Фото: Авилов Александр / АГН «Москва»
Картина кисти Леона Бакста "Сергей Дягилев с няней". Фото: Государственный Русский МузейСергей Дягилев не был танцором, хореографом, художником или музыкантом. В 18 лет из Перми он приехал в Петербург учиться в университете, где получил юридическое образование, хотя искусство, особенно музыку, любил с детства. После окончания университета Сергей Павлович уже понимает, чем займётся дальше. Он хочет знакомить людей с искусством и даже стать мостом между Западом и Востоком. Сначала несколько лет он вывозит в Париж картины, оперу с Шаляпиным и потом классический балет. Во многом эти первые выставки предопределили интерес к «Русским балетам» во Франции. Позже «Русские сезоны» будут признаны самыми известными театральными гастролями в мире.
Выставку открывает зал-гримёрка, где одним из центральных экспонатов являются чёрные пуанты Тамары Карсавиной из балета «Карнавал». Пуанты покрашены вручную, ведь в те годы выпускали только белые. Но у Дягилева всё должно было быть необычным, он делал ставку на зрелищность. C 1909 года он возит в Европу уже не просто балет, а шоу. Дягилев ставил перед собой задачу удивить Париж, но на самом деле «новое русское искусство» было взрывом.
Предпоказ выставки «Дягилев. Генеральная репетиция» в здании Государственной Третьяковской галереи. Фото: Авилов Александр / АГН «Москва»В начале ХХ века в Императорском Мариинском театре время замерло, свой балет существовал и в Европе, но к нему не относились как к серьёзному искусству. Посмотреть на ножки хорошеньких балерин – вот и всё, что ожидали от представления. Дягилев совершает революцию в балете. К примеру, если до «Сезонов» примами были однозначно женщины, роль же мужчины сводилась к тому, чтобы поддержать и пронести балерину по сцене, то с появлением Вацлава Нижинского с его знаменитым прыжком всё меняется кардинально. Кроме того, традиционный балетный костюм не выходил за рамки трико и пачки, да и декорации были стандартные: какие-нибудь колонны, какой-то сад. У Дягилева художники создают для постановок шедевры, которые иногда затмевают самих танцовщиков. Костюмы же постепенно сметают все рамки: длинные юбки, скрывающие ноги, кринолины, парики, фантазийные одеяния, кубические костюмы, громоздкие аксессуары, катуны… Как можно в этом танцевать? У Дягилева часто именно костюм диктует танец. Плавность, прыжки и вращения уступают место неестественным движения, рваному ритму, статичным позам, вывернутым локтям и коленям. Да это и не балет больше, а скорее современный пластический танец. Редкие видеофрагменты старых балетных записей, демонстрирующиеся в залах, дают некоторое представление о «диких русских танцах».
Первые балеты «Русских сезонов» в театре Шатле ставит Фокин – балетмейстер Мариинского театра, и он практически единственный профессионал среди команды постановщиков. Друзья Дягилева – мирискусники Бенуа, Рерих, Бакст – не были театральными художниками. При этом они не только занимались декорациями и костюмами, но даже писали либретто. Позже сами балеты будут ставить молодые танцовщики Нижинский, Мясин, Лифарь, не имея никакого балетмейстерского опыта. Даже музыку к балетам не всегда пишут профессиональные композиторы. Музыка для нескольких блестящих балетов написана никому тогда не известным Игорем Стравинским.
Но у Дягилева удивительное чутьё на талант. Он сам подбирал художников, композиторов, хореографов, а проекты новых балетов придумывались на интенсивных «мозговых штурмах» всеми сразу, и после было крайне сложно определить, кто же на самом деле автор того или иного балета. Дягилев умел безошибочно разглядеть в человеке потенциал и развить его. Риск совершенно не смущает антрепренера, он сам создаёт художников, и каждый его танцовщик, художник, композитор, хореограф – своеобразный проект. Когда он перестает удивлять, Дягилев безжалостно с ним расстаётся, освобождая место для нового. Повторение Дягилев считал за грех, его хрестоматийная фраза: «Удиви меня».
Многие знаменитости начинали в «Русских балетах», и работа с Дягилевым сделала их теми, кем они стали. В «Русских сезонах» в разное время танцуют Анна Павлова, Ида Рубинштейн, Михаил Фокин, Тамара Карсавина, Вацлав и Бронислава Нижинские, Леонид Мясин, Серж Лифарь, Ольга Спесивцева. Их фотографии и портреты можно увидеть на выставке. Танцовщики и хореографы Дягилева фактически создали новый балет ХХ века, актуальный и сегодня.
