Женщины стояли на крыльце и как раз подыскивали тему для сплетен, как вдруг откуда ни возьмись возникла эта незнакомка, подавая им хороший повод почесать языками.
– Странно! Я никогда её раньше не видела, – удивилась Маргарет. Это была глубоко впечатлительная женщина с острым, как у орла, зрением, и тот факт, что она могла пропустить пусть даже крохотное событие, сам по себе её шокировал.
Но для Келли это было весьма на руку. Теперь у нее появился самый что ни на есть благодарный слушатель и она может посмаковать случившуюся с ней историю. У толстушки заблестели глаза, ведь с тех пор, как умер её муж, единственным, что доставляло ей хоть какую-то радость, была праздная болтовня. В свою очередь, Маргарет просто обожала всякие россказни, после которых потом не могла заснуть и полночи вертелась в постели, перебирая в голове самые душещипательные подробности.
– Ровно год назад, прямо в Сочельник, я, как всегда в этот день, стояла у окна на кухне и готовила рождественский пудинг, – Келли не могла не упомянуть этот маленький факт, ибо в приготовлении пудингов ей не было равных на земле. – Внезапно (Маргарет вся напряглась на этом слове) с моим окном поравнялась эта карга. Она выглядела такой старой, будто ей по меньшей мере двести лет. Как и её плащу, потому что он больше напоминал рваные тряпки. Ни у кого язык не повернется назвать это одеждой, – фыркнула Келли, а Маргарет для приличия чуть скривила тонкие губы.
– А потом? – выдохнула она.
– Я так засмотрелась на нее, что забыла про пудинг, – женщина заговорила с удвоенной скоростью, явно приближаясь к кульминации. – Словно почувствовав мой взгляд, старуха остановилась как вкопанная и вдруг повернула ко мне свое злобное морщинистое лицо… Говорят, она несет людям горе, потому что старик Барлоу скончался после того, как встретил её на улице. У него вдруг защемило сердце, и он свалился прямо на мостовой… Странно, что ты не слышала эту историю. Но самое удивительное, что старуху встречают в округе только в канун Рождества.
Должно быть, это сама Смерть, возникающая из ниоткуда, чтобы испортить кому-то праздник и затем вернуться восвояси. Хотела бы я знать, кто станет её жертвой в этом году…
Бедная Маргарет вся похолодела от ужаса. Старуха в лохмотьях как живая встала у нее перед глазами, маня её крючковатым пальцем и недобро ухмыляясь. Вестимо, этой ночью она не уснет!
– Знаешь, Келли, я, наверное, пойду, – кое-как выдавила из себя Маргарет, – Мне еще нужно заскочить в одно место, пока не стемнело.
– Спасибо за рецепт молочных ирисок. С Рождеством! – крикнула она у калитки, рассеянно натягивая правую перчатку на левую руку, а Келли, довольная тем, что её история произвела на подругу должное впечатление, с крыльца помахала ей рукой.
***
В отличие от своей домовитой подруги, Маргарет не была сильна по части кулинарии, поэтому она, к своему стыду, покупала рождественский шоколадный пудинг в булочной. Она всегда делала это как можно быстрее. Для конспирации набросив шаль на голову, закрыв больше половины лица и оттого придавая себе сходство с восточной женщиной, Маргарет пулей залетала в лавку, тыкала пальцем в первый попавшийся пудинг и, спеша расплатиться, роняла мелочь из кошелька на пол.
Было около пяти, однако зимой темнело рано. Улицы городка уже погрузились в полумрак, только светились украшенные к празднику вывески лавок да вдалеке, на площади, сияла серебряными огнями величественная новогодняя елка. К вечеру пошел снег, поднялся ветер, и горожане торопились с мороза в теплый дом. Одна Маргарет двигалась им навстречу, стараясь быть неузнанной, но ветер то и дело срывал с нее шаль, выдавая женщину с потрохами.
