«Пётр Валентинович». Кто это? 

Как он связан с музыкой и почему все думают, что это фольклор? 

Фото: vk.com/peter.valentinovich

Фото: vk.com/peter.valentinovich

Не хотите проводить время праздно? Ищете правильного досуга на рождественских выходных? Кажется, знакомство с этим персонажем вам подойдёт. 

«Пётр Валентинович» – творческое объединение из семи друзей: музыкантов, фольклористов, певцов и артистов. Они исполняют музыку разных жанров – от народной до академической. Делают аранжировки любимых песен, в том числе времён молодости их родителей, используют традиционные инструменты. А ещё иногда рассказывают, кто всё-таки такой этот Пётр Валентинович. Они собрались около четырёх лет назад, чтобы сделать проект для души. И, кажется, у них получилось! Мура Холодовская и Андрей Воронов, участники творческого объединения, рассказали историю таинственного Петра.  

– Простите меня за этот вопрос. Я уверен, что вам его задавали миллион раз, но кто такой Пётр Валентинович?

Мура Холодовская: Знаете, я не дам вам ответа. Кто это такой – непонятно и для новых слушателей, и для старых. Пусть это останется загадкой. Возможно, кто-то воспримет это как маркетинговый ход, но мне кажется, что эта загадка как раз привносит элемент волшебства в наше творчество. Пусть кто-то думает, что это наш знакомый, с которым мы познакомились при удивительных обстоятельствах, кто-то думает, что это такой маркетинговый ход. Иногда мы приоткрываем завесу тайны и рассказываем на наших мероприятиях, как мы с ним познакомились. Иногда мы вместе с гостями ждём его на наши праздники.

– Вы, оказывается, мифотворцы. Вы назвались простым и очень доходчивым словосочетанием «творческое объединение». Расскажите, кому пришло в голову так творчески объединиться и в чём главный замысел?

М.Х: Как часто бывает, мы ничего не планировали. Мы были давно знакомы по учебным заведениям, по каким-то мероприятиям, кто-то работал вместе. Постоянно общались друг с другом, пели. Как-то летом ребята собрались втроем (ни я, ни Андрей не были создателями этой идеи) и подумали, что прикольно было бы что-то снимать в соцсети, а то мы поём в каких-то ансамблях, где есть руководители. И решили просто петь друг с другом. Потом появилась я, другие ребята. Мы начали петь, записывать свои песни. Мне пришла в голову идея сделать квартирник – просто собрать таких же ребят, как мы, с которыми мы общаемся и дружим. Мы пели, выступали и в какой-то момент поняли, что спелись нашим составом из семи человек. 

Подумали, как нам себя именовать, почти сразу появился «Пётр Валентинович». Сначала в качестве шутки, а потом мы его оставили. Мы не спешили называться ансамблем, потому что ансамбль – это иерархическая структура, где есть руководитель, возможно, есть хормейстер и непосредственно певцы. А мы поняли, что мы уникальные артисты, друг на друга не похожие, и у каждого своё мнение на любой счёт, своё виденье искусства, виденье жизни, и мы не можем выделить кого-то одного. Мы поняли, что творческое объединение разных творческих единиц – это интересная концепция, которая предполагает постоянный договор, постоянную притирку друг к другу. Мне кажется, что сотворчество и рождается через постоянное взаимодействие: мы открываем друг друга и открываем при этом себя. 

Фото: vk.com/peter.valentinovich
Фото: vk.com/peter.valentinovich

– Когда мне о вас рассказывали, мне говорили, что вы занимаетесь фольклорной музыкой, но первым, что я сам у вас услышал, была «Нюркина песня» Янки Дягилевой, и я влюбился. У вас много народной музыки, но есть не только она. Скажите, что вам ближе?

Андрей Воронов: Так или иначе все участники коллектива когда-то занимались фольклором. Все мы его очень любим и как-то пропагандируем. Так сложилось, что поём мы определённую фольклорную единицу – фольклор духоборов. Мы с ними сроднились, музыкальный материал и текстовая составляющая показались нам очень интересными.

