Каким должен быть храм XXI века?

На северо-востоке Москвы планируется постройка инновационного храмового комплекса, который должен вписать храм в инфраструктуру мегаполиса «как полезный городу XXI века объект», сообщил агентству «Интерфакс» куратор программы «200 храмов», депутат Госдумы Владимир Ресин. По словам депутата, «пришла пора отойти от понимания храма как места, где можно лишь купить свечи и подать записки о здравии».

Что же должно быть в этом храме XXI века, по мнению авторов проекта? Во-первых, сад с растениями, упоминаемыми в Библии. Кроме того, эко-лавка с алтайскими продуктами, палатка «Кофе с собой», детская площадка, бесплатный wi-fi и usb-розетки на территории. Далее сообщается, что на территории комплекса обустроят современный культурно-досуговый центр, в котором будут проходить лекции, семинары, показы кинофильмов. Проект культурного центра закончат в течение 2021 года.

Таким видят современный храм городские власти. А каким его видят современные христиане? Студенты Свято-Филаретовского православно-христианского института (СФИ) ежегодно защищают проекты под названием «Храм XXI века». Это итоговая работа по курсу «Церковная архитектура и изобразительное искусство». С вопросом о том, каким должен быть храм XXI века, корреспондент «Стола» обратилась к автору этого курса профессору СФИ Александру Копировскому, а также к студентам-первокурсникам, которые совсем недавно защитили свои проекты.

Александр Копировский - искусствовед. Кандидат педагогических наук, профессор Свято-Филаретовского православно-христианского института.

– Что заставляет вас из года в год обсуждать со студентами эту тему?

– Храм XXI века – тема очень проблемная и важная, её нужно «двигать». Проблема ведь налицо: огромный исторический цикл завершился. Известный австрийский искусствовед Ханс Зедльмайр сказал, что во второй половине XIX века стало ясно: церковь в плане архитектурных идей храма иссякла, она ничего не может предложить. И это знак, писал он, что надо взять паузу. Разве это было сделано? Напротив! Началось бесконечное подражание, историзм, эклектика. А сейчас обсуждение этого вопроса и в церкви, и в обществе очень затруднено. Люди с удовольствием готовы высказывать своё мнение, но проблемы они не видят. Почему так происходит? Во-первых, мало кто сейчас умеет разговаривать на серьёзные темы, отсутствует культура диалога. А во-вторых, самое главное – отсутствует подход. Нет общих критериев оценки церковного искусства, большинство даже церковных людей, священнослужителей не знает, что и как оценивать, с какой стороны к этому вопросу подойти.

То, что делают мои студенты, я считаю выходом. Речь не о том, что их проекты надо немедленно реализовывать. Но мне они нравятся, потому что в них есть целостный подход. Студенты мыслят, исходя из церковных интересов – как члены церкви, а не как «эффективные менеджеры». Проект храма – общее дело, требующее не только пространства диалога. Этот диалог должен быть продолжительным, должно пройти определённое время, чтобы родилось общение между людьми, чтобы они сблизились. Они должны понять свою задачу целостно. Тогда может родиться храм, адекватный современности.

– Как вы считаете, должен ли храм XXI века быть полезен городу?

– Конечно! Но не тем, что он будет хорошим дополнением к инфраструктуре, а тем, что христианский храм освящает город. «Святые места» – это не про мироточивые иконы и исцеляющие источники. Святые места – те места, где призывается Имя Святого Бога, где люди Ему служат. И чем больше таких мест – тем для города лучше. Только они должны быть живыми, а не стилизованными. А если такая «польза» современным руководителям непонятна, пусть учатся у древних. В Риме, в III веке нашей эры, был император Александр Север. Когда ему доложили, что трактирщики пытаются отсудить у христиан территорию, удобную для постройки питейного заведения, он сказал: «Лучше пусть на этом месте поклоняются Божеству каким бы то ни было образом, чем отдавать его попинариям (владельцам таверн в Древнем Риме – прим. ред.)».

