Давайте начнем «обход» Москвы с одной из самых заметных точек – храма Христа Спасителя. Понятно, что история храма начинается в XIX веке, когда его планировали построить на Воробьёвых горах, а в результате возвели почти на том самом месте, где он стоит сейчас. В 1931 году его взорвали, пытались сделать здесь Дворец Советов, потом открыли бассейн «Москва». В 50-е годы у москвичей в ходу была присказка: «Не голова, а Дворец Советов», что означало «очень глупый человек». По городу поползла шутка, что сначала на Волхонке был храм, который превратили в хлам, чтобы устроить в итоге срам.
В 90-е годы при содействии московской власти храм стали восстанавливать, но народная молва повествовала о некоей монахине, которая при разрушении храма приковала себя цепями к дереву и сказала, что место проклято и на нем ничего более 50 лет не простоит. Даже когда храм возвели заново, его продолжали именовать «сауной с крестами», «Спасом на гаражах», «храмом Лужка-строителя».
Но вот что интересно: в новейшей России появилась-таки легенда, которая возвращает легитимность ХХС. Звучит она так: будто при закладке нового храма в 1990-е годы присутствовала девушка-комсомолка, которая чудесным образом уверовала и, став на колени, бросила на закладной камень свою шубку… Мы стали разбираться, откуда взялась легенда. По-видимому, у девушки-комсомолки был реальный прототип – женщина, собиравшая деньги на храм. Она участвовала в покупке закладного камня, собирала на него деньги. И в какой-то момент написала у себя в блоге, что перевела на счёт храма сбережения, которые копила себе на шубу. В этой легенде прекрасно все: и то, как женщина из церковной лавки превратилась в комсомолку, и то, как мечта советской красавицы – шуба – оказалась «жертвой Богу» в новых условиях. А главное – храм таким образом стал «своим» городу.
Недалеко, на Гоголевском бульваре, есть спорный, но уже по другому поводу, объект – памятник Шолохову. Сам его вид вызывает у горожан смешанные чувства, а в народе появилось множество шутливых названий: «скотобойня», «мясокомбинат» (из-за голов лошадей – яркого образа). Но что интересно: памятник имеет и другое название – «Дед Мазай». И, конечно, тоже обживается. Зимой (когда бывает снег) местные жители и гуляющие по бульвару москвичи лепят зайцев и сажают Михаилу Александровичу в лодку.
Пресненский район
На Малой Никитской, 28/1 сегодня располагается посольство Туниса, но печально известен этот дом тем, что в нём жил Лаврентий Берия. В 1940–1950-е годы дом был окружён устойчивой легендой, что в ночное время молодым девушкам прогуливаться вблизи него опасно: подручные Берии ищут, кого бы «принести» на утеху хозяину.
Наши рассказчики делились историями о неприступной, «как персидская княжна», девушке, с которой Берия не совладал и велел увести. Она садится в машину и видит на заднем сиденье белые цветы. «Он ещё и кавалер!» – возмущённо говорит девушка, а ей поясняют: «Это вам на могилу». Но даже после смерти Берии легенда, видоизменяясь, жила – как наше «трудное прошлое». Например, когда в новейшее время проводили реставрацию особняка, в подвале обнаружили человеческие кости. Всё объясняется просто: ранее на этом месте располагался храм с кладбищем. Но легенда тут же признала в этих костях останки умученных жертв Берии. Наконец, городские байки свидетельствуют, что ещё до передачи дома Тунису особняк хотел купить Владимир Жириновский – в каких-то личных или партийных целях. Но он провёл в нём всего одну ночь и наутро с ужасом выбежал, восклицая: «Ничего не надо, только избавьте меня от этого». Что уж ему явилось, рассказчики обычно не сообщают, но ужас крепнет…
А вот просто примечательный факт: известная фраза Маяковского «Нигде, кроме как в Моссельпроме» очень приелась москвичам, потому что висела в виде плаката на вершине высокого дома в этом районе, на углу Калашного и Нижнего Кисловского переулков.
