Свой единственный официальный альбом «Который возвращается» Калинников и его «Високосный год» выпустили ещё в 2000 году. Практически моментально альбом получил платиновый статус, а песни с альбомов захватили эфиры всех радиостанций. Самая запоминающаяся – «Метро» – о людях, садившихся, как птицы на ветки, на разные ветки метро. Там же была и «Лучшая песня о любви», и «Тихий огонёк», ставший заглавной темой сериала НТВ «Дальнобойщики». И это не просто хиты – эти песни знает и любит молодёжь, появившаяся на свет уже после выхода альбома «Високосного года».
Обложка переизданного альбома "Который возвращается"В 2001 году Калинников был номинирован на премию «Овация», «Високосный год» стала лауреатом «Песни года» и премии «Стопудовый хит», также Илья получил «Золотой диск» от Национальной федерации производителей фонограмм. Но затем «Високосный год» словно исчез со всех радаров, хотя Калинников продолжал сочинять песни и выступать на редких концертах.
Сегодня «Стол» вспоминает, как сам Илья Калинников оценивал своё творчество и свою популярность.
* * *
Амбиций у меня нет. Лицом и фигурой тоже не вышел, по характеру никогда общительным не был.
* * *
Песни сочиняются в момент какого-то неопределённого душевного состояния. Просто что-то хватает за горло, садишься, берёшь листок бумаги, и получаются строчки, мотивы. Мне сперва в голову приходят основные тезисы, я обычно начинаю сочинять не с начала, а с середины.
Потом беру гитару и пытаюсь связать текст с мелодией в единое целое. Для меня всегда первичен смысл, песня должна быть маленьким рассказом. Я думаю, что успех наших песен заключается в том, что они пробуждают доброе из вашего прошлого, они подходят для людей любого возраста. Не случайно на наши концерты приходит публика от 17 до 57.
* * *
Петь я вообще не учился, просто играл для себя, что хотелось. Всегда ориентировался на то, чтобы моя деятельность нравилась мне самому. Никакого специального образования у меня нет. Музыку мы записываем в любительских условиях на личной аппаратуре, которую несколько лет собирали с миру по нитке. Услугами продюсера мы не пользуемся, всё решаем сами.
* * *
Моя «Лучшая песня о любви» была так названа в шутку. Много лет назад я познакомился с Александром Викторовичем Кутиковым – басистом и саунд-продюсером группы «Машина времени». Он прослушал нашу демонстрационную запись и сказал: «Илья, ну что такое! Ты ведь вроде можешь песни писать, а пишешь чёрт знает что! Напиши такую песню, чтобы была – супер. И о любви».
Я написал. И чтобы она ему понравилась, вывел сверху на кассете «Лучшая песня о любви».
* * *
Песню «Метро» я написал от лица собирательных персонажей: я и ещё кто-то, о ком я думал, с кем связывал эту песню. Я пою: «Мы могли бы служить в разведке, могли бы играть в кино». То есть мы могли бы совершить что-то, а сейчас тупо едем в метро, неизвестно зачем, неизвестно почему. Если сложить всё, о чём думают люди в метро, а потом вывести среднее арифметическое, – это и будет то, о чём эта песня. А ещё о любви, самой безнадёжной любви в мире.
Вообще эта тема для меня очень болезненна. Когда я написал «Метро», я даже сказал себе: всё, больше никаких песен, – так она меня измучила. Тогда – в сентябре 99-го – мы сыграли её всего разок и закинули на полку. Я даже и представить себе не мог, что она станет такой популярной.
* * *
От «Алтуфьево» до «Пражской» – это не совсем те станции метро, которые имелись в виду. Если бы я сказал – те, то у меня были бы последствия неприятные, уж слишком я продавал всё. Поэтому можно и другие спеть, главное – не те две, которые я имел в виду.
