Из детства чётко помнится начало войны. Подмосковье, посёлок Ильинское. Это сейчас там хоромы, а раньше были скромные интеллигентские дачи, рядом город Жуковский со своим знаменитым авиационным центром.
Помню, как через три дня после начала войны случился первый налёт фашистской авиации на Жуковский. Всех несчастных интеллигентиков с соседних дач погнали рыть бомбоубежище. Все врачи и скрипачи лопаточками рыли окопчики. Помню, как всё это выглядело беспомощно. Бомбоубежища не получилось, была какая-то жалкая щель, в которую нас, пацанов, загоняли во время бомбёжек.
Ещё помню, что окна завешивали тёмными тряпками – для светомаскировки. Один из наших соседей не завесил, так потом говорили, что он шпион и этим самым приманивал врага…
* * *
Часть детства прошла в эвакуации, в городе Чердынь, теперь это Пермский край. Там есть какой-то музейчик, и работающие там за пять копеек милые дамы создали уголок, посвящённый Ширвиндту. Это так трогательно!..
* * *
Мой отец был скрипачом и всю войну мотался с фронтовыми бригадами, мать руководила этой бригадой. Мы там, в Чердыни, ели чеснок, чтобы не сдохнуть от болезней. Но как нас опекали! Это же Сибирь, совсем другой народ.
* * *
Я с возницей возил воду в бочке на лошадке. Мороз жуткий, и мы в гору тащимся. Даже есть фотокарточка, я там пошёл в первый класс и проучился до третьего. Так что я чердынец!
* * *
Я всё время таксистом быть мечтал: интересно же – новые люди, разговоры… А в театре – один и тот же текст 400 раз…
* * *
Когда-то я мечтал быть хирургом – порушилось, потом юристом, сдавал экзамен в юридический институт – не вышло. Став театральным актёром, постоянно хотел попробовать что-то ещё: педагогика, кино, капустники, эстрада, радио, телевидение…
* * *
Когда я в 1956 году окончил Щукинское училище, что мне светило в кино? С моей внешностью разве что играть хлыщей, ну максимум белогвардейцев или шпионов, в кино же подбор был весь типажный.
И я пошёл обратно – преподавать в Щукинское училище.
Был такой замечательный человек – Аркадий Немировский в Театре Вахтангова. Он был чемпионом Москвы по шпаге. Симонов Рубен Николаевич, главный режиссёр Театра Вахтангова, говорил: «Аркаша – лучший шпажист среди артистов и лучший артист среди шпажистов». Сомнительный комплимент. Так он вёл сцены движения и фехтования в Щукинском училище, завкафедрой был. Он поругался с ректором и ушёл в ГИТИС. А мы, будучи на четвёртом курсе, я и мой покойный соученик Слава Соколов, были первыми фехтовальщиками на курсе. Даже на творческих вечерах училища кто-то играл отрывки Гамлета, кто-то танцевал, мы фехтовали. И меня взяли преподавать пластику и сценическое фехтование.
Александр Ширвиндт. Фото: Сергей Михеев / Коммерсантъ* * *
С женой Натальей Николаевной вместе давно. Самый главный наш цемент – это разные профессии. Когда оба в одном клубке – это ужасно. Когда говорят, что жёны растворены в мужьях, в их профессии, в их искусстве, то хочется повеситься.
* * *
Моя жена была очень мощным архитектором. К примеру, Омский театр музыкальной комедии был построен по её проекту. Тата годами не знала, что я играю и что репетирую, а я никогда не вникал в её работу. Утрирую, конечно.
* * *
Моя супруга – очень образованный человек. Она десятилетиями решает кроссворды без помощи Гугла, разгадывая их почти стопроцентно. Иногда она в панике обращается ко мне, зная, что я ничего не знаю, – для выхода эмоций, и спрашивает что-то вроде: «Толщина льдов в Гренландии в период усиления Гольфстрима, четыре буквы по горизонтали». Тут важно, что по горизонтали, а не по вертикали – легче признаться, что не знаю.
* * *
Сын Мишка получился парень хороший, к сожалению, он в этой круговерти рейтинговой крутится. Проекты неплохие у него на телевидении, но они долго не живут. Всё убивается о рейтинг: рейтинг в субботу, в два часа дня, никогда не будет сопоставим с вечерним временем.
Вечерами же в эфире сплошные танцы со звёздами, а потом говорим, что мало культуры, познавательного, но сами из сеток эфира убираем всё это познавательное и без позолоты.
* * *
Я в воспитание не верю. Я скажу вещь жутко непедагогичную, но все эти разговоры про то, что надо учить, не разрешать, воспитывать, быть примером, – всё это ерунда полная.
Верю только в генетику, в то, что человеку было заложено в тот миг, когда зарождается жизнь. Что заложено, то вылезет рано или поздно.
* * *
У меня в последнее время масса всего народилось. У моей внучки Саши двойня. Близнецов привозили к нам на дачу на смотрины, и я с трёх метров в маске разглядывал смешных правнуков. Только отвезли их с дачи в Москву, как у моего на тот момент 61-летнего сына Миши, молодожёна, родился сын. То есть у Михаила Александровича родились двое внуков и одновременно он родил этим внукам дядю. И дядя на месяц младше племянников.
