В своём отзыве на фильм Мейреллиша американский католический епископ и кинокритик Роберт Бэррон говорит, что его стоило бы назвать «Один папа», поскольку он показывает «нюансированный, объёмный и симпатичный портрет Хорхе Марии Бергольо (папы Франциска) и полную карикатуру на Йозефа Ратцингера (папу Бенедикта XVI)». Действительно, автор попытался снять биографическую драму о теперешнем папе римском и его предшественнике, но что-то пошло не так, и в итоге именно драмы не получилось. С начала и до конца всё развивалось по предсказуемой схеме: чёрствый и отставший от жизни консерватор Ратцингер уступает своё место дружелюбному и открытому реформатору Бергольо.
Непросто снимать кино о двух ныне живущих людях, каждый из которых написал немало книг и сделал множество публичных заявлений. Безусловно, любая художественная интерпретация реального персонажа – это всегда авторский образ, а не сам этот персонаж. Но, похоже, в данном случае популярность героев сыграла с ними злую шутку и персонажами «Двух пап» стали не сами два папы, нынешний и предыдущий, а их медийные образы, причём созданные светскими медиа, а не церковными. Как только стало известно, что кардинала Бергольо будет играть актёр Джонатан Прайс, некоторые вспоминали, что, когда в 2013 году новоизбранный папа Франциск вышел поприветствовать собравшихся на площади святого Петра, первой мыслью у них было: «Ух ты, как он похож на Джонатана Прайса!». На протяжении всего фильма не покидает это ощущение «копии копии». Постоянно кажется, что ты видишь глуповатого Бенедикта XVI из «Южного парка» и Франциска с обложки журнала «Тайм», улыбающегося и целеустремлённого.
Скриншот из трейлера к фильму «Два папы»Однако при этом кино всё время пытается подчеркнуть свою связь с реальностью, авторские съёмки в нём постоянно перемежаются с кинохроникой. В одном из отрывков хроники прохожий на улице отвечает репортёрам и называет Ратцингера нацистом. Через некоторое время то же самое повторяется уже внутри самого фильма, только нацистом его называет один болельщик в баре, где Бергольо смотрит футбол. Обе эти «бомбы» взрываются как бы в вакууме, не имеют никаких последствий для развития повествования и не получают никакого ответа.
В фильме не показана предыстория папы Бенедикта. Мы не увидим, например, как его 16-летним подростком забирают из семинарии на учения Люфтваффе и как в конце войны он на несколько месяцев попадает в лагерь для военнопленных. О своём прошлом вспоминает и рассказывает только кардинал Бергольо, и кульминацией становится момент, когда он исповедуется за свои действия и за своё бездействие во время военной диктатуры в Аргентине. После этого папа Бенедикт неожиданно решает тоже принести покаяние, и тут наступает самое странное. Он спрашивает: «Помните отца Масиэля?». После вопроса звук затихает, и самой исповеди мы не слышим. После покаяния Бенедикта Бергольо делает то, чего трудно ожидать от опытного священника, – вскакивает и начинает укорять исповедника. Можно только догадываться, что именно произносит в фильме персонаж папы Бенедикта. Но историческим фактом остаётся то, что главу ордена «Легионеры Христа» отца Марсиаля Масиэля, виновного в сексуальном насилии над десятками несовершеннолетних, реальный папа Бенедикт XVI после им же проведённого расследования в 2006 году отправил под запрет, а в 2010 году публично осудил его действия.
В случае же Бергольо разрыв между образом и реальностью ярче всего выражается в одном кадре из финала фильма. Когда он уже становится папой Франциском, мы видим энергичную нарезку реальной кинохроники его путешествий, где всюду его встречают оживлённые толпы. Среди этого видеоряда появляется кадр с подписью «Дублин», где папа стоит на подоконнике и машет рукой, а за его спиной кто-то машет радужным флагом. Этот образ мелькает буквально на секунду и как бы служит визуальным аккордом, завершающим тему, которая проходит через весь фильм: новый папа римский относится к сексуальным меньшинствам с пониманием и готов пойти им навстречу.
Скриншот из трейлера к фильму «Два папы»Всё выглядело бы по-своему гармонично, если бы не исторический факт: когда папа Франциск был в Дублине в августе 2018 года, с флагами движения ЛГБТ вышли на улицы демонстранты, протестовавшие против его приезда на фоне тяжёлых скандалов в ирландской католической церкви. А тот кадр, который появился в фильме, и вовсе постановочный. На нём мы видим вовсе не папу Франциска, а некоего неизвестного в белом папском костюме – в сети можно легко найти фотографии этого перформанса в хорошем качестве.
В некотором смысле искуплением для этого кино, полного симулякров и клише, служит последняя сцена. Двое главных героев, теперь уже оба папы римские, встречаются и смотрят финал Чемпионата мира по футболу 2014 года, где Аргентина проиграла Германии. Хотя в действительности ничего подобного почти наверняка не было, именно этот момент парадоксальным образом кажется самым реалистичным. Есть какой-то особенный юмор в том, что в тот год, когда аргентинский папа сменил немецкого, именно команды Аргентины и Германии спорили за первое место. Это ещё один пример той самой «синхроничности». И хотя в этой сцене почти исчезает идеологическая серьёзность, которая пронизывает весь остальной фильм, персонажи остаются всё так же далеки от реальных прототипов.
Бенедикт XVI, папа на покое, в какой-то момент произносит: «Сейчас я начинаю понимать», – из чего зритель может сделать вывод, что он впервые видит эту игру. При этом настоящий Йозеф Ратцингер, хотя и был кардиналом, а потом папой римским, навсегда остался обычным немцем своего времени, поэтому болеет за родной футбольный клуб «Бавария» и даже стал его почётным членом.
