Карельские деревни обычно протяженные, а карельские дома - большие и добротные. Все здесь под одной крышей. Карелия - регион, где проживает свыше десятка разных народов. Карельский этнос состоит из самих карел, карел-ливвиков и карел-людиков. С представителем последнего из субэтносов «Стол» встретился и поговорил об истоках их уникальной культуры.
Историк и краевед Анна Сергеева, женщина с голубыми глазами и русыми волосами, родом из села Михайловское. Мы сидим в ее петрозаводской квартире, и она рассказывает, что значит – быть людиком.
- Здесь, в Карелии, живут и карелы, и вепсы, и поморы. Но чтобы узнать, как здесь по-настоящему живут, надо ехать в деревню. В Петрозаводске карел почти нет, они все обрусели. А в деревнях за счет автономности культура и традиции сохраняются. У нас в семье все передается из поколения в поколение. Людики, что в одном из переводов означает «люди», проживают на северном и восточном побережье Онежского озера, которое еще называется Прионежской Карелией. Ливвики расселены преимущественно в Олонце и по-другому называются олонецкими карелами. Я в свое время училась на историческом факультете и до второго курса как-то не связывала историю своих предков с историей чуди, например, а потом, наконец, узнала, что субэтнос людиков складывался из племен корела и чудь. Хотя, конечно, мнения этнографов разнятся и со мной можно поспорить. Сейчас мы с моими друзьями: историками, археологами - работаем в наших местах: недавно нашли лабиринты под церковью, которую не так давно сожгли. И вот, я пытаюсь разобраться с петроглифами и лабиринтами — расшифровать их смысл.
Рассказ Анны импульсивен, несмотря на обилие исторических и археологических фактов. История для нее — фон для семейных историй и легенд.
- Наш язык не похож на карельский. У нас нет своего письменного языка, алфавит сделали лет семь назад на основе финского языка, и то во многом благодаря поддержке финнов. В 90-е в Карелии начался национальный подъем, и нам удалось собрать свой музей в селе. К нам часто приезжают финские людики, их осталось около пары сотен человек, и общаются с жителями села на своем наречии. Как вы знаете, в Карелии больше 300 озер, и вот, представьте, у нас все эти озера имеют свои внутренние названия.
У семьи Анны есть собственные глухие места, где ее отец рыбачит и охотится, и все вместе - собирают ягоды. Секрет того, как добраться до этих мест, в семье передается от отца к сыну.
С. М. Прокудин-Горский. Этюд. В лесу у водопада КивачДом – это семья
- Для карелов дом – это семья. У меня много родственников, все собираются за одним столом. Мы любим поесть. Например, настоящая калитка (вид пирога - «Стол») должна таять во рту, это не то, что можно увидеть здесь в магазинах: в ней много начинки, краев совсем не видно, тесто рассыпается. Калитка большая, раза в два больше магазинной. А еще здесь совершенно не делают калитки с толокном. Толокно – это что-то вроде каши, с маслом. Когда я была маленькая, то ела его ложкой, пока не видит бабушка.
Сейчас бабушка уже умерла, оставив в наследство внучке ткацкий станок и прялку. Теперь Анна хочет «сделать дома половички». В традициях людиков – никогда не выбрасывать вещи предков.
- Меня бабушка поднимала в 6 утра, и я помогала ей печь пироги на всю семью. Сейчас понимаю, какой это был труд, а тогда было лениво, но приходилось делать. С утра нужно было таскать воду из колодца, месить тесто, а потом печка сглаживала любые недочеты, до сих пор люблю пироги из печи. Они совсем другие. Когда мы с бабушкой пекли пироги, то она рассказывала мне обо всей своей жизни, будто передавала все умения. Так теперь делает, как я замечаю, и мой отец, с каждый разом, как приезжаешь, рассказывает все больше. Бабушка вспоминала дом, детство. Как не хотела вступать в колхоз при советской власти. И как ее морили голодом. Карелы такой народ – для них нет власти, они свободны, живут на своей земле, своим миром. Бабушка вспоминала, что во время финской оккупации жилось лучше: они впервые увидели ботинки, велосипеды, нормально ели. А потом с освобождением пришел и голод, и мародерство, и насилие. Моя бабушка была первым человеком, который мне об этом сказал.
- А как народ жил в годы Большого террора?
- Моего отца когда-то звали в партию, он сказал, что сегодня вы молитесь одним, а завтра будете молиться другим. И не пошел - как-то нам и за это ничего не было, наверное, везучие. То же можно сказать про национальные чистки и годы Большого террора, нас все обошло стороной. Удаленность территории, скорее всего, сыграла спасительную роль. Мы праздновали церковные праздники все время, и в 30-е даже, когда церкви были снесены. Наряду с этим у нас до сих пор есть бабушки, которые занимаются целительством: воду заговаривают, в общем, как в народе принято. А еще мы всегда говорили на своем языке, мой отец до третьего класса говорил только на карельском. Людики – это добрая сила, нас даже цыгане боятся: вот идешь, а они убегают. Помню, у моей бабушки тоже была такая сила, к ней съезжались отовсюду.
