Мало кто знает, что Хефнер появился на свет в одной из самых богобоязненных и нравственных семей тогдашней Америки. Его отец Глен Лусиус Хефнер был школьным учителем и ревностным прихожанином Методистской церкви в городке Колдрейдж штата Небраска, который славится как настоящая столица «христианских ваххабитов». До сих пор многие воинствующие пуританские проповедники штудируют труды прадеда Хефнера – преподобного Джона Уитропа, который трактовал секс лишь как вынужденный и малоприятный обряд, совершаемый исключительно ради продолжения рода. Эх, знал бы этот достопочтенный муж, кем станет его потомок.
Глен и Грейс ХефнерыНе менее воинственным пуританином был и отец Хью. Как вспоминал сам основатель «Плейбоя», порой набожность Хефнера-старшего переходила все разумные границы. Он не мог и шагу ступить, не посоветовавшись с пастором. Священник подобрал ему и жену – богобоязненную Грейс Каролайн Свансон, тоже школьную учительницу. Правда, вскоре молодым пришлось покинуть уютный Колдрейдж – из-за глобального экономического кризиса повсюду закрывались заводы и фабрики, а вслед за ними пустели и школы. Семье Хефнеров пришлось тогда изрядно поколесить по Америке, Глен подрабатывал то коммивояжером, то страховым агентом, то журналистом. В конце концов, судьба привела его в Чикаго, где Хефнеры решили осесть навсегда – все-таки здесь была приличная церковь и большая община выходцев из Небраски, благослови Господь эту землю.
В Чикаго у Хефнеров и родился первенец: 9 апреля 1926 года на свет появился Хьюго Марстон Хефнер. «У нас была типичная семья со Среднего Запада, очень пуританская, – вспоминал сам Хью, которые еще ребенком придумал себе кличку «Хеф». – В моей семье запрещалось курить и пить, а на все мои вопросы “почему?” существовал лишь один ответ: “потому что так хочет Бог!”. Воскресные богослужения были абсолютно обязательны».
[caption id="attachment_4997" align="aligncenter" width="600"]
Чикаго тех лет считался столицей криминальной Америки – там ежедневно стреляли, убивали, шли постоянные разборки между гангстерскими группировками. Но вся эта война прошла мимо семьи Хефнеров, которые жили в пределах своей пуританской общины.
– Я рос под неусыпным контролем родителей, которые отслеживали каждый мой шаг в школе и дома, – писал Хеф. – Мне не разрешалось заводить друзей, потому что они могли на меня плохо повлиять, меня не выпускали играть на улицу, хотя все мальчишки нашего квартала с утра до ночи болтались на улице или лазили по стройплощадкам будущих небоскребов. Я сидел дома и мечтал хотя бы день провести так, как я этого хотел. Нельзя было даже сходить в кино: синематограф, считали родители, – вещь греховная. И это несмотря на то, что в Америке тогда действовал «Кодекс Хейса», регламентировавший длительность экранного поцелуя тремя секундами и не разрешавший показывать на экране женские ноги выше, чем нижняя половина бедра.
Впрочем, иногда Хефнеру удавалось улизнуть из-под родительской опеки, чтобы посмотреть какие-то новые фильмы. Самым запоминающимся откровением стал знаменитый фильм «Касабланка», поцелуй из которого в исполнении Ингрид Бергман и Хемфри Богарта произвел на юного Хефнера такое впечатление, что он стал пересматривать этот фильм каждую неделю на протяжении всей его жизни.
Другим «окном» в мир для Хефнера стали книги. «Родители следили, чтобы я не читал других книг, не входивших в школьную программу, – вспоминал Хефнер. – Но однажды я тайком принес в дом книги Эдгара Алана По, которые я читал по ночам – с фонариком под одеялом. Они произвели на меня такое впечатление, что и сегодня многие вещи По я могу воспроизвести наизусть».
О доверии Хефнера к печатному слову говорит и другой факт: когда Хью понял, что настала пора расстаться с девственностью, он не побежал, как многие его сверстники, к доступной проститутке. Нет, он подошел к делу весьма основательно и предпочел получить сначала теоретическую подготовку, досконально изучив университетские учебники по анатомии и труды модных тогда Альфреда Кинси и Зигмунда Фрейда. В итоге прочитанные книги отпугнули юношу от сексуальной жизни, и Хефнер твердо решил воздерживаться от половой жизни до вступления в брак. А также уговорил воздерживаться от секса и свою одноклассницу Милдред Уильямс, на которой он обещал жениться.