Фольклорный костяк репертуара – это всё-таки песни духоборов. А так мы пробуем всё. Любая музыка, которая нам нравится, с которой кто-то придёт и скажет: «Давайте сделаем вот это», – мы обязательно это попробуем. 

М.Х.:  Я бы сказала, что мы не позиционируем себя как фольклорный коллектив, потому что к моменту нашего объединения мы уже напелись фольклорной музыки в разных ансамблях и захотелось пойти дальше. У нас есть что-то, назову это талантом, что как будто бы чуть-чуть больше, чем только фольклорная песня. Хотя фольклорная песня – это наша любовь, специальность, какой-то способ мышления, которым мы все обладаем и благодаря которому понимаем, что такое петь вместе, и классно поём другую музыку. Но мы пошли чуть дальше. Музыка духоборов (в меньшей степени музыка молокан, но её мы тоже поём) – это тоже фольклор, но уже более поздний. Скорее всего, он написан на стихи поэтов, модифицирован в народном сознании, как-то распет. Например, у канадских духоборов был руководитель, который писал им аранжировки. Поэтому у духоборов достаточно сложная музыкальная фактура, и каждому из нас есть чем заняться, у каждого своя функция. Мы поём много авторской музыки. В частности, мы очень дружим с Александром Маноцковым, и у нас есть несколько программ, в которых мы поём его музыку. Как будто бы мы новый-новый фольклор. Поём любимые песни, Янку Дягилеву. Иногда мы поём бардовскую музыку. Сейчас мы делаем много каверов на поп-музыку нулевых, переосмысляем её, раскладываем на голоса. Я бы назвала нас таким фольклором 2.0, как-то так.

– Я это категорически приветствую, потому что традиция – это не то, что было в прошлом, а то, что развивается в настоящем для будущего. Вы профессионалы, это можно сказать без преувеличения и без преуменьшения. Вы в индустрии, в материале, в музыке. На какую музыку сейчас есть запрос?

А.В.: Сложный вопрос. При выборе материала мы не ориентируемся на то, какая музыка сейчас популярна. Не прогнозируем, какая музыка будет популярной. Даже мысли такой в голове не возникает. В творческом объединении – творческая свобода. Тому, кто приносит материал, интересно, потому что эта музыка ему нравится, а не где-то там популярна. Мы не знаем, какая музыка сейчас популярна. Мы догадываемся, но это не стоит каким-то краеугольным камнем. 

Фото: vk.com/peter.valentinovich
Фото: vk.com/peter.valentinovich

– Вы творческие продолжатели традиции, которые её переосмысляют. А ещё вы все так или иначе занимались фольклором. Значит, вам знакома проблема, что нужно уметь различать подлинное и неподлинное. Потому что за русскую народную культуру сейчас много всякого выдают. Можете дать какие-то рекомендации, как понять, слушаете вы сейчас что-то настоящее или то, что завтра уже не будет иметь никакого значения?

М.Х.: Мне кажется, это личностный пункт наслушанности, вкуса, какого-то постоянно живущего интереса. Человек, который любит музыку, когда что-то начинает слушать и ему это откликается, хочет больше узнать про этого артиста, про смежных артистов, про смежные жанры. Нельзя исключать этот момент. Классно слушать много разной музыки, но в какой-то момент зёрна сами начнут отделяться. 

А.В.:  Ещё надо сказать, что у нас у всех есть образование, и этот фильтр настоящего в большей степени привили нам педагоги, которые могли чуть-чуть направить и научить любви к музыке, желанию в ней разбираться и докапываться до той самой истины.

– Один близкий мне человек, искусствовед, как-то дал очень простой совет, похожий на ваши слова: «Чтобы научиться видеть живопись, нужно смотреть». Но он же сказал, что нужно уметь аскетически прикасаться к искусству. Например, когда приходишь в Третьяковскую галерею, можно идти не по всем залам, а три часа смотреть только на Врубеля. Это совершенно другой эффект. Я считаю, что «Пётр Валентинович» прививает вкус. Ребята много выступают живьём и на камерных площадках, и на больших. И это непередаваемое ощущение. Извините за такой маркетинговый вопрос, но кто те люди, которые приходят вас слушать?