Из-за снегопада Маргарет почти ничего не могла разглядеть. Она беспокоилась, как бы ей не пройти мимо булочной. «Сейчас повернуть за угол и…» Ветер немного поутих, и вдруг Маргарет к своему ужасу увидела слева от себя ту самую каргу, о которой рассказывала Келли. Тогда, с крыльца, женщины едва ли могла как следует её разглядеть, но сейчас она видела её отчетливо и ясно.
Было во всем облике старухи нечто уродливое. Безобразное морщинистое лицо, сгорбленная чахлая фигура, неприлично изношенное платье. Хуже нее одеваются только совсем нищие, у кого нет ни дома, ни семьи, ни гордости. Старуха опиралась на не менее уродливую, чем она сама, деревянную палку, которая громко и сердито стучала по камням мостовой.
Несмотря на богатый опыт, Маргарет еще никогда не было так страшно. Она малодушно думала, не повернуть ли ей назад, не кинуться ли прочь со всех ног, но мысль о том, что она останется без рождественского пудинга в канун Рождества, пугала её не меньше.
Они шли почти рядом, и все это время Маргарет казалось, что вот сейчас карга повернет к ней уродливую голову и заговорит своим старческим потусторонним голосом, извергая на нее могущественные проклятья, а затем рассмеется беззубым ртом.
Что если это и правда сама Смерть? Что если ей нужна именно она, Маргарет?
«Неужели я следующая жертва? – женщина содрогнулась при этой мысли, – Пожалуй, не следовало читать столько мистических детективов… Еще немного, и я упаду замертво».
Увидев яркую вывеску булочной, Маргарет почувствовала себя так, как будто увидела свет в конце туннеля. Почти бегом (насколько это позволял гололед) она кинулась в лавку, начисто забыв о всякой конспирации и уж тем более о том, что она благовоспитанная почтенная леди, то и дело поскальзываясь и лишь чудом удерживаясь на ногах.
Пытаясь отдышаться, она разглядывала крошечные пирожные, румяные булочки и покрытые белой глазурью кексы, пока её взгляд не упал на…
Какая удача! Остался последний шоколадный пудинг – восхитительный кулинарный шедевр, украшенный веточкой остролиста. А если бы его купили раньше, чем Маргарет сюда добралась? Нет, эта мысль представлялась ей решительно невыносимой. Надо поскорее купить его и отправляться восвояси.
Уже расплачиваясь за упакованный в большую картонную коробку пудинг, женщина услышала, как на двери звякнул колокольчик. Еще один посетитель, которому, несомненно, повезло куда меньше, чем ей.
– Миссис Грин, – булочник оторвался от завязывания ленты на коробке и поднялся ей навстречу.
Изумленная, Маргарет обернулась. На пороге стояла... она. Дряхлая, нищая и действительно мрачная, но уже не такая пугающая: мягкий свет булочной развеял зловещие чары, придававшие старушке сходство с уродливой ведьмой, – и Маргарет поняла, что это никакая не Смерть, а обыкновенная старая женщина. Ей стало ужасно стыдно за свои нелепые фантазии и наивность дошкольницы. «Нет, ну как я могла купиться на дурацкие россказни Келли!»
Между тем булочник с сожалением обратился к пожилой особе:
– Я откладывал пудинг весь день, надеялся, что вы за ним придете… Простите, но уже вечер, я подумал, что вы… Мне, правда, очень жаль…
Пробормотав что-то вроде: «Ну что вы…», – старуха, шаркая ногами, покинула булочную. Только звякнул все тот же звонкий колокольчик.
Любопытство пожирало Маргарет. Миссис Грин, значит… но кто же она такая и почему булочник так странно извинялся перед ней?
– Простите, – начала она, понимая, что, если не добьется всей правды, то не сможет спокойно спать никогда, – не могли бы вы рассказать мне об этой… о миссис Грин?
Булочник казался расстроенным, но так как по натуре он был добряком, то охотно пояснил:
– Видите ли, эта женщина много лет не выбирается из дома. Когда-то она работала учительницей, но вот уже тридцать с лишним лет, как она не появляется в обществе. Она очень бедна, я слышал, её сыновья совсем не заботятся о ней. Они уехали в Лондон в свое время, и бог знает, что с ними сталось…
– Она учила вас? – перебила мужчину потрясенная Маргарет.
