Волшебница-сказка тихо шла вдоль знакомых улиц. Она знала эти дома десятки лет и радовалась, что они живы. С некоторыми она здоровалась как с добрыми знакомыми:
- Стоишь, старый! - приветствовала она угловой дом на Ниттедальсгате.
- Стою, - прошелестел старый дом, прикрытый снежной шалью.
- Как твои юные хозяева? Ухаживают за тобой, не безобразят?
- Все хорошо, не могу жаловаться, - прокряхтел старик.
- В доме убираются и двор от снега расчищают? Достойны они рождественского подарка?
- Не скажу худого слова, - молвил старый дом. - достойны.
Сказка слегка ударила своей волшебной палочкой по окну. Раздался хрустальный звон, и в окне вспыхнула маленькая звездочка. Это означало, что в этот дом придут подарки к Рождеству. Сказка торопилась и, попрощавшись с домом, пошла по улице. Вот она снова здоровается, уже с другим домом. Это очень старый дом. Много поколений сменилось в этом доме, но раздается звон, и новая звездочка вспыхивает в предрассветном утре.
«Значит, живут люди в этом старом доме. Не остановилась жизнь», -думала сказка. На мгновение в темном окне приоткрылась занавеска. Мелькнуло старческое лицо в старомодном чепце. Седовласая бабушка внимательно всматривалась в темень улицы, но ничего не увидела. Старческий сон чуток, вот она и услышала звоночек. Но люди не волшебники, они не могут увидеть огонька, который зажигает волшебница сказка. А если и увидят, подумают, что это отражение небесной звездочки. Но бабушка все поняла. Она давно живет на белом свете и знает, что сегодня рождественская ночь, и в такую ночь случается все. Она улыбнулась в темноту, задернула занавеску и, шаркая шлепанцами, побрела к себе в спальную. По дороге заглянула в детскую. Там спали детишки. Они ложились спать в уверенности, что ночью сбудутся их желания. Долго ворочалась бабушка на своей постели. Вспоминалась длинная жизнь, когда она, маленькая девочка, тоже сжималась в кроватке в ожидании утра, когда в шерстяном носочке окажется подарок.
- Ах, время-время, - шептала она. А сказка тем временем обходила улицы.
Дзынь! Вот еще огонек в заиндевевшем окошке. Дзынь! Новая звездочка сверкнула в сугробе.
Закончилась улица. Сказка оказалась на площадке холма. На самом деле это был не холм, а старый тролль. Он был такой древний, что его голова поросла деревьями, а спина заросла кустарником. Его нос, уткнулся в землю, и сообразительные люди устроили по нему лестницу. Тролль не возражал. Ему было интересно рассматривать человеческих букашек, торопящихся по его носу. Летом у тролля была буйная шевелюра, в которой любили гулять люди, а сейчас он уютно прикрылся снеговой шапкой и запахнулся в снежную шубу. Тепло ему, уютно.
- Все летаешь, - гулко, словно из-под земли, прогудел тролль.
- Летаю, - тихо произнесла сказка. Она пыталась рассмотреть тролля, но зимнее одеяние скрыло его очертания.
- Ну летай. Успеешь до рассвета? - продолжал тролль.
- Успею, - сказала сказка.
- Ты это, вот что, - загудел тролль. - Спустишься по лестнице и слева увидишь маленький дом. Смотри не пропусти.
- А кто там живет? - поинтересовалась сказка. Ее очень удивило, что старый тролль о ком-то заботится.
- В этом доме живет мальчик Петер. Это храбрый и сильный мальчик. Когда я подглядываю в окна, он меня видит и кричит: «Уходи, тролль!». Очень смелый мальчик. А если я замешкаюсь, то он протягивает ложку, которой ел кашу, и снова грозно кричит: «Уходи, тролль, или я позову папу». Но я не обижаюсь и ухожу. Знаю, что подглядывать нехорошо.
- Ладно, старый, не забуду, - пообещала сказка.
- Уж не забудь, - прогудел тролль.
Сказка спустилась по лестнице и увидела под холмом домик. Вот в каком домике живет мальчик Петер! Ей очень захотелось посмотреть на храброго мальчика Петера. Сказка подлетела к окну детской комнаты и заглянула в него. Петер крепко спал в своей кроватке. Вечером мама и бабушка уложили его спать, пожелали спокойной ночи и сказали, что завтра сбудутся все его желания.
- Получай свои подарки, малыш, – прошептала сказка и звонко ударила волшебной палочкой по стеклу.
