С 6 ноября в прокате драма Надежды Михалковой «Огненный мальчик» с Юлией Высоцкой и Оксаной Акиньшиной, снятая по сценарию писательницы Марины Степновой и Надежды Михалковой. Юлия Высоцкая играет Анну Максимовну, жёсткую председательницу комитета по вопросам семьи и детей в Думе. Пока она на камеру рассуждает о подрастающем поколении, ее собственный сын-третьекурсник Максим (Денис Косиков) предоставлен сам себе. Он борется с одиночеством, зажигая в клубах. И вот один такой поход закончился катастрофой – какой-то странный парень облил себя бензином, после того как попросил зажигалку у Максима. Тот дал – ну и полыхнуло… Случившееся сильно разозлило Анну Максимовну, занятую очередными перевыборами. Она почему-то решила, что Максима посадят как убийцу, потому катапультировала сына в некую лесистую глушь – подальше от скандала и ушлых журналистов, вопросы которых её очень нервируют.
Незаданные вопросы есть и у зрителей, причём с самого начала фильма. Во-первых, почему чиновница – человек с крепкими нервами и сведущий в юридических вопросах – не расспрашивает сына, а устраивает истерику. На вокзал парня везёт младшая сестра Анны Максимовны (Оксана Акиньшина), и совершенно непонятно, почему эта взрослая женщина становится правой рукой чиновницы и слушается её как ребенок. Немногословный Максим спрашивает об этом тётку, но та молчит.
Кадр из фильма «Огненный мальчик». Фото: Резервная копияЗритель, изнурённый работой мысли по разгадыванию режиссёрских ребусов, вслед за столичным мажором попадает в условную деревню, где Максима берёт под крыло «тётя Света» (Анна Михалкова), то ли родственница, то ли давняя знакомая чиновницы – не ясно. В любом случае уютная тётя Света приготовила Максиму «его комнату», она помнит его маленьким, он же в детских воспоминаниях путается. У парня после трагедии с «горящим мальчиком» в клубе вообще с головой не очень хорошо, да и к раздумьям он, похоже, не шибко привык. А тут ударило чувство вины: Максим убеждён, что стал убийцей, но по инерции ведёт себя в доме тёти Светы как мажор с холопами. Да, комедия Клима Шипенко «Холоп» о перевоспитании мажоров в деревне провоцирует устойчивые ассоциации.
Тётя Света, видимо, воплощение простой и любящей русской женщины, хотя с путаной личной жизнью. Анне Михалковой тесно в роли забавной тётки в цветастом платье, с пирожками, сохнущей по чужому мужу, но по интонациям так похожей на москвичку. У Светы роман с Семёном (Александр Устюгов), который на своём мотоцикле с коляской мечется между ней и другой семьёй. Деталями режиссёр не балует. В общем, тётка – широкая костью и сердцем – такая настоящая и живая, в отличие от бездушной столичной мамаши в жемчугах. Тут, конечно же, срабатывает стереотип о деревне как символе доброго естественного начала и порочном каменном городе, губительном для неокрепших душ. Потому и живет пейзанка тётя Света со своими курами и клубникой практически в лесу.
Кадр из фильма «Огненный мальчик». Фото: Резервная копияПрирода – лучший терапевт. Далее, по замыслу создателей фильма, подразумевается глубинная драма и нравственное перерождение героя, которому кроме медовой заботы тёти Светы для духовного обновления нужны боль и встреча с волшебной красавицей из народа, призванной врачевать и душу, и тело, как Олеся из повести Куприна. Сценаристка фильма Марина Степнова – лауреат «Большой книги» – часто насыщает свои романы странными, чудаковатыми героинями, а порой и психически больными. Их инаковость спорно противостоит тусклому миру обычных людей и очаровывает мужчин. В «Огненном мальчике» такая волшебница находится в виде рыжей Сашки (Елизавета Ищенко). То ли она продавщица в местном сельпо, то ли Максим перенюхал шишек в лесу и девушка ему просто привиделась, но зритель её видит явственно. Сашка спасает скорбного на голову Макса в лесу и чудесным образом залечивает ожог, который герой получил, спасая самоубийцу. А главное – задаёт ему вопросы, которые и способствуют налаживанию сложной душевной работы. Слёзы героя, как и ливень среди сосен, вероятно, сигнализирует озадаченному зрителю: внутренний пожар потушен, духовная работа оперативно и успешно проводится. Меняется и сам мажор – сон в избушке на железной кровати действует благотворно. Он поворачивается к людям, с которыми учится говорить по-человечески, а не тоном наезда и приказа.
