С 3 октября в прокате фильм «Особенности национальной больницы» – продолжение цикла, запущенного почти 30 лет назад покойным Александром Рогожкиным. Новый фильм вышел к его несостоявшемуся 75-летию, продолжая вслед за «национальной» охотой, рыбалкой, политикой поиск национальных корней – теперь в больнице. На международном фестивале «Окно в Европу» фильм победил в номинации «Выборгский счёт» имени Армена Медведева.
Молодой немец Вернер Мюллер (Карл Филлип Бенцшавель) приезжает из Гамбурга в Петербург, намереваясь преподавать в школе немецкий. Чтобы приступить к работе, ему требуется справка. Какая, зачем – не уточняется. Тем не менее за ней он приходит почему-то в больницу, где ему обещают справку, но за это он должен сутки отработать волонтёром в неврологическом отделении. Немец теряет сознание и приходит в себя в допотопном лифте в окружении медиков (Алексей Розин и Олег Гаркуша).
А чтобы коммуникация сложилась, врачи призывают на помощь пожилого пациента, который либо служил в штази, либо пересмотрел «Семнадцать мгновений весны». Этот дед не единственный, с кем бедолага немец находит общий язык, причём в прямом смысле. Доктор Вера (Ольга Смирнова) тоже впечатляет волонтёра школьными познаниями его родного языка, медбрат Витя (Кузьма Котрелев) говорит с ним по-английски, интеллигентная пациентка, которую играет Анна Алексахина, – по-французски.
Остальной персонал изъясняется с Вернером как умеет, перемежая речь бесконечными тирадами о русской душе и шутками. Шутки тонкостью и остротой не отличаются: «За Эсмарха – человека, не боявшегося глубин!» Туалетный юмор про гендерно нейтральные туалеты «у них там» в противовес нашим – пусть и без дверей и мыла. Привычную соотечественнику разруху казённого учреждения киношники показали, не скупясь на мрачные краски. Только то, что для иностранца экзотика, для россиянина – обыденность: неработающий лифт, бюрократическая волокита, обшарпанные стены, помнящие дыхание времени и лоск былого. Помимо сортиров и мужских гениталий герои пытаются острить про Владимира Владимировича (Маяковского) и немецких шпионов, благо Вернер – высокий худой длинноволосый блондин: эдакий карикатурный немец из анекдотов.
Старенькая медсестра в ужасе крестится при виде немца, тот тоже крестится, попав на православную службу при больнице, откуда к тяжёлой пациентке пытается увести главврача Римму Георгиевну (Виктория Исакова). Вернер необдуманно обращается к ней «фрау Мымра», не разобравшись в тонкостях русского. Если «Мымра» отсылает зрителя к «Служебному роману» как вехе культурного кода, то коллективная литургия врачей в разгар рабочего дня, видимо, намекает, что в подобном заведении только силой молитв спасаться надобно.
Кадр из фильма «Особенности национальной больницы». Фото: ТПО «Рок»Перед капельницей все равны, потому больница – это «теремок», в котором собираются бандит, интеллигентная учительница, женщина из народа, требующая, чтобы её не называли бабулей, экзальтированная девица, страдающая от несчастной любви, художник, медбрат-полиглот. И всех этих разных персонажей связывают «культурные скрепы»: «Пушкин – Рязанов – водка – Укупник».
Пациент Иванов канючит у простодушного немца спирт, объясняя это желание бесконечными праздниками и тем, что «у нас свои законы бытия» и «душа требует». Естественно, отечественный зритель узнаёт в душевной тоске Иванова страдания дяди Мити из культового фильма «Любовь и голуби». О национальном характере говорят и менее выпуклые детали – например, медсестры попирают всякие личные границы, к ужасу немецкого волонтёра, фотографируясь с Аркадием Укупником, который попал как пациент в эту больницу и лежит без сознания.
«Особенности…» тиражируют стереотипы не только о россиянах, но и городе, в котором происходит действие. Петербург как город-декорация туманит сознание некоторых соотечественников. А раз это фантастический город, то и живут там люди особенные. Не от мира сего и духовно богатые. А ещё там водятся страдающие от любви хмурые бледные девицы, которые лезут скорбеть на крышу и пристают к иностранцам. В фильме такая героиня тоже есть.
Смотреть подобный фильм со зверской серьёзностью нелепо: ну ведь это гротеск, причём чёрный, стилистически напоминающий фильм «Орлеан». Однако вот люди шутят, стараются, зрителю должно быть смешно. Но он не вполне понимает, от чего, ведь обшарпанные стены, в которых не найти нужный корпус, не сказка, а быль, как и отечественная больница далеко не всегда ассоциируется с «помощью» и «состраданием», а именно эти слова первыми выучил сердобольный Вернер, ошалев от местных порядков. Вернер, попав в этот лабиринт абсурда, прошёл проверку, совершив гуманистический подвиг: спас в неработающем лифте пациентку. После чего доктор Штейн постановил: «На таких, как ты, Вернер, мир держится». С другой стороны, когда справиться с энтропией не удаётся, возможно, только и остаётся, что её вышучивать, хотя не вполне ясно, где грань между самоиронией и обречённостью.
Вопрос, почему о национальных особенностях зрителю рассказывают при помощи штампов и гэгов, открыт. Если их суммировать, то некий условный русский – это поэт, философ, романтик и алкоголик, равнодушный к быту до презрения. Он тонко чувствует, привык к разрухе, потому что, во-первых, ленивый разгильдяй, во-вторых – он выше этого. А ещё он шутит как шовинист, образован и не против дружбы народов, которая в финале и случится.