– Меня и моего отца, – улыбнулся тот, – поэтому меньшее, что я могу для нее сделать, – это угощать её пудингом на Рождество. Я всегда приберегаю один для нее, но в этом году она припозднилась… Честно говоря, я не думал, что она придет в такой снегопад, а послать к ней мне совершенно некого… понимаете, она живет на самой окраине, вы знаете, где пустошь…
– Да-да… – рассеянно откликнулась женщина. – Э-э… я, наверное, пойду. С Рождеством вас, – и она поспешила к выходу.
– Постойте! А как же пудинг? – булочник, бережно взяв коробку обеими руками, протянул её Маргарет.
– Благодарю…
***
Несмотря на нервность и некоторую трусливость, Маргарет отнюдь не была бессердечной особой. А еще она всегда знала наперед о том, что с ней будет, если она не поступит по совести. Вот и сейчас она знала, что этот злосчастный шоколадный пудинг просто не пойдет ей в горло, ведь перед глазами у нее будет брошенная всеми, даже собственными детьми, одинокая полунищая старушка. И она, Маргарет, отобрала у нее единственную радость, выпадавшую ей лишь раз в году. Какой позор. Конечно, она ничего не знала, иначе бы точно уступила ей этот пудинг. Подумаешь, Рождество! Можно было взять кексов или пирожных, они тоже хороши. И чего она вообще вцепилась в этот пудинг?..
Размышляя в таком ключе, женщина и сама не заметила, что беспокойные ноги несут её в противоположном от дома направлении. Пустошь считалась самым тоскливым и мрачным местом в городе. Здесь было темно, дорога ничем не освещалась, ветер завывал в разы пронзительнее.
Если бы не ветер, женщина бы запела старую песню о звездном небе, которая всегда внушала ей уверенность, но сейчас она была вынуждена держать рот закрытым и лишь поплотнее запахивать пальто.
Вот и её дом. Маргарет сразу поняла, что этот покосившийся домик принадлежит именно миссис Грин. Здесь были еще дома, мало отличавшиеся друг от друга, но нигде не светились окна. Наверняка эти строения стояли заброшенными.
Калитка была распахнута настежь. Кое-как преодолев расстояние от нее до входной двери, женщина уверенно постучала, вспомнив о своей благородной миссии.
Ей долго не отворяли. Наконец за дверью послышалось копошение, и вскоре та чуть приоткрылась. Увидев Маргарет, старушка без слов пропустила её внутрь.
– Я узнала вас, – дребезжащим голосом сообщила она, запирая дверь. – Вы были там, в лавке, а это… – она запнулась, глядя на картонную коробку, повязанную красивой алой лентой.
– Миссис Грин… – Маргарет не знала, что сказать. Не говорить же, что она её пожалела. Это будет звучать как-то не очень… За всю свою жизнь она так и не научилась правильно выражать свои чувства.
– О, милая, – старушка улыбнулась, отчего черты её лица сразу стали мягче и добрее. У чувствительной ко всему Маргарет глаза наполнились слезами.
– Я принесла вам этот пудинг, – призналась она. – Я бы просто не смогла съесть его вместо вас.
– Отлично, – бодро проговорила старушка, ставя чайник на огонь, – ну а я, в свою очередь, просто не смогу съесть его в одиночку!
***
– Как я рада, что с тобой все хорошо! – пропела Келли, доставая пирог из духовки. Минуло около месяца с тех пор, как они виделись в прошлый раз, и все это время Маргарет наслаждалась спокойным течением жизни и спала как младенец.
– Ты так долго не заходила, что я уж начала беспокоиться, не встретила ли тебя на улице старуха-Смерть…
– Как же любишь ты все мистифицировать, – выдержанным и немного надменным тоном отвечала ей Маргарет, – Ах, Келли, дорогая, побойся Бога!
