В Доме-музее Александра Грина в Кирове воссоздана обстановка детской. Музей расположен в здании, которое было выстроено на месте деревянного дома. Здесь есть письменный стол, на нём тетради, дневник, учебники, ручки, пенал, чернильница, грифельная доска – предметы, которыми мог пользоваться школьник. Над столом – расписание уроков на 1892–1893 годы. Любопытство представляет готовальня отца, которой сын тоже пользовался. На ивовой корзине лежит ранец и форменная фуражка с кокардой реалиста, ремень с буквами «В.А.Р.У.» на пряжке. В углу стоит этажерка с учебниками и книгами Пушкина, Чехова, Достоевского. На верхней её полке глобус. Грин в детстве любил читать запоем, в «Автобиографической повести» он отмечал: «Довольно большая библиотека Вятского земского реального училища... была причиной моих плохих успехов. Вместо учения уроков я, при первой возможности, валился в кровать с книгой и куском хлеба, грыз краюху и упивался героической живописной жизнью в тропических странах».
Фото: А.С. Гриневский / Петербургское охранное отделениеНа противоположной стене висит шомпольное ружьё, самодельные луки и стрелы с жестяными наконечниками. Подобные писатель в детстве делал из вереса и ивы с бечёвочной тетивой. Он страстно хотел стать охотником.
Его мать – дочь вятского чиновника Анна Лепкова – после рождения четвёртого ребёнка умерла от чахотки, а с мачехой – портнихой Лидией Борецкой – отношения не складывались. Александр встретил мачеху неприветливо, ссорился с ней, сочинял сатирические посвящения. В итоге отец был вынужден снимать для сына отдельную комнату.
«Моё прощание с матерью было тяжело тем, что она, сдерживаясь, заплакала в тот момент, когда отец закрывал дверь, и мне было поздно утешить её...», – писал Грин в рассказе «Зурбаганский стрелок». Личную трагедию он перенёс в свои произведения, где главные персонажи рано сиротеют, остаются без матерей: Ассоль в «Алых парусах», Биче и Дези в «Бегущей по волнам», Санди и Молли в «Золотой цепи», Тави в «Блистающем мире», Давенант в «Дороге никуда».
Однажды на пристани Грин встретил двух штурманских учеников в белой матросской форме: «Я остановился, смотрел, как зачарованный, на гостей из таинственного для меня, прекрасного мира. Я не завидовал. Я испытывал восхищение и тоску». В 1896 году он окончил 4-классное Вятское городское училище и уехал в Одессу. Там он вёл бродячую жизнь, работал матросом, рыбаком, затем мыл золото на Урале, служил в армии, где вступил в партию социалистов-революционеров. В Севастополе вёл социалистическую агитацию, за что был арестован и осуждён, отбывал наказание в тюрьме и трёх ссылках. Как-то эсер Наум Быховский прочёл его листовку, поднял глаза и сказал: «А знаешь, мне кажется, из тебя мог бы выйти писатель». Так Александр нашёл своё место в жизни.
Рисунок Савченко А. "Ассоль встречает Грея". Фото: Государственный центральный музей кино, г. МоскваПервый рассказ «Заслуга рядового Пантелеева» носил агитационный характер, его тираж был конфискован жандармами. А после революции темой творчества становится столкновение свободы и несвободы.
Повесть-феерию «Алые паруса» писатель посвятил третьей жене – медсестре Нине Мироновой: «Ты мне дала столько радости, смеха, нежности и даже поводов иначе относиться к жизни, чем было у меня раньше, что я стою, как в цветах и волнах, а над головой птичья стая. На сердце у меня весело и светло». Говорят, Горький даже плакал над повестью, перечитывая гостям сцену встречи Грея и Ассоли.
По преданию, Грин не разрешал жене убираться в его комнате, так как жалел супругу. По ночам он пил много чаю и курил. Нина, встав в 4 утра, шла в пустой кабинет, мыла пол, затем вновь разбрасывала окурки, чтобы он не заметил её труда…
В мае 1924 года Грин переехал в Феодосию. Дело в том, что его здоровье уже не выдерживало больших алкогольных нагрузок, на смене климата и обстановки настояла жена.
Дом-музей Грина в Феодосии. Фото: vk.com/feomuseygrinaВ доме, в котором он прожил четыре с половиной года, есть единственная комната, воссозданная такой, какой была при жизни писателя. Писал он чаще всего зимой, преимущественно по утрам. Направо от входа, в углу у наружной стены, стоит небольшой старенький ломберный стол. Его Грин купил сам и, хотя он не очень удобен для работы, другого не хотел. «Писатель за письменным столом – это очень мастито, профессионально и неуютно, – говорил он. – От писателя внешне должно меньше всего пахнуть писателем», – вспоминала супруга писателя Нина.
Ломберный стол (то есть квадратный или прямоугольный складной стол для игры в карты, получивший название от одноимённой испанской карточной игры) был куплен писателем на аукционе в 1925 году. На столе стоит квадратная гранёная стеклянная чернильница с медной крышкой из письменного прибора отца жены, подаренная ею Александру Грину в первый год супружеской жизни, чугунная собака, фотография жены, электрическая лампа со светло-зелёным шёлковым абажуром на бронзовом подсвечнике, простая ручка, мраморное пресс-папье, щёточка для перьев, пачка рукописей.
Существует две фотографии Александра Грина в рабочем кабинете. На одной из них Грин сидит у стола, повернувшись вполоборота к двери. Хорошо видны предметы на столе: лампа, статуэтка собаки. Вторая фотография была опубликована в журнале «30 дней» в октябре 1927 года. На этом снимке можно рассмотреть стол и часть стенного шкафа с книгами. В Феодосии было две книжные лавки, в обеих Грина знали. «Хорошо начать собирать книги в пожилом возрасте, когда прочитана Книга Жизни», – говорил он.
В 1930 году писатель перебрался в Старый Крым, где два года спустя скончался от рака желудка. За два дня до смерти он попросил пригласить священника и исповедался.