Стоит ещё рассказать городскую историю про Патриаршие пруды, свидетельства о которой можно найти, например, у Данелии. На прудах в 1950-е годы жил лебедь Васька, чрезвычайно ручной и общительный. Его призывали, как собаку, кормили хлебом, конфетами, а он в ответ учтиво изгибал шею, «кланялся». И вот в какой-то момент Васька пропал. Выяснилось, что некий пьянчуга приманил Ваську, свернул ему шею, сжарил и съел на закуску. Его быстро вычислили, поймали и стали судить. Прокурор попросил год условно, но тут встала мать обвиняемого и стала умолять «уважаемый суд» дать сыну реальный срок и увезти его куда-нибудь подальше на машине с охраной. Так и сделали.
Ещё забавно, что пруды в советское время безуспешно пытались переименовать в Пионерские. Но «гений места» оказался сильнее.
Тверской район
Дом № 9 по Тверской улице связан с памятью о Второй мировой, так как местные жители уверены: он облицован именно тем гранитом, который привезли гитлеровцы из Финляндии в 1941 году, чтобы возвести памятник своей победе над СССР. Более скромные рассказчики просто сообщают, что камень для строительства дома привезён из Германии.
Конечно, знаменитым местом был Центральный телеграф. В 1950-е годы площадку перед ним стиляги называли «Плешкой» и ездили туда «клеить» девушек, то есть знакомиться. Саму Тверскую они же (первоначально музыканты театра оперетты, потом джазовые фанаты) называли Бродвеем. По Бродвею часто ходили «кирными», то есть подвыпившими, навеселе.
Мечтой советского потребителя долго оставался гастроном «Елисеевский». Наши рассказчики уверяют, что до войны там продавались настоящие киндер-сюрпризы. Как выглядело это советское чудо? Шоколадные шарики, внутри которых была какая-то подарочная фигурка, завёрнутая в фольгу. Сверху шарик повязывался ленточкой, причём одной из желанных фигурок считались маленькие балеринки.
Камергерский переулок полнится слухами и легендами, связанными со МХАТом (ныне МХТ им. Чехова). Например, в 1970-е годы рассказывали, что снег здесь чистят исключительно «люди в штатском», а не простые дворники, потому что Брежнев всё грозится доехать до театра, но никак не доедет, а они перестраховываются. Ещё поговаривали, что в театре есть сцена особой конструкции, привезённая из ГДР. Да только, мол, собрали её неправильно: нужно было внешнюю часть сломать, а внутреннюю оставить, а наши внутреннюю сломали… Поэтому все спектакли у нас идут кувырком.
В районе Трубной располагались «Колобы́», Колобовские переулки, где в 1960-е царила своя тусовка, в которую в своё время входил ещё Владимир Высоцкий. Члены этой тусовки тоже называли себя «колобами»: все они были детьми рабочего класса, выходцами из многочисленных коммуналок центра.
Их положение на стыке двух миров – с одной стороны, жители столицы, с другой стороны, представители городского малообразованного пролетариата – порождало диковинную идеологию: мол, мы можем заниматься творчеством и искусством не хуже интеллигенции. Это было бунтарское, но и околоблатное, как бы сейчас сказали, место. С исчезновением коммуналок идеология стала себя изживать. Впрочем, ещё в 2000-е годы в ВКонтакте была одноимённая группа.
Мещанский район
У Кузнецкого моста ещё до революции была репутация игорного района: тут работали и магазины, и лавки, и питейные заведения, и дома терпимости. С XIX века ходила легенда о «сером экипаже»: якобы припозднившихся и промотавшихся клиентов игорных домов поздно ночью поджидал серый экипаж, предлагавший подвезти их до дома задёшево. Разумеется, если человек соглашался, его уже больше никто не видел. Интересно, что в ХХ веке легенда продолжала жить: в эпоху «чёрных воронков» обитатели Мещанского района рассказывали о «серой копейке», которая похищает зазевавшихся прохожих…
Много легенд и баек собрал вокруг себя памятник дипломату Воровскому. Его называют и «дедушкой социализма», и «памятником радикулиту». Почему он получился таким «кривым», объясняют по-разному.
