы храм (Catedral de Nuestra Señora de la Asunción) врублен в мусульманскую постройку, многие части которой были переделаны, но некоторые и сохранились.
Интерьер собора-мечети. Фото: Алексей Любжин
Интерьер собора-мечети. Фото: Алексей Любжин
Интерьер собора-мечети. Фото: Алексей ЛюбжинСобор-мечеть стоит на высоком берегу Гвадалкивира. Через реку переброшен древний мост, Puente Romano, восходящий ещё к римским временам. На другой стороне – предмостное укрепление, представляющее собой образцовый mirador, обзорную площадку, откуда открывается прекрасный вид на собор и на Кордову. Но изощрённое коварство властей превратило это укрепление в музей толерантности, и на площадку нельзя попасть, минуя его. Официально он называется Museo Vivo de al-Andalus, Живой музей Андалусии (но с арабским, а не испанским названием провинции). Это – замечу в скобках – единственное место за многие годы, где мне смогли навязать наушники. Воспользовался я ими или нет – другой вопрос, сейчас уже и не помню. Кроме того, я и сам сторонник терпимости в общении наций друг с другом, убеждать меня в этом нет необходимости.
Экспонаты музея – в основном красивые макеты, рассказывающие о том, в каком мире и гармонии жили три общины – католическая, иудейская и мусульманская. Историческая достоверность концепции интересовала меня лишь в самой незначительной степени, но к красивым макетам я отношусь неравнодушно.
Один из макетов музея. Фото: Алексей Любжин
Вид из окна музея на мост и противоположный берег Гвадалкивира. Фото: Алексей Любжин
Фото: Алексей Любжин
Однако же для правильного идеологического воспитания этого недостаточно. Потому в Кордове была развёрнута целая сеть музеев: Музей иудейской общины, Музей мусульманской общины, Музей инквизиции. В них я, помнится, не заходил.
Вывеска Музея инквизиции и пыточной галереи. Фото: Алексей Любжин2. Когда и зачем нужны экскурсии
Здесь был описан крайний случай (в Кордову мы ещё вернемся, но за другими надобностями). Музейщики хотят от меня одного, я от них – совсем другого. Правила следует соблюдать, но брать от музеев то, что тебе нужно. Мне хотят передать некоторое идеологическое послание, а я рассматриваю красивые макеты (или, если не предвижу чего-то любопытного, вообще не захожу в музей). И стороны расстаются, весьма довольные друг другом.
Разумеется, мой гедонистический подход требует соответствующего планирования. Мысленно возвращаясь к студенческой юности, вспоминаю: курс античного искусства нам читал выдающийся знаток Глеб Иванович Соколов, и он говорил: вот скульптура льва, вы должны провести с ним несколько часов, погладить его, потрогать… Столь радикальный подход обычно не получается, и достигнутый компромисс всегда ближе к другому полюсу, но всё же, всё же, всё же…
Идея разумного гедонистического туризма заключается в том, чтобы иметь возможность распоряжаться своим временем. Это противоречит идеям экскурсии и организованного тура. Одно требует более тщательного осмотра, другое можно безо всякого ущерба пропустить; экскурсия для многих не даст вам это сделать, в своей жажде просвещать не оставит вас наедине. Я выбрал для себя такой стиль: очень быстро (за доли секунды) сканирую взглядом экспонаты и либо не задерживаюсь на них больше, либо задерживаюсь для пристального рассматривания. Потому и на макроуровне (посещаемые города и музеи), и на микроуровне (экспонаты) лучше иметь в виду, что нужный темп будет более медленным, чем планируют организаторы туров и экскурсоводы. Свобода, по-видимому, стоит дороже (я не проводил подсчётов и могу высказать только предположение), но она стоит того.
Человеческая душа имеет возможность воспринимать лишь ограниченный объём эстетических впечатлений – и потому планировать путешествие нужно так, чтобы её естественное хранилище не переполнялось. Причём отмечу, что моя аналогия не совсем верна: в резервуаре останется воды по уровень, а впечатления, нагромождаясь, вредят друг другу. Потому значимый объект (собор или музей по человеческой мерке) в дневном меню должен быть один и лучше утром. После сиесты (в странах Южной Европы это необходимость, а не прихоть) можно посмотреть один или два небольших объекта.