[caption id="attachment_4982" align="aligncenter" width="600"]
Конечно, сегодня это может кому-то показаться странным, но будущий основатель «Плейбоя» выполнил оба своих обещания: он действительно вступил в брак девственником. Что еще более удивительно – Хеф и Милли поженились вовсе не сразу после выпускного бала, а лишь через семь лет после окончания школы, в 1949 году.
– Разумеется, я не хотел жениться сразу после школы, – говорит Хеф. – Я чувствовал, что мне еще необходимо учиться, что мне нужно увидеть взрослую жизнь и стать настоящим мужчиной.
Впрочем, понятие «взрослой жизни» в глазах тогдашнего ботана Хефа было весьма своеобразным. Сразу же после школы он по настоянию родителей поступил в чикагский Институт искусств на факультет философии. Причем в ходе тестов на определение уровня развития интеллекта он набрал 152 балла – практически, это уровень гения. Хефнер-старший уже видел Хью новым проповедником и достойным продолжателем дела великого прадеда Джона Уитропа. Кто знает, возможно, так бы оно и случилось, и имя Хефнеров поминали бы добрым словом во всех церквах Среднего Запада, но тут в 1944 году новоиспеченного бакалавра философии призвали служить в армию, ну, а поскольку тогда шла Вторая мировая война, то его отправили прямиком на войну.
Но тут следует учесть, что тогдашние американские генералы тоже были выходцами из пуританских семей, этой американской элиты. И, разумеется, генералы посчитали, что не стоит отправлять этого «приличного молодого человека из приличной семьи» (да ещё и правнука того самого великого Уитропа!) в мясорубку военных сражений. И Хефнер стал военным корреспондентом, освещавшим ход войны с японцами с довольно безопасного расстояния – из штаба Тихоокеанского флота США. Тем не менее, секс-гуру с полным правом может причислить себя к категории «ветеранов войны», хотя впоследствии Хефнер не очень любил вспоминать годы армейской службы.
После демобилизации Хефнер решил продолжить образование. Он изучал психологию в Иллинойском университете, обучался основам дизайна, а по вечерам подрабатывал художником в студии комиксов. И даже смог опубликовать собственную книгу сатирических комиксов про Чикаго под названием That Town Toddlin. Впрочем, карьера дизайнера быстро наскучила Хефу, и он устроился на должность помощника рекламного менеджера в одну из местных фабрик по производству упаковочной тары. Стабильные заработки позволили Хефнеру наконец ощутить себя достаточно «взрослым», и он решился-таки сделать предложение Милдред.
Их свадьба состоялась в июне 1949 года. Через три года у Хью и Милли появилась дочь Кристи, а в 1955 году — сын Дэвид Пол.
[caption id="attachment_4984" align="aligncenter" width="600"]
Следом (вернее, в январе 1951 года) произошло еще одно событие, определившее всю карьеру будущего «гуру секс-революции»: его позвали работать редактором рекламного отдела в мужской журнал Esquire. И Хеф с головой ушел в мир респектабельного гламура той эпохи, сочиняя рекламные статьи о новых марках автомобилей и новых тенденциях в моде на смокинги. И со своей работой Хефнер, судя по всему, справлялся неплохо, ибо ему предложили повышение – переезд в Нью-Йорк, где находился головной офис журнала. Но Хефнер попросил начальство оставить его в Чикаго, а в качестве поощрения за профессиональные успехи предложил повысить ему жалование – ну, хотя бы на пять долларов. И тут же был уволен – за наглость.
Хеф впал в черную меланхолию. Вот как описывал последующие события его биограф Стивен Уоттс: «Все произошло в один из вечеров, когда Милли баюкала маленькую Кристину в колыбели.
– Это несправедливо, – Милли сделала паузу и бросила выразительный взгляд в сторону Хью, который просматривал объявления о работе в вечерней газете. – Я говорю, как несправедливо, моя красавица, что твой папочка такой законченный неудачник…
Хью сжался как от удара:
– Не смей говорить ребенку подобную чепуху! Он подскочил к Милли и забрал у нее малышку.
– Вот увидишь, моя милая, у твоего отца еще все получится! – Хью, проигнорировав язвительный смех жены за спиной, поцеловал дочку в лоб и уложил ее в кроватку. – Ты будешь мной гордиться. Папа будет королем целой империи. И ты еще станешь преемницей… Вот увидишь, дорогая, все будет так, как я сказал. Обязательно…
[caption id="attachment_4985" align="aligncenter" width="500"]
С этого момента Хью думал только об одном – нужна идея для создания своего дела. Так, с этой ссоры с его женой началась новая история жизни Хью Хефнера.