– Какое место должно занимать в современном храме миссионерское пространство (для разговора о вере с неверующими или нецерковными людьми)? 

– Я думаю, не меньше его половины. Потому что, если сейчас церковь не будет активно свидетельствовать Благую весть и уйдёт в гетто, пусть и разрешённое, она опустеет. Миссия не должна ограничиваться храмом, но и храм должен быть готов принять людей не только на богослужение. Очень плодотворная идея – большой притвор, где можно было бы их встречать, где была бы возможность уделить им внимание. Не на ходу, а в месте внутри храма, специально отведённом для общения.

– В проектах современного храма есть тенденция сделать храм максимально комфортным местом. Это нормально?  

– Комфорт может быть разным. В храме должно быть комфортно для молитвы, а не для угождения плоти. Люди сейчас ослабели, нужно дать им возможность сидеть – даже во время богослужения. Для этого достаточно поставить скамьи, и вовсе не нужны кресла. Но пусть скамьи будут со спинками и не слишком жесткие. Те, кто не хочет, чтобы в храме сидели, пускай пойдут на богослужение в монастырь. Хотя даже в монастыре по стенам расположены стасидии (высокие стулья с подлокотниками – прим. ред.) для слабых. А ещё более необходимый «комфорт» – богослужебные тексты, которые нужно иметь перед глазами. И язык богослужения должен быть понятным – значит, русским, а не церковнославянским. Должна быть хорошо продумана озвучка храма. Храм – для людей, это их дом, но в нём не спят, в нём трудятся.

– Говорят, что церковь – «дом Божий».

– Такое название больше подходит для языческого храма. Христианский храм – это дом церкви. До императора Константина храм так и назывался на латыни – domus ecclesiae.

– Должен ли быть wi-fi в современном храме? Вообще какое должно быть место у виртуальной реальности в храме XXI века?

– Какое-то место точно должно быть. Важно только, чтобы wi-fi был для человека, а не человек для wi-fi. Понятно, что человек в храме не должен параллельно с богослужением заниматься работой или чем-то ещё, даже если его посетили гениальные мысли на эту тему. Но для беседы в притворе, о которой мы говорили выше, он очень даже может пригодиться.

– А храм XXI века может быть виртуальным?

– Почему нет? Как один из вариантов. Пандемия, например, стала для нас вызовом: если нельзя пойти в храм и нельзя собираться в большом количестве – неужели нужно ограничиться личной домашней молитвой? Протопресвитер Виталий Боровой в советское время говорил: «Когда у нас отнимут последний храм, мы будем совершать литургию на груди, как совершали её первохристианские мученики!». И мы будем. Но если сейчас другая ситуация, и у нас есть Zoom, почему бы не пользоваться этой возможностью? Понятно, что нельзя причаститься виртуально. Но общая молитва, в которой одновременно участвуют сотни и даже тысячи людей, находящихся у себя дома, может совершаться в Zoom. Чем это не виртуальный храм? Только надо усовершенствовать программу, чтобы можно было петь вместе. Надеюсь, специалисты над этим поработают.

– Какой же тогда минимально необходимый элемент для храма XXI века?

– Двое или трое, собранные во имя Христа. Лишь бы внутренне они были связаны с церковью.

– Когда в Писании говорится: «Вы храм Духа Святого» – это говорится о двоих или троих? 

– Да, конечно. Но не отдельно о каждом. Каждый из нас «храм» лишь постольку, поскольку мы вместе – Церковь, Тело Христово. Сейчас для того, чтобы мы составляли Церковь, особенно важен акцент на взаимной ответственности и доверии. Именно на этом должна строиться вся церковная система – начиная с малой общины в каждом храме.

– В 2013 году был всероссийский конкурс «Современное архитектурное решение образа православного храма». Какие условия конкурса проекта храма XXI века предложили бы вы, если бы были его организатором?