* * *
По моему убеждению, клипы на песни «Метро» и «Лучшая песня о любви» снимать нельзя. Это песни-истории, вызывающие у каждого человека свои личные ассоциации и эмоции. Если навязать людям своё представление, свой видеоряд, это не пойдёт песням во благо. К тому же все сценарии, которые нам предлагали, были банальными.
* * *
Как только я заходил в вагон метро – люди узнавали, и сразу крики: «О, „Високосный год“! „Метро“! В общем, чудаки те, кто мечтает о популярности. Популярность – это отсутствие покоя, свободного времени и личной жизни.
* * *
Где-то к 2002 году я понял, что дело уже идёт к тому, что вот сейчас, вот ещё немножко, и мы уже в каком-то «Золотом граммофоне» – или как там он называется? – появимся. Или ещё что-то такое произойдёт. И мне это стало в какой-то момент очень неинтересно, говорю абсолютно честно и не лукавлю... В итоге мы прекратили московские концерты. Все московские концерты. Мы с тех пор ни разу не выступали в Москве. Мы выступали по городам с гастролями, так и сократили наши выступления до частных и так называемых корпоративных вечеринок.
* * *
Не понимаю, что это за маркетинговое стремление делить произведения на альбомы? Собирать их в альбомы, в циклы… «Вот у нас сейчас новая программа, вот мы пишем сейчас новый альбом» – это когда я слышу по радио, думаю, как же можно писать новый альбом? Вы чего, ребят, с дубу рухнули? Можно писать новые песни. Когда их написалось достаточное количество, смотришь – они и в альбом сложились. Нет, собираются музыканты: а ну, давай, поднатужились, значит, слабительного приняли, и сейчас будет у нас, значит, новый альбом.
* * *
Сегодня я уже не могу слушать свои старые вещи – они мне сильно надоели, конечно. Это надо понять. А вот новые – да, но я их вытачиваю по словам очень серьёзно, кровью за это плачу. Кровью за то, чтобы меня устраивало это слушать…
* * *
Мы не хотим окончательно погрязнуть в шоу-бизнесе, который сегодня сильно напоминает проституцию. Одно дело – получить денежки за свой тяжёлый труд, за концерт. Другое – торговать своим именем, в сотый раз исполняя на сцене свои старые хиты. Мне интереснее работать над новой музыкой.
* * *
Как профессиональный бездельник, я не отдыхаю. Я не работаю и, соответственно, я не отдыхаю. Я вот воскресенье отмечаю тем, что открываю бутылочку хорошего виски. Беру сигару и смотрю какой-нибудь концерт на DVD. Вот. Иногда пускаю скупую мужскую слезу. К примеру, на прошлой неделе я после длительного перерыва смотрел дивный концерт «Pink Floyd» 94-го года, октября месяца, знаменитый «Pulse». Вот с этими феерическими, световыми представлениями, дивный совершенно концерт. Это вот было на прошлой неделе, я его не смотрел, наверное, года полтора.
* * *
Несколько лет назад мне были забавны концерты Гребенщикова. Ещё «Браво» мне очень нравились. Но, опять же, я слушаю русскоязычную музыку как… как доктор. Ну то есть я смотрю, как это делается. Потому что надо, чтобы я забылся, но для этого надо, чтобы песни было без русского языка...
* * *
Группа «Високосный год» существует, прекрасно себя чувствует, записала за это время два новых альбома, которые – впервые в истории современной поп-музыки! – не были изданы. Не было опубликовано ни одной песни из этих альбомов. Продолжаем ездить с гастролями, иногда позволяем себе выступления на каких-то фестивалях в глубинке…
* * *
Сегодня я живу потихоньку, ремонтирую квартиру, хожу в лес недалеко от дома. Что обо мне нужно знать? Я живу – как все. У меня есть две девочки-соседки – очень красивые девочки. Я часто слышу, как у них из окон слышны песни «Високосного года». Когда мы сталкиваемся во дворе, они вежливо говорят мне: «Здрасьте!». Но они понятия не имеют, что эти песни написал я...