Чтобы позволить себе в период карантина и вселенского кошмара приобрести сразу трёх новорождённых, нужно иметь наглость, смелость, нахальство и, конечно, чувство юмора. Через каких-нибудь 20 лет эти три мужика будут говорить, что родились в 2020 году во время самоизоляции. Какое начало биографии!..
* * *
У меня есть ползающие внуки и правнуки, потом постарше – ходящие, потом Эллочка – думающая. Она очень витиевато и грамотно говорит. Например: «Вообще-то, когда нет родителей, я засыпаю не в десять, а в районе одиннадцати. Но это в порядке исключения».
Как-то в приватной беседе во время засыпания она мне сказала: «А поговаривают, что в молодости ты был красивым». Спрашиваю: «Кто это поговаривает?» «Ты их не знаешь», – отвечает.
Александр Ширвиндт. Фото: Елена Никитченко / Коммерсантъ* * *
У Эльдара Рязанова снялся в шести картинах, эпизодические роли... Но хочу сказать, что они с Брагинским на меня писали сценарий фильма «Гараж», ту роль, в которой снимался Гафт. Условия съёмок были такие, что месяц нужно было не выходить из павильонов. Я такие условия принять не мог, был спектакль на выпуске.
* * *
Забавный случай вышел с картиной «Вокзал для двоих», где я играл музыканта в привокзальном ресторане. Тогда в стране было всесоюзное объединение ресторанных оркестров. У них был общий профсоюз, который проводил целое совещание, на котором разбирали мою роль.
Мнения разделились поровну: одни говорили, что я обгадил их профессию, другие утверждали, что показал судьбу талантливого музыканта, который вынужден был гнить в каком-то захолустном кабаке. Было целое дело!
* * *
Марья Владимировна Миронова – это была гениальная дама. Ей не нравилось всё, кроме её сына Андрюши. Все его друзья были г..о, я первое… Потому что мы его отвлекали от гениальности и профессии и тащили в пучину страсти и порока...
За своим сыном Андреем Мироновым Марья Владимировна очень даже следила. Он, как известно, был парень любвеобильный, всех его дам она изучала самым внимательнейшим образом и смотрела, насколько эта дама вошла в жизнь Андрюши. Насколько это серьёзно. Или это не дай бог...
* * *
Я дружил с Гурченко тысячу лет и ни разу с ней не поссорился, а дружить с ней было невыносимо трудно. Посылали друг друга почти ежедневно. Её последний фильм «Пёстрые сумерки», в котором она соблазнила и меня сниматься, эта картина была её мистическим предчувствием. Она там и сценарист, и сорежиссёр, и продюсер, композитор и главная актриса. Это была её лебединая песня. Она всё хотела охватить и везде успеть. Без профессии не жила ни секунды.
* * *
Замечательным педагогом ВГИКа был Владимир Меньшов. Он всегда звал меня на свои дипломные спектакли. Особенно на водевили, поскольку считал меня основным спецом в этом жанре. Володя любил меня и иногда даже слушался. Меньшов был человеком персонально мыслящим. Его поступки всегда были мощнейшие и не пижонские, а смысловые. На одной из церемоний вручения чего-то он вышел на сцену и сказал, что не будет вручать приз создателям этого пошлого г…на. Бросил на пол конверт с именем победителя и ушёл. Это красота… Когда уходят такие фигуры, поле становится выжженным…
* * *
В начале этой перестройки открыли закрытый актёрский клуб. Сашка Абдулов, Лёнька Ярмольник затевали всю эту шебутню, и был там вечер сюрпризов. Нас с Державиным позвали туда. На котором Сашка Абдулов на полном серьёзе говорит, что в связи с перестройкой мы сегодня отмечаем официальный брак Ширвиндта и Державина. Зал лёг от хохота, мы подыграли, конечно.
На следующий день после этой бодяги в «Московском комсомольце» рядом с новостями о том, что кого-то убили, а где-то протекло, поставили новость о том, что Ширвиндт и Державин зарегистрировали брак. Мне звонков было шквал. Что сказать? Звоню Пашке Гусеву, главному редактору «МК»: знаешь, он гений журналистики. Я ему: «Паша, да я тебя туда, да я твою газету сюда». Что делает гениальный журналист?!
– Шура, помоги мне справиться с этими суками! Я просто бессилен, – устало говорит Гусев.
И я начинаю ему соболезновать...
Нет, он гений!
* * *
Узнавание? Сейчас такой наплыв новых звёзд, что мы, старьё, уже потише в этом плане стали. Вчера захожу в лифт, за мной вскакивает здоровенный детина. И говорит: «Можно я с вами прокачусь? Вы знаете, моя бабушка была вашей поклонницей, правда, она умерла восемь лет назад. И тёща моя вас любит, но она сейчас в реанимации...» Что самое страшное, он же искренен в своей глупости, он и на могиле, и в реанимации расскажет, что меня видел.