– Я бы предварительно сказал, что мы ждём от его участников не стилизации под древность и не того, чтобы они превзошли всех оригинальностью. И поставил бы условие: храм должен отвечать нуждам церкви. Церкви, понятой как община, как братство. И ещё одно: индивидуальные проекты не принимаются, только в соавторстве – двое, трое или больше.

– Есть ли у вас любимый храм?

– У меня все любимые. Даже храм Вооружённых сил – ну всё-таки это храм. Особенно любимые у меня, конечно, есть, но это старые храмы. Московская церковь Троицы в Никитниках, например.

Храм с портиком и садом

Представляет проект Ксения Касьмина

– Для создания проекта храма XXI века мы тоже выбрали идею сада, оазиса в центре города. Вокруг основного здания храма располагается кольцом портик, прилегающий к главному входу, открытый для прохода со всех сторон. Пространство портика внутри и снаружи украшает сад. Сад как аллегория Райского сада – место открытости Богу и друг другу – должен служить для встреч, соборной молитвы и просвещения. Стеклянная крыша портика располагается на столбах из дерева или металла. Такое же открытое пространство организовано на плоской крыше храма. Там же звонница и купол над престолом. Купол, барабан, его основание и часть апсиды также выполнены из стекла. По нашей задумке, этот материал делает архитектуру храма открытой и проницаемой для света.

Проект храма XXI века. Автор: Ксения Касьмина

Архитектура храма простая: это базилика с апсидой, которая до половины высоты тоже из стекла. Интерьер составляет престол на невысоком подиуме без алтарной преграды, икона Христа Пантократора в апсиде, два напольных подсвечника по сторонам от престола, скамьи для молящихся. Также в проекте отсутствует специальное место для хора. Певчие могут стоять свободно слева или справа от престола – так, чтобы их ряды свободно продолжали ряды молящихся.

Проект храма XXI века. Автор: Ксения Касьмина

Для технических нужд, организации библиотеки и проведения просветительских мероприятий мы задумали подвальный этаж. Вход в него так же, как и на открытую террасу на крыше, возможен только изнутри храма. Самым главным элементом существования такого храма считаем общину, собрание верующих, которое возьмёт на себя ответственность за деятельную, открытую и дружественную среду храма.

Миссионерский храм-центр

Представляют проект Анна Сытина и Татьяна Скрабанская

– Наш проект прежде всего был ориентирован на молодёжь. Он также совмещает культурный центр и храм. Отличительная черта проекта в том, что в здание храма можно зайти лишь со стороны культурного центра, через открытый двор. Такая планировка связана с тем, что мы ждём здесь очень разных людей, но прежде всего молодых. Современному молодому человеку подчас легче воспринимать что-то через голову, поэтому у него должна быть возможность что-то почитать или с кем-то поговорить, прежде чем он будет готов серьёзно войти в пространство богослужения.

Культурный центр – это притвор храма, куда может зайти любой человек. Ему не навязывают сразу православный дресс-код и особые правила поведения – здесь можно познакомиться и оглядеться. Это всё ещё городское пространство, где есть кафе, книжный магазин и место для общения. Но особенность в том, что это пространство – христианское, и это сразу звучит и во внешнем облике, и во внутреннем содержании. Дизайн должен быть традиционным и функциональным, без формальной стилизации.

Современные люди оторваны от православной традиции, у большинства лубочное представление о христианстве, основанное на стереотипах и скандальных новостях. Чтобы они смогли по-настоящему войти в храм, нужно помочь им подготовиться, поэтому мы запланировали несколько помещений для миссионерских и просветительских встреч, маленькое кафе для неформального общения, книжный магазин и большой открытый дворик, где в тёплое время года можно устраивать трапезы, концерты и кинопросмотры под открытым небом.

С противоположного от входа конца дворика – вход в само помещение храма.

Проект храма XXI века. Авторы: Анна Сытина и Татьяна Скрабанская

Храм – это уже пространство для тех, кто готов участвовать в молитве, поэтому здесь не должно быть ничего лишнего. Это однонефная базилика примерно на сто человек с большими окнами на южной и северной стенах, окружённая садом.

