Дом Рембрандта в еврейском квартале на улице Йоденбреестраат был просторным и светлым для середины семнадцатого века. Свою мастерскую художник превратил в настоящую оптическую камеру. Свет лился из огромных окон с регулируемыми шторами: движением шнурка менялась сила светового потока. Не мастерская, а камера внутреннего сгорания, куда топливо творчества попадает под давлением художника.
Вспоминая картины мастера, удивляешься контрасту между светлой мастерской и густым мистическим сумраком его картин. «Когда из темноты рембрандтовских углов склубится что-то вдруг и спрячется туда же», – писала Ахматова об этом сумраке. А здесь же белые стены и светоносные окна. Посреди мастерской стоит растянутый холст на треноге, позади него камин и камень для растирания краски. А рядом с валуном – стол, тесно заставленный красками и художественными принадлежностями: ступа, глиняный сосуд с маслом, кисти и миски с пигментом. Столу художника в мастерской отведена скромная роль, но трудно себе представить, чтобы Рембрандт – сын простого мельника и творец великого полотна «Возвращение блудного сына» – смог бы управиться без него.