Вернёмся в Кордову. Там есть один музей такого типа, который в Испании встречается неоднократно, – дворец маркиза Виана. Нижний этаж можно осматривать свободно и фотографировать; верхний – только с экскурсией, и съёмка там запрещена. Здесь просто нет другого выхода; я подобные ситуации дополнительно использовал для практики аудирования. Этот дворец знаменит своими патио – их дюжина, не считая сада. Но зоны, закрытые для фотосъёмки, весьма скупо отражаются и на электронных ресурсах. И надо сказать, впечатления от времени стираются…
Дворец маркиза Виана и некоторые из его патио. Фото: Алексей Любжин
Дворец маркиза Виана и некоторые из его патио. Фото: Алексей Любжин
Дворец маркиза Виана и некоторые из его патио. Фото: Алексей ЛюбжинБольше всего из мест, посещённых с экскурсиями, меня поразила вилла Фараджана недалеко от Савоны. Мы с *** отправились в этот город, чтобы посмотреть Сикстинскую капеллу (есть там и такая). Но в тот день она оказалась закрыта. Местный живописный музей работал, но с огромным обеденным перерывом; ждать пришлось бы несколько часов, и от такой мысли мы отказались. Осмотрев крепость (единственный объект, который не был связан расписанием), мы устроились в кафе и в отчаянии стали искать на карте что-нибудь, что сделало бы нашу вылазку осмысленной. Такой музей нашёлся на расстоянии примерно одной железнодорожной остановки. От него захватывало дух – как будто семейство XVIII века уехало отсюда несколько дней назад, оставив всё как есть, и даже пыль успела накопиться только за эти несколько дней, а потом кто-то попросил мгновение остановиться. Фотографирование там запрещено, а экскурсии проводились по мере появления посетителей (на сей раз было три человека, мы с *** и одна итальянка). Не знаю, ступала ли до нас на территорию этого чуда нога русского туриста; пока же ограничусь тем, что скажу: такие небольшие музеи с обязательными экскурсиями относятся (по крайней мере для автора этих строк) к числу самых интересных. Может быть, и есть нечто извращённое в том, чтобы подглядывать за чужой, гораздо более развитой и «красивой» жизнью, чем наша; но, с другой стороны, кому мы этим причиняем вред?
Фортификации Савоны. Фото: Алексей Любжин
Вилла Фараджана. Фото: Алексей Любжин
Сад Виллы Фараджана. Фото: Алексей Любжин
Вилла Фараджана. Фото: Алексей Любжин3. Несколько слов о человеческой мерке
Есть музеи, скроенные не по человеческой мерке (из знакомых автору этих строк таковы Лувр и Эрмитаж). Самая вздорная идея, какая только может прийти в голову, – попытаться осмотреть их за день полностью или близко к тому. Музеи такого масштаба – на неделю. И желательно с перерывами, так что для полного осмотра нужно выделить дней десять. Обычно у путешественника такого времени не бывает. Неправильным подходом было бы попытаться всё обежать за день. Это малопродуктивно и для «просвещения», и для гедонизма. Правильно – выделить на такой музей как можно больше времени и как можно больше ограничить число посещаемых разделов экспозиции. В своё время на Лувр я выделил два полных дня и ограничился античным и французским искусством. Однако же, проходя мимо «Портрета молодого человека с перчаткой» Тициана, я понял, что сделал ошибку; итальянцев надо было смотреть в любом случае.
Но таких музеев немного. Даже и очень крупные – такие как Прадо и Уффици – можно осмотреть за день. Там есть свои лайфхаки… В Уффици осмотр начинается с верхнего этажа. Там есть на что взглянуть – в частности, на Боттичелли. Но когда изрядно усталый от эстетических впечатлений зритель спускается ниже, он обнаруживает там Рафаэля, Тициана и ещё несколько имён того же ранга. Всё только начинается! И здесь нужна определённая выносливость (тем большая, что доступ в Уффици не так прост, в том числе и по электронному билету, и ожидание само по себе несколько выматывает).
Идеальным музеем с точки зрения воспринимающего является, например, галерея Каррара в Бéргамо или пинакотека Стюарда в Парме; многие из таких музеев вырастают из частных коллекций. В России к числу чрезвычайно интересных можно отнести краеведческий музей и картинную галерею (областной художественный музей) в г. Иваново, которые выросли из коллекций местного текстильного магната Д.Г. Бурылина. Лично мне очень нравится Серпуховский историко-художественный музей; но здесь всегда надо иметь в виду, что у русских коллекционеров (в данном случае это тоже текстильные фабриканты, Мараевы) было мало возможностей коллекционировать старую западноевропейскую живопись. Так что в этой области они покупали что получится, а из картин русских художников – что понравится. Это обстоятельство оказывает большое влияние на состав собрания. (Отметим в скобках, что дом-музей художника – не лучшее место для знакомства с его творчеством: там сосредоточена продукция, которую он не сумел или не успел продать, лучшее обычно висит в других местах.) Впрочем, для меня до размеров такого провинциального собрания скукоживается и Пушкинский музей в Москве; его конёк – коллекции, относящиеся к неинтересным периодам, и, за их вычетом, коллекция западного искусства относительно невелика.