Когда мы думали о внутреннем убранстве храма, вдохновлялись мозаиками VI века из храма Сант-Аполлинаре-Нуово в Равенне. На равеннских мозаиках к сидящему на троне Христу по южной и северной стенам к Спасителю следуют процессии из святых мужей и жён с мученическими венцами. На наших мозаиках в процессии участвуют учителя общинной жизни – «пастыри добрые». Это и прославленные святые – преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский, и пока ещё не прославленные церковью пастыри – такие как отец Павел Адельгейм. Они следуют к алтарю, где в апсиде изображён Христос в образе Доброго Пастыря (с агнцем на плечах), характерном для раннехристианского искусства. Сначала мы думали, что у святых пастырей в руках должны быть изображены дары их служения Богу, но потом поняли, что главный плод их служения – это люди, которые молятся в храме.

Вместо большого иконостаса – маленькая алтарная преграда, чтобы молящимся было видно и слышно, что происходит в алтаре. Рядом со входом – место для оглашаемых и детей, которые традиционно выходят с литургии раньше – после возгласа дьякона «Оглашаемые, изыдите». Лучше всего, чтобы там был балкон, с которого оглашаемым будет всё хорошо видно и слышно.

Есть ещё скамейки для молящихся и шкафчик для богослужебных книг с последованием и песнопениями, которые человеку могут пригодиться во время молитвы.

Сант-Аполлинаре-Нуово — ранневизантийская базилика в Равенне (Италия).

В этом храме, конечно, могут быть и wi-fi, и usb-розетки, но только не в храме, а в культурном центре, в притворе, где для этого есть время и место. Храм маленький, и тут совсем ни к чему технические приспособления для трансляции или wi-fi. Скорее, наоборот, здесь ничто не должно отвлекать от главного. Лучше всего иметь шкафчики на входе в храм, куда можно все лишние гаджеты убрать на время богослужения. Сейчас многие используют девайсы, чтобы следить за богослужением, но если молитва будет внятной и на понятном языке – они не потребуются.

Храм – русский дом

Представляет проект Яна Лосева

– Наш проект также решал задачу вписать храм в инфраструктуру города. Его городское окружение – скопление многоэтажек. Внешняя архитектура храма не должна соревноваться с массивами жилых домов и стремиться в вертикаль, так как до «высоток» всё равно не дотянет и храм будет смотреться «мелким». Органичен будет храм, тяготеющий в ширину.

В наш век «нейтральных территорий» много безликого, холодного. Храм же должен пробуждать теплое чувство, как будто человек вернулся в давно покинутый дом. Наши лучшие русские традиции могут для русского человека воскрешать в памяти это чувство родины. Поэтому крышу храма мы планируем сделать двускатной, напоминающей традиционный русский усадебный стиль. При этом должен сохраниться барабан с куполом, чтобы храм был «узнаваем».

Фасад может быть отделан камнем или оштукатурен и содержать изображения сюжетов – из Библии, например, – выражающих различные пути богопознания. Однако эта идея требует очень больших творческих усилий для её реализации. Как в изображении передать духовные смыслы, которые адекватно воспринимались бы современными людьми? Придётся ставить задачу найти новые образы, новую выразительность.

Проект храма XXI века. Автор: Яна Лосева

К храму прилегает дом. Неестественно приходить в храм, чтобы получить услугу религиозного или какого-то другого характера. Подразумевается, что в этой церкви будет существовать полноценная жизнь церковной общины, в которой люди знают друг друга, им интересно разделить общение и трапезу. Поэтому в доме при храме нужна будет раздевалка, просторный притвор, где располагается церковная лавка, книжный киоск, где сидит доброжелательный смотритель. В доме при храме есть хозяйственные помещения, небольшая библиотека (возможно, используемая также как комната для частных бесед) и большая трапезная, где можно было бы проводить встречи, лекции, семинары.

