Москвичке Лене тридцать лет. Она приехала в столицу из Астрахани, смогла поступить на журфак, устроиться в креативное агентство, где у неё завязывается служебный роман. Есть у Лены ипотечная квартира, друзья, вечеринки, сеансы психотерапии, на которых она обсуждает тему «недолюбленности» и «пустой материнской груди». Но есть у героини проблема и посерьёзнее. Больше десяти лет она сидит на диете, срывается и тащит пальцы в рот, ненавидя своё тело, вес которого никак не хочет подчиняться хозяйке. Однако полагать, что роман «Голод» – это история болезни молодой женщины с нудным перечислением диет, значило бы сильно покривить против истины и обесценить его. Хотя читателя, особенно далёкого от богемной столичной тусовки и проблем пищевого поведения, наверняка мог смутить вопрос: «А мне это зачем?».
Светлана Павлова. Фото: «Редакция Елены Шубиной», АСТЛюбому читателю особенно лестно, что его – тридцатилетнего, сорокалетнего, пятидесятилетнего – заметили, передав страхи, интересы, свойственные определённому поколению, а главное – язык. Светлана Павлова рассказала о своих ровесниках. При кажущейся простоте повествования и скромности объёма (подзаголовок «Нетолстый роман» справедлив) текст книги прошит более чем актуальными темами: новая искренность, отношения москвичей и трудовых мигрантов, феминизм, жизнь в зависимости (от карьерных успехов, еды, социального одобрения, мнения руководства и так далее).
Жизнелюбивая мать Лены слушала Любовь Успенскую и Ирину Аллегрову, а чтение не важно чего считала показателем большого ума, потому не препятствовала дочери глотать книжки. Лена выросла на Донцовой и «Гарри Поттере», изредка прося мать купить в церковной лавке (родительница оказалась дисциплинированной прихожанкой) брошюру об умилительных героях, бредущих от зла к свету. То есть Евлампия Романова и Гермиона задали ролевую модель сильной женщины, которая «всё сама». Мама, далёкая от педагогики, напутствовала Лену: «Поедешь в Москву – станешь человеком». В том, что дочь «стала человеком», мать успеет убедиться незадолго до своей смерти (её сожрёт рак).
Рождение амбициозного невротика, который вылупился из домашней тихой девочки-троечницы, – значимый момент в истории героини. Лена глотала тексты учебников, не жуя. Позже этот дикий способ поглощения информации повторится с едой: она привыкнет есть практически всё подряд в огромных количествах, чтобы потом исторгнуть это из себя при помощи пальцев. Москва как бездушный Молох, который ломает и выплевывает романтичных провинциалов, стекающихся в столицу с заветной мечтой выбиться в люди, – полноценный персонаж со множеством неприятных лиц. И пока Лена глотает хинкали и считает калории, город пожирает её, лишая иллюзий, надежды на любовь и уверенности в себе.
Лену воспитали женщины. Она пунктирно рассказывает о своём детстве: отец рано исчез из её жизни, предоставив матери самостоятельно справляться с трудностями и воспитанием дочки. Мама занялась устройством личной жизни, к чему подошла эмпирическим путём, меняя кавалеров, которые раз от раза становились только хуже. Другой важной женщиной в жизни Лены стала бабушка – человек добрый, разумный и способный любить. Электронная переписка бабушки и внучки – возможно, самая душевная и тёплая часть книги. Бабушка родилась в 1945-м, между нею и Леной существенный поколенческий разрыв, однако именно бабушка, а не мама, – наиболее близкий героине человек. Бабушка осваивает интернет, ходит в библиотеку, читает Водолазкина и Прилепина, чем удивляет внучку, но главное – она её всячески поддерживает и искренне интересуется делами Лены, уставшей от пластмассовой фразы коллег: «Привет, как дела?». Фальшь – значимый мотив текста.
Истинной искренности противопоставлена новая – фальшивая псевдосемейственность креативного агентства, в котором принят специфический язык – мат и сюсюканье. Но если тебя назвали «котиком» и обматерили с улыбкой, это вовсе не говорит о простоте и близости, здесь правильнее говорить об иллюзии таковых, в чём убедится Лена, когда столкнётся с несправедливым увольнением. Изнанка глянцевого мира креативного агентства показана без прикрас. Возможно, это самая пугающая часть книги, хотя никакого хоррора там нет.
В успешном мире успешного успеха снобизм и цинизм считаются взрослостью, а сексуальность – гарантией успешности хоть человека, хоть творческого продукта. И если у тебя имеются два названных качества, путь к карьерным высотам открыт, пусть даже ты лентяй и дилетант.
Чувство голода и стыда терзает Лену как палач, а сердцу не хватает любви. И когда она будет найдена, будет и голод побеждён, и покой обретён. Лена, утомившись от игр в любовь с коллегой Сергеем, не может поверить настоящему счастью с Иваном, которому без обиняков предлагает сразу ездить в «Икею» без обязательной в начале отношений паузы на присматривание, то есть она хочет семью. А он соглашается. Выясняется, что Иван прекрасно готовит, знает толк в уборке и умеет радоваться интимной близости без сложных игрищ, в отличие от Сергея. Но у Ивана есть зависимость, как у Лены. Он клептоман. Они и встречаются в группе анонимных обжор, куда по ошибке забрёл Иван.
Кстати, групповая терапия собратьев по несчастью не первый раз появляется в современной прозе. В романе Ксении Буржской «Литораль» главная героиня, страдающая алкоголизмом, посещает группу анонимных алкоголиков. Групповая терапия дарит героине не только встречу с мужчиной мечты, но и дружбу. Разговор о girlpower нередко рискует сбиться в фем-агитку. В «Голоде» обходится без подобных радикальных крайностей, но именно девушки – сёстры по несчастью – становятся поддержкой для Лены в трудный момент. Ведь, как пишет автор, «ничто так не роднит людей, как общая боль».
