История нашей страны соткана из сложных, противоречивых тем. Революции и восстания, гражданские и международные войны…. Один из самых болезненных исторических периодов – это сталинские репрессии. Их отголоски слышны до сих пор и будут звучать ещё долго. Разбитые семьи, исковерканные судьбы – практически у каждой российской семьи есть такой багаж. Говорить о событиях тех лет громко и открыто начали не так давно, а говорить об этом с детьми только-только начинают. «Сахарный ребёнок» Ольги Громовой – книга, в основу которой положена реальная история репрессированной семьи. Стелле Нудольской четыре года. Вместе с мамой и папой и няней она живёт в Москве. Её детство – это такое идеальное, концентрированное детство. Кажется, что его можно поместить в палату мер и весов как образец. «Родители оба работали, и работали много. Но, когда они были дома, а я ещё не спала, казалось, что всё их время принадлежало мне. Ни разу я не слышала «отойди», «займись своими игрушками», «мне некогда», «поговорим потом». Сейчас мне кажется, что мы всё время играли. На нескольких страницах идёт описание семейных игр, любимых игрушек, книг, которые Стелла читала вместе с родителями, сказок, которые они ей рассказывали. Прогулки по бульварам, изучение иностранных языков и обязательные, но ненавязчивые уроки жизненной мудрости – вот из чего состояла счастливая жизнь маленькой Стеллы.
Иллюстрация Марии Пастернак к книге Ольги Громовой «Сахарный Ребенок»«Если мной бывали довольны, мне говорили “хороший человечек”, а высшая похвала звучала как “хороший человек”». Понятие «Хороший человек» включало многое. Хороший человек всё делает сам. <…> Хороший человек развязывает все узлы сам. В жизни человека встречается много разных узлов, и он должен уметь развязывать эти узлы. Самое простое – разрезать, а нужно уметь развязать». «Завтра будет утро и опять будет счастье», – думает Стелла, засыпая каждый вечер. Шёл 1936 год… Однажды наступает утро, которое приносит отнюдь не счастье. Мама говорит, что папа уехал в очень дальнюю и долгую командировку, но обязательно вернётся. Стелла, как и большинство детей того времени, не сразу понимает, что произошло, а вот читатель ясно осознаёт (во многом благодаря красочной и подробной предыстории), какая произошла трагедия, какую семью разрушили просто так, неизвестно по какой причине. Как и большинству репрессированных, папе Стеллы не предъявили никакого внятного обвинения, только общую формулировку – «враг народа». Больше своего папу Стелла никогда не видела.
Иллюстрация Марии Пастернак к книге Ольги Громовой «Сахарный Ребенок»Жизнь девочки резко изменилась, но мама прилагала все усилия, чтобы главное оставалось неизменным – тепло, любовь и счастливое детство. Мама продолжала играть со Стеллой в привычные игры, учить языки и, понимая, какая непростая судьба их ждёт, готовила дочку к будущим испытаниям. «Мы научились спать вдвоём на одной кровати, “валетиком”, чтобы не мешать друг другу. Это тоже была интересная игра. Ведь квартира большая, и совсем не обязательно спать вдвоём на самой узкой и самой жёсткой кровати. Но мы играли, что мы декабристки, мы приехали в Сибирь, на рудники, а там нет мягких постелей». Вскоре Стелле с мамой действительно пришлось отправиться в ссылку. Только не в Сибирь, а в Киргизию. Быт ссыльных описан довольно подробно. Спать приходилось на голой земле, в яме, которую сами и вырыли, работали на износ, несмотря на погоду и болезни. Стелле приходится переживать по-настоящему страшные испытания – конвоиры избивают её за грубые нарушения лагерных правил – сорванный за оградой цветок или попытки поговорить с местной собакой. Самое ужасное в том, что мама не может быть вместе с дочкой, пока та поправляется, приходит в себя от подобной воспитательной работы. Она оставляет полуживого ребёнка лежать в яме, накрытой чемоданом, чтобы солнце не било в глаза, и идёт работать. Но можно ли сказать, что мама бросает дочку в беде? Конечно, нет! Удивительно, но даже сюда, в лагерь, в голую степь, место, где нет ничего живого, человеческого, мама смогла принести отголоски прежней домашней жизни – стихи и песни, сказки и долгие разговоры с дочкой обо всём на свете. Именно в лагере у Стеллы с мамой происходит важный разговор о рабстве и свободе:
– Нас продали в рабство, что ли? – спросила я. – Мы теперь рабы?