В основном помещении храма престол вынесен немного ближе в основной объём помещения, символизируя, что служение совершается общее. Всё остальное обустраивается из соображений удобства, потому что главное здесь – люди. Декор внутри предполагается ограниченным в масштабах: от привычной перегруженности сюжетами хотелось бы прийти скорее к расставлению акцентов, выражению идей. Можно разместить иконы с сюжетами, выражающие направления и суть церковной жизни: свидетельство, катехизация, общинно-братская жизнь, таинства, богообщение и др. Хорошо было бы иметь возможность одной фрески или мозаики с крупным сюжетом, что являлось бы центром всего декора.

Wi-fi, с одной стороны, нужен, чтобы можно было бы, как сейчас, в условиях карантина, делать трансляции. Или, например, чтобы пользоваться во время службы приложением «Православное богослужение». С другой стороны, он не должен употребляться в целях, не соответствующих храмовому пространству. Так что в храме XXI века пусть будет wi-fi. Но только с паролем!

Храм райского сада

Представляет проект Анита Еремеева

– Наш проект – это храмовый загородный комплекс. Он состоит из храма на 150 человек, гостевого дома, помещения для проведения собраний, конференций, здания баптистерия у реки, открытого помоста на берегу для крещения и беседки для проведения встреч и богослужений на воздухе. На территории – детская площадка, место для прогулок. Пространство это огорожено, оно – для своих.

Сейчас храмы строятся либо в попытке копировать традиционные образцы, либо, наоборот, в попытке из храма сделать современный арт-объект, чтобы храм выделялся, был таким памятником человеку и человеческому творчеству. Мы не ставили перед собой ни ту, ни другую задачи. Поэтому форма храма простая: базилика с апсидой. Апсида в виде большого панорамного окна с видом на реку и лес за ней. Снаружи и изнутри храма – отделка камня белой штукатуркой и деревом. Алтарная преграда низкая, в конхе – мозаика: голубое небо, золотые звёзды, в центре крест, по сторонам креста буквы альфа и омега. Вдоль южной и северной стен – внутренние деревянные галереи. В цокольном этаже – трапезная.

Проект храма XXI века. Автор: Анита Еремеева

Наш храм построен не из соображений пользы. Для города он абсолютно бесполезен. Если из нашего храма убрать то, ради чего он стоит, то будет уютно, красиво глазу, образовательно, современно, комфортабельно – всё, чего людям хотелось бы. Он останется христианским местом, там может быть даже тематический парк, но от этого он не станет храмом XXI века. Мы хотели бы говорить о храме прежде всего как о месте, где люди собираются в тело Христово, где «храм не в брёвнах, а в рёбрах». Поэтому это место не для «захожан», а для тех, кто готов всерьёз связывать свою жизнь с церковью и нести ответственность за этот храм как за свой дом. Всё остальное этому подчинено. То, что таким людям может понадобиться для миссионерского и литургического служения, служения диаконии, – это мы и постарались предугадать и найти для этого место. Что ещё потребуется для этого – должно впоследствии появиться само. Именно так и создавались первые храмы. Храм – для служения.

Проект храма XXI века. Автор: Анита Еремеева

Загородное расположение храма не случайно. Должны быть храмы в шаговой доступности, но должно быть и место для сугубого сосредоточения на духовной жизни, куда человек на время может выехать из постоянной суеты города. Например, когда кто-то из членов или детей общины готовится к крещению или для служения в какие-то особые праздничные или постовые дни.

Специально продумывать расположение икон мы не стали. Изначально должен быть самый минимум: иконы Христа, Богоматери, Иоанна Крестителя. Остальные должны собираться сами: пусть их пишут, дарят сами члены общины и их друзья. Храм должен «вырасти» с теми людьми, с той церковной общиной, которая в нём молится. Храм – это дом для братьев и сестёр, такие вещи должны обретаться там постепенно – так, чтобы люди принимали это как своё. Красота должна быть естественной – как красота родного дома, и это результат не дизайн-проекта, а самой жизни в нём.