М.Х.: Это на самом деле очень разная публика. И в плане возраста, и в плане пола. Это и студенты, причём не обязательно народных направлений. Могут быть студенты-певцы, студенты театральных вузов. Сейчас появилась отдельная часть слушателей – рестораторы, предприниматели. В общем, люди, которые любят разное искусство и в Третьяковку ходят за разным опытом: и просто наполниться, пройдя все залы, и прийти конкретно на Врубеля и стоять перед «Демоном» три часа. Мы ведём разные социальные сети, и не секрет, что разные социальные сети – это разные пласты слушателей. Очень здорово, что везде мы находим отклик, что у каждого что-то своё в сердце откликается. Главный секрет в том, что мы делаем то, что мы любим. И это притягивает слушателя.

Фото: vk.com/peter.valentinovich
Фото: vk.com/peter.valentinovich

–  Есть такой феномен, как продюсерское искусство. Продюсерское кино, продюсерский театр, продюсерская музыка. Мне кажется, что некоторые новомодные певцы пишут целые альбомы, ориентируясь исключительно на «SEOшность». Название каждой их песни – это поисковый запрос. А вы сталкивались с тем, чтобы вам диктовали, что в программу нужно добавить, а что убрать? Или у вас получается это обходить?

А.В.: Конечно, бывают ситуации, когда есть какой-то заказчик, он платит деньги и может диктовать какие-то условия, но нам это не особо нравится. Мы стараемся организовывать собственные мероприятия. У нас есть застольные песни, где нам никто не приказывает. Есть форматы квартирников, есть большие концерты, где мы сами себя продюсируем и сами себе являемся цензорами.

М.Х.: Бывают мероприятия, на которые нас зовут. У нас есть своё видение и лицо, поэтому нас зовут уже не как каких-то артистов, которые играют на балалайке и на баяне, а как людей, которые могут сделать что-то конкретное. Например, недавно был музыкальный спектакль, где была готовая партитура, но нам это было близко. Так что я не могу сказать, что нам кто-то что-то диктует. Если даже диктуют, это всегда очень наше. 

– Вам просто повезло, вы встретились с приличными людьми. В провинции всё куда более сурово. Люди делают свой бизнес, они понимают, что определённое количество горячительных напитков они могут продать под определённую музыку, под другую не продадут. И это определяет репертуар музыкантов. Время сейчас историческое, поворотное, такие повороты часто разъединяют людей. А музыка, на мой взгляд, носит потенциал объединения. Видите ли вы в своём творчестве эту объединяющую миссию? И есть ли что-то ещё в сердце «Петра Валентиновича», что помогает людям объединяться?

А.В.: Музыка как объединяющий элемент связала всех участников «Петра Валентиновича». Это как добрый вирус. Кто-то пришёл к нам на концерт, заразился вирусом музыки, рассказал другому. Так она и распространяется. В своём творчестве мы транслируем, мне кажется, очень понятные и добрые идеи, которые нам близки. Мы всегда хорошо настроены, всегда хорошо относимся к зрителю, всегда транслируем какой-то позитив и добро. Этот позитив и добро отражаются в нас. Это круговорот, который дальше захлёстывает новых людей, поэтому, конечно, музыка объединяет. Ставим ли мы это какой-то целью? Я думаю, нет. Это само так происходит оттого, что мы сами горим музыкой и заражаем этим других.

М.Х.: Мы творческое объединение, поэтому цели, возможно, у всех разные. Но, пожалуй, общая идея в том, что важны какие-то вечные ценности. Про добро, про любовь, про тёплое отношение друг к другу. Про то, что человек – это всё равно социальное существо, и друг без друга в одиночестве мы ничего не сможем сделать. Пожалуй, в этом наша цель и по отношению друг к другу, и по отношению к зрителю. Мы не часто об этом говорим, и очень здорово, когда люди говорят извне: «Если у нас что-то случилось, мы включаем вас и чувствуем, что мы не одни». Многие люди знакомятся на наших мероприятиях и потом дружат друг с другом. Я очень рада, что у нас так получается.

*** 

Этот текст – литературная расшифровка передачи «Хранители маяка», совместного проекта радио «Культура» и премии «Жить вместе». Послушать выпуск можно тут.

Читайте также