И тут он вспомнил подробности своего военного прошлого – в частности то, что самым ходовым товаром в армейских казармах были полупорнографические открытки с обнаженными девушками, выпускавшиеся для увеселения солдат на фронте. Вид этих открыток бросал в трепет и самого Хефа… И план быстрого обогащения тут же встал перед глазами Хефнера: нужно выпускать свой журнал – такой же шикарный, как Esquire, но только более динамичный, откровенный, раскованный и сексуальный. Такой, где вместо фотографий породистых лошадей и породистых джентльменов там будут публиковаться фотографии обнаженных девушек.
Сложно сказать, что в этот момент творилось в голове у Хефнера, пуританина до мозга костей. Возможно, он действительно увидел самого Люцифера, предлагающего ему сделку: золото в обмен на все его принципы, на все то, во что веками верили все его предки от папы Глена до Джона Уитропа. Плюнь на заветы своих учителей, шептал ему дьявол, раскрой пучины разврата, стань проклятием для всех добропорядочных христиан, и ты станешь богат и знаменит.
И Хеф выбрал золото.
Дальнейшие события так же не обошлись без явного вмешательства потусторонних сил. Едва Хефнер придумал концепцию своего журнала, перед ним встал новый вопрос: где же взять денег на выпуск этого самого журнала? У самого Хефнера денег не было, нельзя было взять и кредит в банке – в начале 50-х Америка вползала в новый экономический кризис, и все затягивали пояса. В отчаянии Хеф устроился менеджером отдела распространения в детский журнал Children's Activities, где он к своему удивлению обнаружил немало единомышленников, мечтавших бросить писать статьи о детских соплях и начать выпускать что-то стоящее для настоящих мужиков! И чтоб сисек было побольше! Именно сотрудники детского журнала и собрали для Хефнера нужную сумму в размере 8 тысяч долларов – при этом сам Хеф вложил в дело лишь 600 долларов, которые он взял в ломбарде под залог собственной мебели.
Так Хеф с ужасом обнаружил, что его грехопадение увлекло за собой в бездны преисподней и других людей – и не просто людей, а сотрудников добродетельного детского журнала! Что ж, Хефнер только с удвоенным энтузиазмом принялся за выполнение своей части сделки с дьяволом.
Впрочем, религиозным мистицизмом отдавала и вся американская «сексуальная революция». Если посмотреть на биографии всех первопроходцев порноиндустрии, то окажется весьма любопытная подробность: все они вышли из очень религиозной среды. К примеру, из семей фанатиков-пуритан вышли и скандально знаменитый Ларри Флинт, издатель журнала Hustler, и Боб Гуччионе, издатель Penthouse, и Джеральд Дамиано, самый известный американский порнорежиссер, снявший легендарный фильм «Глубокая глотка». Запах серы, исходящий с глянцевых страниц с обнаженной плотью, чувствовали и сами христианские фундаменталисты. Так, епископ Рой Ларсон из Методистской церкви США заявил, что Playboy это «не что иное, как новая сатанинская библия, которая определяет ценности мирового сатанинского порядка». Поэтому «секс-революция» в США была не просто очередным бунтом нового поколения против поколения отцов, это было восстание против самого Бога и церкви, совершенное со всей пуританской наивностью и всем пуританским радикализмом.
Сам Хефнер также придерживался мистической версии появления своего журнала. В своей биографии он рассказывает о том, как долго не мог решить, какая же девушка должна украсить собой первый номер нового журнала, который он планировал называть «Stag Party», что в переводе означает «Вечеринка жеребцов». И вот, ему на глаза попалась присланная с войны в Корее американская солдатская открытка с обнаженной женщиной по имени Норма Джин Рей, выступавшая время от времени в кино под псевдонимом Мерилин Монро. «И в этот момент мне показалось, что Мерилин будто бы подмигнула мне, и в голове возникло новое название журнала: Playboy. Ну, конечно же, воскликнул я, конечно, это Playboy!»
Мэрилин Монро украсила собой и первую обложку нового журнала, а внутри номера был опубликован календарь на 1954 год (первый номер вышел в декабре 1953 года), также украшенный фотографиями Монро – ради этого Хефнер спустил все деньги своего «акционерного общества», выкупив права на издания всех солдатских карточек с Мэрилин.