Дзынь! И одной звездочкой стало больше, еще один мальчик получил подарок.
Долго ходила сказка по улицам Кампена. Позади остались Бринкенгатен и Хурдальсгатен, такие же старые улицы Осло.
Впереди замелькали огни Волеринга, предместья Осло. В предутренних сумерках они слабо мерцали, были маслянистые словно пламя свечи. Сказка устало вздохнула и села на санки возле крайнего дома. По склонам холма раскинулся район Кампена. Он был занавешен морозной дымкой, но сквозь искрящуюся изморозь были видны огоньки, которые зажгла волшебница-сказка. Словно млечный путь раскинулся на холме, так много было искрящихся огоньков. Это значило, что все детишки получат подарки, подарки которых они ждали целый год. А для этого много нужно было сделать: помогать по хозяйству, ходить в школу или садик, получать хорошие оценки. Да мало ли у ребятишек забот! Но все они ложились спать с замирающим сердечком, что завтра они будут обладателями тех игрушек или вещей, мечту о которых они вынашивали год.
Раздался легкий шорох, и по снегу мелькнули заструги. Людям могло показаться, что это порыв ветра поднял снежную порошу, но на самом деле это съезжались ниссены к своей повелительнице-сказке. На своих бесшумных, подбитых оленьей шкурой лыжах маленький народец быстро подкатился к волшебнице. Их было много этих маленьких человечков. Повсюду волшебница видела румяные бородатые лица. На головах у них были лихо сдвинутые набок красные колпаки. За плечами висели туго набитые мешки с подарками. Ниссены во все глаза смотрели на хозяйку, готовые выполнить ее распоряжения. Волшебница взмахнула палочкой, и ниссены веером разлетелись по своим маршрутам.
Сказка долго смотрела им вслед, пока в снежном вихре не исчез последний маленький лыжник. Волшебница знала, что подарки будут доставлены каждому мальчику и девочке и займут свое место в мешочке или в носочке у камина. Но и сами ниссены не уйдут из домика, в который они доставили подарки. Они заберутся под камин, в подполье, залезут на балки под крышей и будут ждать, когда проснутся дети. А дети, как только откроют глаза, тут же, шлепая босыми ногами, забыв про тапочки, в одних рубашонках помчатся в столовую к камину, где горкой будут лежать подарки. И будьте уверены, подарки будут именно такими, какие хотели получить дети. А бабушка и мама ребятишек будут тихонько подглядывать за ними из дверей столовой и радоваться вместе с ними. Бабушка даже прослезится и вытрет нос передником, а мама будет долго протирать очки. Очень их радовало, что ребятишки так счастливы. Ниссены будут смотреть на эту картину из своих норок и весело смеяться. А взрослые подумают, что это звенит посуда в буфете. Затем ниссены спустятся с балок, выберутся из-под камина, вылезут из подвалов и соберутся у крыльца дома, чтобы отведать вкусной рождественской каши. Про кашу помнят все бабушки, что нужно обязательно накормить ниссенов. Маленький народец очень обидчивый, и могут даже напакостить, если про них забудут. Но их никто не забыл, и у крыльца слышался веселый задорный смех.
Детишки, схватив в охапку подарки, спешат в детскую, чтобы лучше рассмотреть содержимое коробок. Мальчики с удовольствием крутят в руках машинки и паровозики, а девочки тут же принимаются расчесывать волосы новых кукол. Затем наступает черед шерстяных носочков, в которые положены вкусности. Зашуршали конфетные обертки, но тут вмешивается бабушка, которая становится строгой и направляет детвору умываться.
Так начинается утро в каждом доме на улицах Бринкенгате, где есть маленькие ребятишки. Затем наступит завтрак. Он будет очень оживленный. Дети будут смеяться и рассказывать какие сны им снились. А за окном будут прыгать и стучать в стекло клювами птички-синички. Им тоже повезло: люди выставили снопы пшеницы для пернатых. Это ли не праздник!
В это время раздастся удар колокола. Сначала это будет не сильный удар, так пробный, но затем басы зазвучат уверенней. И польется густой малиновый звон над Кампеном, Волеринга и, вырвавшись на просторы Осло-фьорда, затихнет, распластавшись над серой пастелью залива.
Во многих коммунах стоят пережившие многие столетия деревянные церкви. Потемневшие от времени стены несут на себе очарование средневековья через сохранившиеся рунические надписи, рисунки и резьбу. Имеющий уши да услышит слабый отзвук сотен и сотен рождественских служб!
Виктор ГРИШИН