* * *
Покойный Толя Папанов ходил в кепке с большущим козырьком и в огромных, за три копейки, пластмассовых очках, которые, как маска сварщика, закрывали лицо. Он ненавидел, когда на него начинали показывать пальцем. Он не мог терпеть этого органически.
* * *
Актёрская среда – организм особый. Артисты – народ более эмоциональный, чем умный. Профессия же собачья: попробуй переиграй ребёнка или кошку. Никогда не получится! Артист чем наивней, чем непосредственней, тем он лучше. Органичность и наив подразумевают некоторое отсутствие мудрости. А мудрость всё-таки синоним ума.
* * *
С ужасом, завистью и состраданием смотрю на многих моих любимых коллег и учеников, круглосуточно мелькающих во всех сериалах, конкурсах, тусовках и рекламах. Откуда берутся силы, время и потенция? И нет боязни окончательно примелькаться, чтоб не сказать осточертеть.
* * *
Почему согласился стать худруком Театра сатиры? А что оставалось делать? Уговаривали, дескать, придёт милый голубой мальчик, и всё будет по-другому…
* * *
Советская сатира была гениальна в своих намёках, аллюзиях, фигой в кармане. Все эти бирки на театрах, придуманные в советское время, – Театр имени Моссовета, Ленком, Театр сатиры – это абсолютная архаика, сейчас ведь всё снивелировалось по репертуару. Точнее сказать, Театр памяти сатиры. Но вывески менять не надо, они как история, как некий бренд.
* * *
Я вообще слово «сатира» не очень люблю, потому что сатира подразумевает какое-то зло.
Александр Ширвиндт. Фото: Зыков Кирилл / Агентство «Москва»* * *
Неслучайно сейчас Островский стал необыкновенно популярнейшим драматургом – нет театра в стране, где нет двух-трёх названий Островского. Сибарит, обжора, ленивый человек написал, по-моему, 60 или 70 пьес, и все необыкновенно сегодняшние. Бросается даже молодая шпана ставить, но, во-первых, нужно не так, как было, во-вторых, обязательно надо его переписать. Конечно, что-то в нём есть, в Островском, – каменный век, поэтому переписать, поставить не так, как это было у Эфроса или у Мейерхольда, и тогда – да.
* * *
Я же не матерюсь, я разговариваю на языке своей страны. У нас был замечательный артист Георгий Менглет, он был ещё шикарней меня матерщинником, он на сцене в спектакле матерился. Людям казалось, что они ослышались. Но как матерился! Это была поэзия. Просто музыка.
При всех ли я матерюсь? Тут нужна осторожность: говоришь, пробное словечко вставишь, какое-нибудь помягче и попроще. «Черт», «сука», например, и по реакции понимаешь, как дальше себя вести.
* * *
Как только начинаю раздражаться по какому-то поводу, тут же одергиваю себя: «Наверное, я старый дурак и ничего уже не понимаю». Поэтому в ситуациях, когда я с кем-то не согласен, когда я возмущён, затыкаю себе рот курительной трубкой и глубокомысленно и иронично киваю, киваю, киваю… Со стороны и не поймёшь, что я там действительно думаю».
* * *
Если говорить серьёзно, я на 10 лет старше Байдена. Кому-то сказать – не поверят, но я баллотируюсь в президенты… В связи с тем, что я эталонно для всех са-мо-сто-я-тель-но ушёл с руководства Театра сатиры, вот мне предложили такой мифический пост президента.
Я сказал: президент театра – это мистика.
Что значит президент театра? Президентом подземного перехода я могу быть с таким же успехом. Потом президент – это выборная должность. Тогда они сказали: «Всё, голосуем». Сидел весь театр, все единогласно проголосовали, кроме меня. Я был против, один голос. Президент – это человек, который должен что-то делать, а не просто обозначать. Это в данном случае непонятно.
* * *
Жизнь приближается к закату, и глобального ущерба от неё, слава богу, не было. Были гадости, были неприятности, но не более. Это у меня характер такой, колебаться вместе с линией партии. Не до конца, конечно, но всё-таки. Прожил в меру с антистыдобиной.
Глобальных предательств и глобальных стукачеств не было. Если что с кем и было на уровне ля-ля... Так, мелкой дрисью...
* * *
С возрастом в человеке всё концентрируется – все параметры ума и сердца. И положительные, и отрицательные. Но есть ещё и физиология, она к 80 годам довлеет над всеми параметрами.
* * *
Все ушли. В телефонной книжке все вычеркнуты, остались единицы. Смотреть страшно на эту телефонную книжку.
* * *
У моего любимого поэта Саши Чёрного есть дивные строчки: «Жить на вершине голой, писать простые сонеты и брать от людей из дола хлеб, вино и котлеты». Под этими словами могу подписаться и ещё хочу уснуть и проснуться лет через сто. Хоть на мгновение.
* * *
Если бы я встретился с Богом, я бы очень удивился тому, что Он есть…
Хотя душа какая-то должна быть. Не хочется верить, что всё закончится могильным червём. Для меня тайна великая – сны. Природа сна. Ну кто его монтирует, кто его снимает? Кто пишет сценарий? Понять не могу.
