«– Вот здорово! – шепнул он.
Впереди целое лето, несчётное множество дней – чуть не полкалендаря. Он уже видел себя многоруким, как божество Шива из книжки про путешествия: только поспевай рвать ещё зелёные яблоки, персики, чёрные как ночь сливы. Его не вытащить из лесу, из кустов, из речки. А как приятно будет помёрзнуть, забравшись в заиндевелый ледник, как весело жариться в бабушкиной кухне заодно с тысячью цыплят!» – Дуглас Сполдинг, двенадцати лет от роду, главный герой книги Брэдбери «Вино из одуванчиков», встречает первый день лета, и что-то он забыл, что-то забыл… Точно! Ещё же есть список литературы для летнего чтения!
Мы пока не знаем, любит ли Дуглас, с которым мы знакомы два абзаца, читать, но тот момент, когда ты стоишь на самом краешке учебного года и домашку делать не надо – как же он прекрасен! Ты разбегаешься, чтобы прыгнуть в это новенькое, с иголочки, лето, а за тобой бежит учительница, размахивая новеньким, прямо из-под принтера, списком художественной и научно-популярной литературы…
А может, всё было наоборот? Наперегонки с родителями весь класс бежал трусцой за с трудом уносящим книги учителем и приговаривал: «Ну дайте же, дайте! Что нам почитать? Лето же, пропадаем!!!»
Конечно, бывает и то и другое. Мне нравится старинное выражение «руководить чтением». Руководить чтением ребёнка или подростка, даже и молодой особы постарше. Например, в доме Цветаевых будущему поэту запрещено было до поры до времени читать Пушкина. Вот что будет, если, по образцу этой семьи, убрать не какой-нибудь там планшет, а самих Александра Сергеевича со Львом Николаевичем:
«Запретный шкаф. Запретный плод. Этот плод – том, огромный синелиловый том с золотой надписью вкось – Собрание сочинений А.С. Пушкина. В шкафу у старшей сестры Валерии живёт Пушкин, тот самый негр с кудрями и сверкающими белками. ...Толстого Пушкина я читаю в шкафу, носом в книгу и в полку, почти в темноте и почти вплоть и немножко даже удушенная его весом, приходящимся прямо в горло, и почти ослеплённая близостью мелких букв. Пушкина читаю прямо в грудь и прямо в мозг. Мой первый Пушкин – “Цыганы”. Таких имён я никогда не слышала: Алеко, Земфира, и ещё – Старик». У Цветаевых были свои причины прятать книги от меньших девочек (и Валерии были нужны свои границы, и читать про страсти роковые дошкольницам еще рановато), но обратим внимание, как же хорошо это работает!
Валерия Цветаева. Фото: общественное достояниеЕсли серьёзно, то подход родителей здесь состоит в том, чтобы не давать ребёнку погружаться в недоступный и не полезный ему опыт раньше времени. С пяти-шестилетними понятно, а вот пора или не пора в 15 читать пошаговую историю неверных жен (как минимум, «Гроза» и «Леди Макбет Мценского уезда») – хороший вопрос, для родителей – риторический. Что бы они ни решили, есть школьная программа. Она руководит обязательным чтением весь учебный год, но что же нам делать летом?
Совершенно не так, как Цветаевы, подходили к делу Васнецовы. Вот что вспоминает сын Виктора Михайловича, Алексей Викторович Васнецов: «Странно, что он никогда не читал нам детских книжек. Он их не любил и совершенно отрицал, что для детей нужны особенные книги. Считал, что лучшие мировые произведения доступны и взрослым, и детям. Читал нам (когда мне было лет 6–7), например, Шекспира, которого очень любил: “Король Лир” и “Макбет”. Благодаря его необыкновенно выразительному чтению, пояснениям и тому, что он сам увлекался как ребёнок и переживал всю трагедию, впечатление получалось поразительное, потрясающее, и, мне помнится, я всё почти понимал». Как успевал Васнецов писать фрески для огромных соборов и картины для Третьяковской галереи, а потом ещё сказки рассказывать и книжки читать – тайна, но понятен его подход к детскому чтению: читать вместе и не делить литературу на взрослую и детскую.
Кстати, дети всех возрастов очень любят читать по ролям. Ждёшь-ждёшь на уроке, когда тебе достанется реплика, твоё неповторимое «Кагги-карр!» (а «сказала ворона» читает тот, кто за автора).
А ещё больше дети любят разглядывать картинки. Оказывается, сплошные комиксы могут быть на уме не только у школьников: посмотрим, чем занимался Лев Николаевич Толстой в свободное время (а всё же где он его брал?). Об этом говорится в воспоминаниях Ильи Львовича: «Папа привозил эти книги из Москвы, и каждый вечер мы собирались, и он читал нам вслух “Детей капитана Гранта”, “80 000 верст под водою”, “Путешествие на Луну”, “Три русских и три англичанина” и, наконец, “Путешествие вокруг света в 80 дней”. Этот последний роман был без иллюстраций. Тогда папа начал нам иллюстрировать его сам. Каждый день он приготовлял к вечеру подходящие рисунки пером, и они были настолько интересны, что нравились нам гораздо больше, чем те иллюстрации, которые были в остальных книгах». Конечно, современным взрослым может быть сложно рисовать тушью, а вот остальное – каждый день, самой обычной гелевой ручкой – неплохая идея от классика русской литературы.
Анастасия и Марина Цветаевы. Фото: общественное достояниеЕсли проворной учительнице всё же удалось ускользнуть и оставить семью без спасительного списка – можно найти готовый или составить свой.
Обязательная часть школьного списка летней литературы – это те «толстые книжки», которые будут изучаться в следующем классе. Будущим шестиклассникам или семиклассникам (решает школа, программа вариативна) нужно прочитать повесть Гоголя «Тарас Бульба». Цветаевы-старшие могли бы не одобрить... Будущим девятиклассникам обязательно нужны «Мёртвые души», а будущим десятиклассникам – «Война и мир».
Будем ли мы составлять общий семейный список чтения (почему бы нет?), читать по ролям «Войну и мир» или рисовать на старых обоях комиксы по «Герою нашего времени», на случай исключительно дождливого лета – книги о том, как читать книги, когда вокруг дети:
1. Л.К. Чуковская. Памяти детства.
2. М.О. Чудакова.
Не для взрослых. Время читать. Полка первая. Время, 2009.
Не для взрослых. Время читать. Полка вторая.. Время, 2009.
Не для взрослых. Время читать. Полка третья. Время, 2011.
3. Д. Пеннак. Как роман.