Галерея академии Каррара. Фото: Алексей Любжин
Портрет кисти Паоло Бономино "Зенобии Бенальо Маренци", 1737 г., Галерея Каррара. Фото: Алексей Любжин
Картина Джованни Бенедетто Кастильоне по прозвищу Грекетто "Кот, черепаха и птицы", Пинакотека Стюарда. Фото: Алексей Любжин
Но что гедонисту вроде меня делать с Серпуховом или любым другим городом, для знакомства с которым достаточно одного дня? В любом случае целесообразно назначить для посещения «час утренний, приятный» и выделить на осмотр этой небольшой экспозиции от одного до двух часов. Затем, после удовольствий зрения предавшись на некоторое время удовольствиям вкуса, можно осмотреть город в его остальных заслуживающих внимания частях – и вечером отправиться домой.
И ещё немного о частных коллекциях. Некоторые бывают очень разнообразными. Отметим Музей маркиза Серральбо в Мадриде и воистину несравненный Музей фонда Бемберг в Тулузе. Там можно (что для музеев редкость) увидеть прекрасную коллекцию переплётов.
Дом и коллекции маркиза Серральбо. Фото: Алексей Любжин
Дом и коллекции маркиза Серральбо. Фото: Алексей Любжин
Дом и коллекции маркиза Серральбо. Фото: Алексей Любжин
Музей фонда Бемберга. Фото: Алексей Любжин
Музей фонда Бемберга. Фото: Алексей Любжин
4. Археологический и естественнонаучный музей
Картинные галереи служат красоте (если у их организаторов не извращённый вкус и они не преданы идеям общественной борьбы). Но для археологических музеев это не столь очевидно. Они более настырны в пожелании просвещать (особенно это относится к местному патриотизму) – и потому проходить приходится мимо большего количества экспонатов. Но вот мы миновали каменные топоры и примитивные бусы.
Как филолог-классик по происхождению я должен бы впиваться любопытным взором в каждый черепок, тем более что пока была возможность путешествовать, я ездил по романским странам, насыщенным римскими и отчасти греческими артефактами. Но – повторяю – время летнее, и хочется отдохнуть, а не фаршировать усталую голову новыми сведениями. Здесь, конечно, имеет смысл настроиться: для меня красота античных фрагментов всё же гораздо более очевидна, чем для большинства публики. И ощущение жизни и смерти острее; не будем забывать, что громадное количество дошедших до нас античных артефактов – могильные плиты и памятники. Но как передать способность к этим ощущениям – я не знаю. Если я не ошибаюсь, в Эрмитаже залы, отведённые античному искусству, самые непопулярные.
В естественных науках я не понимаю ничего. Но естественнонаучные коллекции (ботанические сады, минералогические собрания – и те и другие имели изначально медицинскую цель) также могут быть оформлены очень красиво. Я не испытываю комплекса неполноценности от своего невежества – и потому, понимая, что другие смотрят со знанием дела, а я просто ротозей, – не отказываю себе и в таких удовольствиях.
Галло-римский олень из Орлеана (Исторический и археологический музей). Фото: Алексей Любжин
Музей дворца Поджи (Болонья). Фото: Алексей Любжин
Музей дворца Поджи (Болонья). Фото: Алексей Любжин
Музей дворца Поджи (Болонья). Фото: Алексей Любжин
Музей дворца Поджи (Болонья). Фото: Алексей Любжин5. Liberté, égalité, gratuité
Конечно, можно нарваться и на музей, который не понравится. Самое крупное моё разочарование – Музей папского дворца в Авиньоне. Вообще это прекрасный и очень интересный город, где воплощен принцип Liberté, égalité, gratuité – свобода, равенство, бесплатность. В городе есть десяток прекрасных и очень интересных музеев, за вход в которые денег не берут, но папский дворец дорог для посещения (на уровне Уффици и Прадо), а внутри не содержит ничего, кроме пары макетов, десятка картин, примерно такого же количества скульптур и фрагментов «родных» фресок.
Папский дворец снаружи. Фото: Алексей Любжин
Завершая свои заметки, сформулирую несколько итоговых рекомендаций.
1. У музейщиков свои цели, у вас свои. Достигайте именно их, не обращая внимания на то, чего хотят музейщики.
2. Разумеется, если вы хотите просвещаться и идеологически индоктринироваться – вы в своём праве.
3. Каковы бы ни были ваши цели, соизмеряйте их с временем и со своей способностью восприятия. Не стоит перекармливать себя впечатлениями. Всё равно то, что у вас останется, будет смутным впечатлением (а чтобы оно перестало быть смутным, нужно его повторить – с вариациями – многократно); но более слабые и более многочисленные сотрутся скорее.