[caption id="attachment_4986" align="aligncenter" width="600"]
Первый номер, как и предсказывал Хефнер, пошел нарасхват и вызвал огромный скандал – толпы пуритан устраивали публичные сожжения «этой мерзости», имя Хью предавалось проклятиям, даже родители отвернулись от него… Но у Хефнера были другие заботы, чем религиозные споры: пришли новые инвесторы, рекламодатели, появилась прибыль, журнал наращивал обороты. Самым лучшим своим изобретением сам Хефнер считает начало выпуска журнала с разворотами «Девушка месяца», на которых можно было увидеть голышом не актрису, не модель, а соседку, соученицу, просто знакомую. Как позже признавался сам Хеф, новая рубрика появилась от безденежья, когда в ходе подготовки второго номера в редакционной кассе закончились все средства для оплаты услуг моделей. И тогда Хью попросил раздеться перед фотографами свою секретаршу Шарлин Дрейн, пообещав ей в качестве гонорара подарить машинку для наклеивания адресов на конверты. Фото обычной девчонки пришлась по вкусу читателям. Хефнер будто бы сказал американкам: «Раздевайтесь!» И уже через месяц к порогу редакции пришли первые «инициативницы», мечтавшие показать себя всему миру.
[caption id="attachment_4991" align="aligncenter" width="600"]
Но за успех издания Хефнеру пришлось дорого заплатить своим семейным благополучием – в 1957 году от него, уже знаменитого на всю Америку, ушла Милли, забрав с собой дочь и сына. И мало того, что ушла, так еще Милли ославила мужа на всю страну, сказав газетчикам, что создатель самого скандального журнала в действительности является занудой, мелким склочником и домашним тираном. Лишь несколько лет назад, после выхода книги Стива Уоттса, мир узнал настоящую причину развода Хефнеров. Оказывается, стремление нарушать все заповеди разом привело Хефнера к идее групповой кровосмесительной связи. И он стал уговаривать Милли разделить постель со своим братом Кейтом и его супругой Рэй. «Мне довелось побеседовать по душам с Кейтом и Рэй, – писал Уоттс, – и они вспоминали, что Хью предложил всем безотлагательно заняться любовью, но Милли наотрез отказалась от близости с Кейтом, а потом подала на развод».
После развода Хеф погрузился в самую мрачную депрессию.
«В определенном смысле я до сих пор не оправился от ухода Милли, – говорил Хефнер. – Да, последнее время мы были не особенно близки, и наши отношения держались больше на романтике первых лет общения. Но если бы Милли не ушла от меня, то вся моя жизнь пошла бы совсем по-иному».
Желая отомстить жене, Хефнер придумал нестандартный по тем временам ход: он решил создавать не журнал, а самого себя – как Самого Главного Плейбоя Мира, символ своего журнала. Для этого Хеф построил у себя дома кровать-сексодром чуть ли не девяти метров в диаметре, на которой он в присутствии журналистов и фотографов стал устраивать свои знаменитые вечеринки с юными моделями. Затем он открывает в Чикаго свой собственный ночной клуб Playboy Club, где официантками работали «крольчихи» – девушки, одетые только в купальники и с заячьими ушками на голове. «За год через дверь клуба прошло 132 тысячи посетителей, и это заведение принесло компании такой доход, с каким не могло сравниться издание журнала, – писал Стив Уоттс. – Тем не менее, Хеф решил не отвлекаться от выпуска журнала, чье имя означало символ определенного статуса. А организацией клубов занялись его помощники, и к концу следующего года по всему миру было открыто почти четыре десятка заведений с логотипом Playboy Club».
Хеф у себя дома на легендарной кровати за работой над журналомДля большей рекламы своих заведений Хефнер запустил и телевизионное шоу Playboy’s Penthouse, для которого Хеф сам снял на видео несколько домашних оргий с приглашенными порнозвездами. Впрочем, время от времени он устраивал и политические провокации. К примеру, именно Хефнер с телеэкранов публично заявлял, что выступает против дискриминации сексуальных меньшинств. Поскольку и сам, видите ли, пару раз принимал участие в гомосексуальном контакте – просто так, из чистого любопытства, и убедился, что ничего такого страшного в этом деле нет. Еще больший скандал разразился, когда Хеф публично заявил, что нельзя из-за цвета кожи ущемлять права людей, а в качестве подтверждения он занимался сексом сразу с семью чернокожими девушками.
