Конечно, Солженицын опасен. Мне брат мой рассказывал (он был ещё маленьким, но запомнил, они жили тогда в Париже при посольстве), что, когда вышел «Архипелаг», они с матерью выходили зачем-то за территорию посольства и увидели у забора горы партбилетов французских коммунистов. После «Архипелага» в Европе пропали две очень сильные коммунистические партии – итальянская и французская. Их просто не стало. «Архипелаг» – это, по сути, компиляция из воспоминаний: у Солженицына было около 200 свидетельств сидельцев, они ему сами писали.
Самый лучший в литературном отношении его роман – «В круге первом». Там есть один эпизод, когда Иннокентий Володин со своей свояченицей Кларой едет в деревню Рождество (это было «укрывище» Александра Исаевича – одно из тайных мест, где он писал свои работы). Он выходит из электрички и видит женщин, которые идут по тропиночке, видит эти поля, просторы. А потом попадает в колхоз – грязный, пьяный, с разрушенным храмом, с мёртвым цыплёнком в руках у тетки с бельмами. Володин, по сути, впервые видит Россию и одновременно видит, как её изгадили. В этот момент из советского человека он превращается в русского.
Солженицын болел душой за русский народ. Когда он выступал в Конгрессе США, он просил не путать русских и коммунистов. Коммунисты гнобят Россию, издеваются над русским народом, говорил он. Запад эту его позицию не очень понимал и принимал. К нему тогда охладел о. Александр Шмеман, обвинял его в национализме.
Самым главным трудом жизни Солженицына является роман-эпопея «Красное колесо». Когда ему было 18 лет, он поклялся написать историю Русской революции. Это было после того, как он прочитал стенографический отчёт судебного процесса над «инженерами-вредителями»: он понял, что всё это – ложь от начала и до конца. Мне это очень понятно. Я тоже в детстве у отца на полке нашёл книжку со стенографическим отчётом суда над Бухариным. Он там себя оговаривает, говорит, что он подлый немецкий, английский и одновременно японский шпион, враг трудового народа. Он! Бухарин, который был любимцем партии. Мне тоже было понятно, что это от начала до конца ложь.
И вот Солженицын задумал написать историю Русской революции. Писал её он, конечно, на Западе, потому что там были доступны архивы. Название «Красное колесо» – по аналогии с колесом сансары. В нём он показал «узлы» русской истории – переломные моменты, где она могла поменять направление.
Александр Солженицын, 1974 год. Фото: Verhoeff, Bert/Anefo/wikimedia.orgОдин из таких узлов – август 1914 года. Солженицын хорошо понимал, что России ни в коем случае нельзя было вступать в Первую мировую войну. Это истощило нас, руководство армии было крайне бездарным: штабисты никак не могли продумать стратегию войны. Он пишет и то, что царь у нас был слабым и нас предал. Вдобавок он ведь вооружил народ: крестьянин, получив винтовку, уже не хотел её отдавать. Полицейских (у которых не было огнестрельного оружия, у них была шашка) убивали на улице, как курят. Убивали офицеров. Люди получили так называемую свободу и вот так её использовали. А обмануть дураков очень легко.
Когда Солженицын получал Темплтоновскую премию, его спросили, в чём он видит главную проблему человечества в XX веке. Он ответил коротко и ясно: люди отошли от Бога. Всё остальное – производное от этой проблемы.
В это есть огромная вина нашей церкви. Библию дворяне в лучшем случае читали на французском (русский перевод появился только к концу XIX века!). Народ же Евангелие вообще не читал, только «крышку целовал», как пишет Лесков. Полное отсутствие в церкви оглашения (научения вере) привело к тому, что, читая Дидро, Руссо, Вольтера, дворяне пришли к абсолютному атеизму и потом принесли его в народ. Серийные убийцы, строго соблюдающие пост, – это явление исключительно русское.
Почему у нас появилось старчество? Люди не верили священникам и пошли искать себе духовных учителей в старцах. Люди хотели совета, хотели правды, а в церкви они видели взяточничество, пьянство, прелюбодеяние…
В людях появляется бездушие, безнравственность и все сопутствующие вещи, Солженицын это описывает в «Красном колесе». Правда, пишет он уже про XX век, про последствия.
В народе была эта духовная пустота: он не знал, на что опереться. И тут приходят большевики и говорят: мы вам всё дадим, идите за нами, убивайте этих гадов. А ненависть к правящему классу у крестьян была уже достаточно велика.
В «Красном колесе» Солженицын пишет правду о русском народе. Он начинает роман с того рая, в котором мы жили: мы не были нищими, не были глупыми, не были собачками Павлова. Ленин очень любил Павлова, с опорой на его открытия создавался новый советский человек. Уму непостижимо, во что нас превратили! Знать эту правду – значит прийти к покаянию и исправить «заворот» на узле, считал Солженицын. Иначе всё повторится.
Александр Солженицын во Владивостоке, 1994 год. Фото: А. Натрускин/РИА НовостиПочему Солженицын, приехав в Россию, так скис и занялся не очень приятной ему публицистикой? Выступал на радио, в Госдуме… Это вообще не его. Дело в том, что Солженицын, приехав в Россию, во Владивосток, идёт в сопровождении губернатора и встречающей его толпы и видит огромный памятник Ленину. В Иркутске он с трудом договорился с местным иерархом отслужить панихиду по Колчаку. В Москве он добивался, чтобы с него были сняты судимости и обвинения, – нет, не сняли.
Нет покаяния у народа, и мы ещё долго будем расхлебывать последствия этого.
Солженицын выделял три причины, почему мы не хотим каяться. Во-первых, потому что мы перестали отличать подлость от порядочности, добро от зла. Мы зло называем добром – так проще. Во-вторых, нам не надо каяться, потому что Россия слишком много выстрадала, её надо жалеть, а не расстраивать воспоминаниями о собственных грехах. Третий довод – самый поразительный: мы самый благородный народ в мире (Русь великая!) и никогда не падали с нравственной высоты, а потому не имеем необходимости в покаянии.
Жена Солженицына, Наталья Дмитриевна, однажды сказала в ответ на вопрос, почему Солженицына так ненавидели его же коллеги писатели: «Когда он заговорил, их молчание стало слышно». С Солженицыным борются и будут бороться те люди, которые считают, что каяться нам не в чем.
Самый страшный для нас вывод из Солженицына – это то, что мы дети, внуки, правнуки подонков и предателей, потому что приличные люди все сгинули в ГУЛАГе.
Записала Алина Гарбузняк