Предпоказ выставки «Дягилев. Генеральная репетиция» в здании Государственной Третьяковской галереи. Фото: Авилов Александр / АГН «Москва»Дягилев набрал гастрольную труппу из танцовщиков русских императорских театров, но в «Русских сезонах» они должны были делать то, что в императорских театрах было сделать невозможно. В первые годы антреприза Дягилева – это лишь 6 недель в каникулы, но уже в 1911 году импресарио набирает собственную труппу, которая каждый год совершает большое международное турне. «Русские балеты» вживую видели в двадцати городах одиннадцати стран Европы, а также в обеих Америках. Они просуществовали 20 лет.
Всё у Дягилева делается в бешеном темпе, он не любит ждать. Костюмы едва успевают доставить от портных к премьере или дошивают прямо на танцовщиках, а новые балеты иногда ставятся за несколько недель. Конечно, костюмы главных героев самых популярных балетов просто физически не могли сохраниться до наших дней, тем не менее на выставке представлено 13 оригинальных сценических костюмов и множество эскизов к ним и декорациям спектаклей.
Над ними работали Александр Бенуа, Леон Бакст, Николай Рерих, Валентин Серов, Наталья Гончарова, Михаил Ларионов и даже Пабло Пикассо, Анри Матисс и Коко Шанель. Авангардные костюмы «Русских сезонов» стали настоящими произведениями искусства. Понимая ценность работ, в 1920-е годы Дягилев специально просит художников добавлять на изделия авторскую роспись. Иногда импресарио приходилось что-то продавать, чтобы найти деньги на новые постановки.
Предпоказ выставки «Дягилев. Генеральная репетиция» в здании Государственной Третьяковской галереи. Фото: Авилов Александр / АГН «Москва»После первых ориентальных балетов с костюмами по эскизам Бакста в Париже начинается повальная мода на всё восточное, а лучшие ателье отшивают на заказ костюмы а-ля Бакст. Сам художник приглашён сотрудничать в журнал Vogue и начинает дублировать свои эскизы, так как после удачного сезона они пользуются огромным спросом и приносят дополнительный заработок. Бакст не просто зарисовывает инструкцию для портного, каждый эскиз можно повесить на стену как отдельную картину. Убедиться в этом можно, полюбовавшись некоторыми на выставке.
В 1923 году на волне общеевропейской моды на всё русское будущая королева Британии Елизавета выходила замуж в платье, обыгрывающем русские фольклорные мотивы. После «Шехерезады» из просто антрепризы «Русские сезоны» превратились в ведущую европейскую труппу. Отныне лучший балет, истинный балет был для Европы только русским.
Многоактных балетов XIX века у Дягилева не существует, за вечер могут показать один получасовой и дивертисмент из нескольких номеров на 8–10 минут. Одним из таких маленьких дополнений стал взорвавший сезон 1912 года «Послеполуденный отдых фавна», где хореографом впервые выступил Нижинский. 8-минутная постановка затмила все премьеры сезона, его пытались запретить, но массовая публика валом повалила на «неприличного фавна». Однако публика не всегда понимает и принимает постановки «Русских балетов». Уже в «Петрушке» никто не танцевал в прямом смысле, происходит отказ от «красивого» в хореографии.
Предпоказ выставки «Дягилев. Генеральная репетиция» в здании Государственной Третьяковской галереи. Фото: Авилов Александр / АГН «Москва»Одной из скандальнейших постановок стала «Весна священная» 1913 года в хореографии Нижинского с музыкальным сопровождением Стравинского. Николай Рерих одел танцоров в неуклюжие славянские сарафаны, рубахи и порты, да ещё и лапти. То, что происходило на сцене, отменяло все правила балетного танца: так далеко не заходил ещё никто. Скандал перерос в драку, пришлось вмешаться полиции. Те, кто увидел в хореографии Нижинского балетный эквивалент первых картин кубизма, били морды тем, кто решил, что это просто уродство и издевательство.
Дягилев спокоен, он понимает, что скандал – это хорошо. Свистящим и топающим от возмущения зрителям он как бы говорит: «Подождите немного». И действительно, через несколько лет тот же балет в Париже принимают с восторгом, а Стравинского уносят на руках. Всё, что делала блистательная команда «Русских сезонов», как нельзя лучше отвечало духу времени и, подчиняясь лишь антрепренерскому чутью самого Дягилева, было эдакой «машиной быстрого реагирования». Почти каждый крупный хореограф ХХ века поставит свою версию «Весны священной».
Сергей Павлович прекрасно понимал важность рекламы и приглашал на генеральные репетиции и премьеры журналистов, критиков и влиятельных людей того времени. В печати «Фавна» защищал Роден, «Петрушкой» был очарован Чарли Чаплин. «Сезоны» вдохновили модельеров Коко Шанель, Ива Сен Лорана и Поля Пуаре.
Продолжение следует