Пока Макс обнимается с деревьями и рыдает, его мать шантажируют видеороликом, на котором он кидает зажигалку. Психологическая драма трансформируется в триллер про духовное развитие. Как пояснила в интервью Надежда Михалкова, её фильм о сложности принятия жизненного выбора, а поворот с полыхающим парнем – повод присмотреться к судьбам героев. Да зритель вроде и не против, но как это сделать, если их характеры даны пунктиром?
Кадр из фильма «Огненный мальчик». Фото: Резервная копияВ любом случае счастливый зритель получает суперкомбо – несколько сюжетов в одном фильме: не только же мажор должен перерождаться, но и его холодная мать, демагогически ратующая за традиционные ценности, но забывшая о собственном ребенке. Ближе к финалу она вроде как одумается и осознает, что и чиновница любить умеет. По задумке авторов, это, видимо, светлое кино для людей и о людях, в котором каждый заслуживает сочувствия. Однако больше всего сочувствия вызывает зритель, замученный додумыванием нелогичных сюжетных ходов.
Не менее путаной выглядит и драма «Мой сын» Вячеслава Клевцова, в которой холодная мачеха Катя (Юлия Снигирь) – успешный адвокат, совершает очередную сделку с совестью, становясь врагом своего пасынка Леши (Леон Кемстач). Кате под сорок, её бросил муж, оставив ей своего сына-подростка, который находит отдушину и понимание в клубе единоборств. Тренер Леши заменяет ему старшего брата, воплощая собой фигуру отца, который самоустранился. Этот же тренер ведёт блог, в котором учит справедливости и умению постоять за себя. Он попадает в беду, спасая девушку: избил подонка, за что богатый отец потерпевшего хочет посадить его на восемь лет. Об этом ведутся переговоры с адвокатом – Катей. За тренера вступается Лёша, и это оборачивается новой бедой. Когда отцы, поступая вопреки законам морали и совести, предают детей, те начинают вершить свой суд любым, иногда самым жёстким образом.
Кадр из фильма «Мой сын». Фото: К.Б.А. / Кинокомпания братьев АндреасянЭто понятно. Непонятно другое. Почему режиссёр так упорно нанизывает штампы, размышляя о «законах бумеранга» и характере своей героини? Холодная мать (в данном случае мачеха, но Катя воспитывает Лёшу с шести лет) – обязательно красивая циничная карьеристка, не умеет готовить и сама бездетна. Катя, прожив лет десять с мужем, вдруг задумалась проверить свою фертильность. В шестнадцать лет у неё был аборт, после которого она не может родить. Специально, чтобы подчеркнуть «неприятность» такой женщины, режиссёр сравнивает её с другой – матерью посаженного тренера, которая по контрасту оказывается невзрачной, простоватой и бедной, зато признается, что не сделала аборт. Прямо толстовские типажи: если женщина хороша и бездетна – значит, опасна и одержима дьяволом. Потому что порядочная женщина – прежде всего «плодовитая самка», а красота и бездетность грешны.
Клевцов, конечно, не Толстой – сценарий очень страдает от логических неувязок, – но к своей героине беспощаден, а главное – не пытается её понять: кто она, чего хочет и почему стала такой, какой стала. Катя же, несмотря на откровенное невнимание к своей личности, меняется, как того требуют читательские и режиссёрские ожидания. Теряет работу, деньги, но поворачивается к сыну, которого наконец смогла рассмотреть. А хотелось бы, чтобы эта женщина сначала стала бы живым человеком и обрела голос. Пока же режиссёр выступает как прокурор, обвиняя и стыдя, но забывает об адвокате для своей героини.
Кадр из фильма «Мой сын». Фото: К.Б.А. / Кинокомпания братьев Андреасян