Кто-то считает, что таким образом скульптор пытался передать живой нрав своего героя и присущую ему пластичность. А кто-то уверен, что статую отливали по восковому слепку, но когда слепок везли в мастерскую, стояла жара, вот он и расплавился…
Басманный район
Про дом № 2 по Спартаковской улице не знает разве что ленивый. Сейчас там расположен Московский государственный строительный университет (МИСИ), а когда-то это был особняк графа Мусина-Пушкина.
По легенде, граф заказал знаменитому чернокнижнику и магу XVIII века Якову Брюсу «вечные часы» со специальным механизмом, который мог предсказывать будущее, но что-то между заказчиком и изготовителем не заладилось, и в результате Брюс сделал так, что предсказывалось только всё плохое. До сих пор на фасаде здания между окнами второго этажа прохожие замечают выступающую конструкцию в форме доски-трапеции (кто-то говорит – крышки гроба). Ранее она служила основанием для солнечных часов и была богато украшена разнообразными астрологическими знаками. В ХХ веке власти будто бы испугались «предсказаний» диковинных часов и их уничтожили, но легенда осталась. А современные студенты уверяют, что часы предсказали московскую реновацию: накануне доска покраснела…
На Колпачном переулке притаился неприметный особнячок с табличкой «В доме жил гетман Мазепа». Интересно, что городская легенда спорит с табличкой, уверяя, что дом принадлежал Лопухиным и жила там первая жена Петра Первого со своими родственниками.
А вот на Мясницкой улице, на месте бывшего Московского центрального телеграфа (дом 26, строение 1) расположен «реальный» нулевой километр, то есть место, откуда ранее отправлялись письма во все стороны света.
У дома № 1 в Армянском переулке знаменитой стоит считать водосточную трубу. Согласно рассказам наших информантов, именно по этой трубе популярный советский тенор Иван Козловский забирался на третий этаж к любимой женщине.
Район Якиманка
Болотная площадь – ещё одно «зловещее» место столицы, на котором, согласно древней легенде, никогда и ничего не будет построено. Первым «проклял» площадь Пугачёв, которого здесь четвертовали.
Много историй, по традиции, вокруг музеев. В частности, вокруг Третьяковской галереи и картин, которые в ней собраны. Например, «Утро стрелецкой казни». Как считается, это несчастливая картина, она привела к долгой болезни дочки Третьякова. Опаснее неё разве что портрет Марины Лопухиной – дочки магистра масонской ложи, который, по легенде, заманил дух девушки в холстину, и теперь этот «голодный» дух жаждет отнять чужую красоту.
Памятник Петру Первому работы Зураба Церетели так и войдёт в устную историю как «памятник Христофору Колумбу». Полубыль-полулегенда уверяет, что скульптор изначально хотел продать свою работу Новому Свету, приурочив к юбилею открытия Америки, но там ценителей не нашлось. Вот Пётр и достался столице – «порту пяти морей».
А вот уже совсем историческое воспоминание, связанное с Ордынкой: именно по этой улице 6 ноября 1941 года шли сибирские войска на парад, а потом на фронт. Наши рассказчики вспоминали, что люди открывали окна первых этажей и выносили солдатам горячую картошку, квашеную капусту и хлеб. Когда не могли сами – передавали через детей. И от горячей картошки на морозе шёл пар…
Ну а закончим, как теперь принято, врачебной темой. На Большой Полянке, 65/74, стр. 1 располагалась ещё дореволюционная аптека, одна из известных и богатых.
В советское время там сохранили старый интерьер с красивым кафелем, и, как свидетельствуют рассказчики, именно поэтому «в аптеку часто ходили». Красота действовала целительно. Может, и сегодня красота опустевшего, но любимого города скрасит нашу изоляцию?