[caption id="attachment_4988" align="aligncenter" width="600"]
– Немногие понимают, что я создал журнал-обманку, – признавался Хефнер в интервью популярному комику Ленни Брюсу. – Да, у нас есть обнаженные девочки, но большую часть журнала занимает не плоть, а вопросы философии и политики. Мы стараемся сделать самые разные вещи немного более интересными для людей, которые нас читают.
Для воплощения замысла в жизнь Хефнер не жалел денег – он платил самые большие гонорары писателям за публикации их произведений на страницах своего детища. И вскоре для журнала стали писать такие «звезды» как Набоков и Хэмингуэй, Артур Миллер и Жан-Поль Сартр, которые брали интервью у коллег по цеху или президентов. В своей автобиографической книге «The Playboy Book: Forty Years» Хефнер писал: «Впервые я понял, что Playboy развивается в нечто большее, чем журнал, когда прочитал отчеты о продажах товаров с нашим кроликом. Наши читатели покупали все, от носков и наклеек на окна автомобилей, которые они с гордостью демонстрировали как знак идентичности своего братства. И тогда я и подумал, что мы можем следовать в этом направлении и изменить моральный климат Америки в сторону обретения больших свобод. А затем я подумал, что нет никакой причины, почему наш кролик не может взять на себя дела всего мира. Уже сейчас люди шепчутся, что недавняя поездка Кеннеди по земле была частью секретной миссии Хефа, поручившего Бобби найти новые места для клубов Playboy. Да, это правда. И слова “Сегодня девочки, завтра – мир” с этого дня становятся новым девизом журнала».
Разумеется, столь наглые притязания Хефа не могли оставить публику равнодушной. По инициативе протестантских проповедников и ревнителей морали на редактора Playboy посыпались сотни судебных исков, обвиняющие его в самых разных преступлениях – от пропаганды разврата до работы на КГБ с целью морального подрыва американских ценностей. Самый серьезные процесс у Хефнера состоялся в 1963 году, когда на обложке был опубликован снимок пышногрудой Джейн Менсфилд. Уже после выхода номера выяснилось, что Джейн нет и шестнадцати лет. Хефнер был арестован по обвинению в пропаганде педофилии. Трудно сказать, как бы сложилась дальнейшая судьба журнала, но только лишь чудо спасло Хефа от тюрьмы – семеро присяжных против пяти проголосовали за оправдательный приговор. Правда, в глазах фундаменталистов он окончательно заработал дьявольский имидж, в редакцию приходили мешки писем с угрозами и обещаниями расправы, и Хеф был вынужден несколько лет провести под «домашним арестом» в своем особняке в Лос-Анджелесе, опасаясь покушений. И его страхи были не напрасны – примерно в это же время покушение было совершено на издателя порнографического журнала Hustler Ларри Флинта, который, получив от фермера-пуританина пулю в позвоночник, стал инвалидом на всю жизнь. Зато всю свою энергию Хеф направил на издательское дело и организацию легендарных вечеринок в своем особняке, где почли за честь отметиться все звезды той бурной эпохи. Шутка ли! Попасть в гости к Хефу было не только знаком вхождения в число «избранных», но и проявлением смелой гражданской позиции.
Скандальная популярность принесла империи Playboy новые прибыли: уже в 1972 году тираж журнала достигает рекордных 7, 2 миллионов экземпляр, а доходы порно-короля затмевают обороты автомобильных и нефтяных корпораций. Да, он выполнил свое обещание перед дочерью, более того, даже перевыполнил – как только Кристин стала совершеннолетней, она тут же заняла свое место в совете директоров.
Но в 1974 начался новый этап травли Хефнера – полиция начинает арестовывать одного за другим знакомых Хефа, требуя, чтобы они дали показания на Хью – дескать, будто бы тот раздаёт им кокаин на вечеринках в его особняке. Как позже выяснилось, травля велась по личному приказу президента Никсона, который занес имя Хефа в свой секретный список врагов. Наиболее яркой стала история помощницы Хефа – некой студентки Бобби Арнштейн, которая действительно попалась с наркотиками. Ей присудили 15 лет тюрьмы, но предложили свободу, если она скажет, что наркотиками её снабжал Хефнер. Она отказалась, и в январе 1975 года, не выдержав давления следователей, покончила с собой, приняв кучу снотворных таблеток.
Наконец, против Хефнера ополчилось Министерство юстиции, где была создана специальная Комиссия по борьбе с порнографией. По приказу министра Playboy был изгнан из широкой продажи – отныне журнал с обнаженной натурой можно было купить лишь в специализированных секс-шопах. Все это послужило причиной инсульта, который хватил Хефнера в 1985 году.