– Ну что ты, моя хорошая. Рабство – это состояние души. Свободного человека сделать рабом нельзя.
Иллюстрация Марии Пастернак к книге Ольги Громовой «Сахарный Ребенок»Это ощущение внутренней свободы пронизывает книгу насквозь. Оно не даёт героиням обозлиться, принять роль жертв. Читая книгу, ловишь себя на мысли, что внутренне возмущаешься несправедливости, безумию происходящего, но от рассказчика – ни одного злого, обвиняющего слова. Вот слова Стеллы: «Наша память избирательна. И в нашей лагерной жизни, и позже я помню только хороших людей – тех, кто хорошо к нам относился, кто нам помогал. Наверное, были и другие, но я их почти совсем не помню». Мама и Стелла мужественно переносят все испытания. Они не взращивают в себе злобу и не пытаются найти виноватых. Удивительно: тяжёлая тема книги, трагическая судьба героинь, но ни одного отрицательного героя. Да, кто-то бил маленькую Стеллу, кто-то отправил её с мамой в ссылку, кто-то забрал папу, в конце концов, но это именно «кто-то», какая-то безликая массовка, статисты, играющие роль в дурацком спектакле, им даже имён не положено. Внимания достойны только настоящие люди, которых на пути Стеллы встречается немало. После лагеря совершенно незнакомые люди принимают Стеллу с тяжело больной мамой у себя дома, относятся к ним как к членам семьи. На поселении в бараке соседи помогают с продуктами, сидят со Стеллой, пока мама на работе, а вечерами мама, как самая образованная из поселенцев, читает всем вслух Гоголя.
Иллюстрация Марии Пастернак к книге Ольги Громовой «Сахарный Ребенок»Конечно, Стелла, как и любой ребёнок, иногда задаётся вопросами. – Мам, все говорят, что товарищ Сталин такой справедливый и мудрый, и когда кончится война, то у нас будет всеобщее счастье. <…> А если он правда справедливый, он что, не знает, сколько народу в лагерях сидит, как наш папа? Ты же говорила, там много таких – невиноватых. Вероятнее всего, подобные вопросы возникнут и у юных читателей. Потому что не поддаётся это никакой логике – без объяснения причины арестовывать человека, отправлять в ссылку ребёнка. И уж точно, добрый и справедливый человек не мог это всё придумать. В книге мама даёт Стелле свой мудрый ответ. А в жизни каждый родитель должен будет найти подходящие слова и объяснить, что произошло, почему нельзя забывать об этом и как важно, чтобы подобное больше никогда не повторилось. Если задаться вопросом – о чём эта книга, – ответить на него сразу будет довольно сложно. Потому что, несмотря на все описанные события, она не о репрессиях, не о ссылке и не о страданиях. Она о внутреннем стержне, о чувстве собственного достоинства, о человечности и твёрдости, которые помогут преодолеть любые испытания. Мама Стеллы, даже попав в унизительное, полностью зависимое положение, ни разу не прогнулась, всегда оставалась для дочки поддержкой, проводником и просто настоящей мамой. Находясь в многолетней ссылке, работая на тяжёлой работе, она смогла вырастить дочь достойным человеком, способным критически мыслить, не идти на поводу у толпы и не делить людей на своих и чужих. Это хорошо иллюстрирует один эпизод из жизни Стеллы-пионерки. Учительница истории строго наказала закрасить в учебнике портреты «врагов народа» – маршалов Тухачевского и Блюхера. Все сделали это, кроме Стеллы. Нет, она не пошла на принцип, она просто не смогла. Вспомнила слова папы о том, что «мазать по портрету карандашом – всё равно что кидать грязью в лицо человеку». За это Стеллу исключили из пионеров.
Иллюстрация Марии Пастернак к книге Ольги Громовой «Сахарный Ребенок»«Знаешь, у нас с тобой только один вариант сейчас есть, – говорит Стелле мама, – ничего не принимать на веру, никакие громкие слова, лозунги, обвинения и славословия, а думать своей головой и слушать сердце». Очень бы хотелось, чтобы в и в наше время, не столь тяжёлое, как описанное в книге, но тоже довольно неоднозначное, время громких лозунгов и любителей делить мир на чёрное и белое, – как можно больше людей повторяли себе и детям эти простые слова. «Сахарного ребёнка» трудно назвать на сто процентов детской или даже подростковой книгой. Это книга для семейного чтения. Для споров, обсуждений, воспоминаний и вопросов. Даже таких, на которые ответить невозможно.