Былинную «силу притяжения» карел Анна иллюстрирует рассказами о семейных застольях. Для людиков, по ее словам, важны родственные связи. На свадьбу приглашают всех родственников и друзей. Бабушки поют специальные песни. Свадьбы проходят за большими столами. Женятся во сколько захотят, но в основном на своих. У Анны получилось иначе: в ее жизни было три брака, и все мужья оказались не людиками, а карелами.
- Когда моя последняя свекровь приехала к нам, она долго не могла понять, почему у меня так много родственников. На свадьбу приглашали больше ста человек, и половина еще обиделась, что их не позвали. Особенность наших браков – вместе с женой или мужем ты получаешь еще и всех родственников с той стороны. Семьи большие и родственные связи крепкие, все друг за друга. Мои коллеги долгое время удивлялись, что мой календарь расписан, и я постоянно езжу то на свадьбы, то на дни рождения. Пропускать нельзя – обидятся. Если у кого-то горе или проблема, помогать тоже придет вся семья. Глава нашей семьи – отец. Сколько бы кто ни зарабатывал, где бы ни жил - в родной деревне все равны. Отца все слушаются. Нет, он никогда не кричал на нас и не приказывал, просто говорил: «Завтра все идем косить». И все шли. Ты, конечно, можешь пойти загорать, и отец ничего не скажет, просто посмотрит на тебя за ужином, и этого хватит.
В дом людики приводят только того человека, с кем собираются построить серьезные отношения. Когда человек приходит знакомиться с родителями, часто его поджидает вся семья.
С. М. Прокудин-Горский. Рыбачий поселок, 1916 гМы не вепсы
- Нас порой называют в шутку Михайловские евреи, потому что живем хорошо, но зарабатывать умеем только своими руками и головой. Вот представьте себе: едете по убитым дорогам и видите разваленные деревни, а тут раз - и нормальная. И дома старые карельские. Карельские дом – это где все под одной крышей, они добротные, порой даже не сравнить с Кижами. И хозяйство всегда у нас держали большое. Дед меня, помню, на коня посадил в 9 лет, борозды нарезать. А если тебя посадили на коня - ты уже взрослым считаешься. Мы простой народ. Простой и честный, часто от этого страдали. Мы и не городские и не деревенские: многие уже вроде прижились в городе, но без деревни жить все равно невозможно.
- А чем вы отличаетесь от других народов Карелии, от вепсов, например? - интересуюсь я, провоцируя «патриота людиков» Анну.
- Мы с вепсами совсем не похожи, я вепса могу отличить по внешнему виду всегда! - решительно сообщает моя собеседница. - Вепсы замкнутые, нелюдимые, необщительные, они каждый сам за себя. А мы гостей любим, и у нас родителей очень чтят. Если вы приедете в вепсское село, вас встретят совсем по-другому. Мой отец порой смеется, называя нелюдимых людей вепсарями. Нет, вепсов карелы не любят. У меня подруга детства из вепсов, я хорошо знаю их плюсы и минусы.
У карелов-людиков по-прежнему живы погребальные обряды: окуривания, специальные песни. Со следующим покойником на тот свет «передается» то, что попросил только что умерший: считается, что умершие обязательно приходят в ночи к кому-то из родственников и сообщают о своих пожеланиях.
- Наш народ смекалистый, постоянно развивается, отцу 60, но он не может спокойно сидеть. Вечно что-то делает: осваивает интернет, разводит карасей, строит лодки. И нас всех так воспитали: вроде взрослые обеспеченные люди, а все равно каждый год по ягоды ходим и грибы собираем. Я вот без этого не могу, хоть и варенье не ем, а ягоды собираю. Сейчас мы второй дом строим.
Анна показывает размеры дома, он будет большим, как и положено, - для всей семьи.
- У нас очень любят рыбу, карельская кухня - это не только калитки, это рыбники, копченая рыба, мой отец сам все ловит, может даже из лужи окуней поймать. Говорит: «Бабушка-рыбачка сказала ему слово, вот у него все и ловится». Коптит отец только все сам. А еще у нас есть пироги, о которых мало кто вообще знает в том же Петрозаводске, например, пирог колоб с толокном. Когда в городе устанешь, вернешься домой – так хорошо. Я рада, что до моей деревни так и не добралась цивилизация.
Впрочем, сама Анна уже плоть от плоти цивилизации, и младшие людики все чаще покидают родные места, возвращаясь туда только летом — пока стоят отеческие дома, и можно попасть на экскурсию в собственную историю.
С. М. Прокудин-Горский. Типы карел