Но самый большой удар по Playboy нанесли вовсе не чиновники, но сама эпоха 80-х, благодаря которой некогда революционный журнал превратился в унылое и мало кому интересное чтиво с картинками. Сексуальная революция, как и любая другая, рано или поздно должна была закончиться, а на смену ей шли новые адепты неоконсерватизма. Они больше не устраивали истерик по поводу обнаженных ног, но требовали введения каких-то разумных ограничений в связи с угрозой пандемии СПИДа. Идея секса без ограничений стала символом анахронизма.
И Хеф объявил о своем желании уйти на покой. В 1989 году он женится на «модели года» Кимберли Конрад, и вечеринка в честь свадьбы становится последней «вечеринкой в гостях у Хефа». Вскоре фотографы всего мира смогли запечатлеть счастливого семьянина Хефнера, который все дни проводил с новорожденными сыновьями Марстоном и Купером.
[caption id="attachment_4989" align="aligncenter" width="450"]
Но счастье и в этот раз продлилось недолго: в 1998 году Кимберли ушла от Хефа, обвинив его в самых страшных – с точки зрения редактора «Плейбоя» – грехах: в занудстве, снобизме и в импотенции.
Сенсация тут же облетела весь мир, и Хефнер не замедлил с ответом «в своем фирменном стиле»: он снова распечатал двери своего особняка Playboy Mansion и демонстративно купил ящик Виагры, заявив, что после ухода жены он пустил в дом сразу десяток юных моделей. Следом он опубликовал список из тысячи моделей, с которыми он успел переспать с 1960 года – оказалось, что, будучи по жизни занудой-аккуратистом, Хефнер записывал анкетные данные каждой любовницы. Видимо, уже тогда он понимал, что рано или поздно ему придется защищать свою репутацию бесшабашного бабника и кутилы.
Именно тогда он создал свой классический имидж стареющего плейбоя в шелковой пижамной курточке. Именно таким он и появился на всех телеэкранах мира, когда Хеф сыграл самого себя в популярном сериале «Секс в большом городе». После этого пижама стала настоящим рабочим костюмом Хефа.
– Я никогда в жизни не носил пижамы, – признался он журналисту Уоттсу. – Но я стал надевать эту дурацкую пижонскую курточку всякий раз, когда мне предстоит появляться на людях. Это самая главная деталь моего имиджа, как и бокал «Мартини» или курительная трубка, хотя всю свою жизнь я не мог выносить запаха табачного дыма и практически никогда не напивался допьяна. Все это работает на мой имидж и на имидж всего журнала.
[caption id="attachment_4990" align="aligncenter" width="1060"]
Что ж, сегодня Хью Хефнеру уже 89 лет. Он по-прежнему служит олицетворением успеха своей империи, а не так давно он даже женился на 29-летней модели Кристалл Харрис, официально заявив, что порывает с сексуальными оргиями, которые регулярно шли в его особняке по средам и пятницам.
… Наверное, в этом самом месте читатель ждет от меня какой-то моральной проповеди, какой-то концовки, расставляющей все по своим местам. Ведь пока что ситуация выглядит довольно двусмысленно с точки зрения житейской логики: Хефнер – успешен и прожигает жизнь в свое удовольствие – разве это не лучший показатель эффективности его выбора? Поступайте так же, сделает вывод иной читатель, и будет вам счастье.
Но давайте не будем спешить с оценками. Возможно, Хеф скоро станет свидетелем крушения его империи – не так давно из корпорации ушла его дочь Кристи, несогласная с транжирством своего отца. Сын Марстон опубликовал книгу о том, как трудно ему было выжить в поместье отца. «Все воспринимали Playboy Mansion как гнездо разврата, но для меня это был родной дом, и другого у меня не было. Во время шумных вечеринок я старался незаметно ходить меж гостями, все время натыкаясь на совокупляющиеся парочки, которые и подумать не могли, что здесь может кто-то жить…»
Наконец, Холли Мэдисон, которая семь лет подряд была любовницей Хью Хефнера, написала книгу «Падение в кроличью нору», в которой она четко обозначила главную проблему Хефа – его полное одиночество. Именно в одиночестве, считает Мэдисон, и кроется причина всех поступков Хефнера, его желание окружить себя толпой друзей, приятелей, собутыльников и любовниц – чтобы даже на секунду он бы не смог почувствовать себя оставленным. Но сколько бы Хью ни приглашал гостей, никто из них так и не смог заглушить космического одиночества Хефа…
