Между «Трудовой пчелой» и «Вестником Европы»
История литературных журналов начинается даже не при Екатерине Великой, а ещё во времена Елизаветы Петровны. В 1755 году под редакцией академика Герхарда Миллера (в России его называли Фёдором Ивановичем) начал выходить журнал с длинным и затейливым, в духе той эпохи, названием «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие». Это было издание в первую очередь просветительское и научно-популярное. Издавалось Петербургской академией наук. Наряду с переводами английских и французских авторов, трудами русских историков, географов, краеведов там печатались все ведущие литераторы своего времени: Сумароков, Тредиаковский, Херасков, Елагин. Ломоносов, несмотря на вражду с Миллером, всё же опубликовал у него два стихотворения. Сумароков сам вскоре (1759 год) стал издавать собственный журнал – «Трудолюбивая пчела», продержавшийся, однако, лишь год.
Журналы екатерининской эпохи – маленькие и недолго жившие (от нескольких месяцев до двух лет), включая «Всякую всячину», которую издавал кабинет-секретарь императрицы Екатерины Григорий Козицкий (сама императрица была там ведущим автором), «Трутень» и «Живописец» Новикова, «Парнасский щепетильник» Чулкова. Тиражи не превышали двух тысяч, да и те не раскупались. Издавались журналы в убыток.
.jpg)
Журнал "Трутень". Фото: wikipedia.orgТолько во времена Александра I и Николая I русский литературный журнал становится популярным, коммерчески успешным и всё более толстым. Скажем, читатель «Вестника Европы» начала XIX века мог найти под одной обложкой и новое стихотворение юного Пушкина, и переводы из Гёте, и полемику с французскими газетами, и политические новости из Европы, и этнографический очерк о зырянах (коми-зырянах). Печатались в литературном журнале и сведения о новинках парижской моды (1814, № 13).
«Когда щеголиха идёт пешком на гулянье одна или с детьми своими, то всегда провожает её туда по крайней мере один лакей, но мода требует, чтобы свита ея состояла из двух комнатных слуг, а верх щегольства состоит в том, чтоб иметь за собой двух белых служителей и одного араба, одетого как можно страннее» (1804, № 6).
Из этих слов понятно, на какого читателя был рассчитан журнал: тысячи полторы просвещённых аристократов. Читало и провинциальное дворянство, желавшее не отставать от столицы.
Позвольте видеть ваш убор;
Так... рюши, банты, здесь узор;
Всё это к моде очень близко. –
«Мы получаем Телеграф».
А.С. Пушкин, «Граф Нулин»
Журнал Николая Полевого «Московский телеграф» выходил даже с цветными иллюстрациями: дамы, одетые по последней парижской моде.
От «Современника» до «Нивы» и «Гиперборея»
Весь XIX век круг читателей будет расширяться. Некрасовские «Современник» и «Отечественные записки» читали уже более многочисленные разночинцы. Если не хватало денег, то подписывались вскладчину. Один и тот же журнал читали, как правило, несколько семей. По подсчётам Н.К. Михайловского, одного из редакторов «Отечественных записок», у журнала при 8 000 подписчиков было около 100 000 читателей.
Журнал стоил дорого, но книги были ещё дороже, а интерес к литературе рос с каждым десятилетием. К тому же, покупая книгу, читатель получал только один роман или повесть. А журнал и в XIX веке, и в XX, и в наши дни выгодно отличался от книги. Откроем хотя бы тот же «Современник». Февральский номер за 1849 год. Там мы найдём тургеневские «Записки охотника», приключенческий роман «Три страны света» (написанный Николаем Некрасовым и Авдотьей Панаевой, чтобы привлечь читателя), работу историка Сергея Соловьёва о царствовании Фёдора Иоанновича (фрагмент его будущей фундаментальной «Истории России с древнейших времён»), «Путешествие во внутреннюю Африку» русского востоковеда и путешественника Егора Ковалевского, двадцать (непредставимо для современного издания) рецензий на новые книги, очерк «Картины Миссисипи. Светлые и тёмные стороны американской жизни» и ещё многое.
Росла подписка, всё больше становилось покупателей. Для жителей российской провинции толстый литературный журнал был окном в мир и главным, практически единственным источником литературных новинок. До появления железных дорог толстый литературный журнал доставляли, скажем, на Урал за две недели (столичную газету – за 10 дней), а книга приходила только через год. Неудивительно, что немалая часть тиражей журналов уходила в провинцию.
Финансовый успех позволил привлечь к сотрудничеству в журналах лучших авторов. Большая часть русской классики впервые появилась именно на страницах толстых литературных журналов.
Пушкинского «Медного всадника» напечатали «Библиотека для чтения» (фрагмент) и «Современник» (полный вариант). «Обломов» Гончарова, «Двойник», «Белые ночи», «Неточка Незванова» и «Подросток» Достоевского вышли в «Отечественных записках».
Журнал "Русский вестник", 1866 год. Фото: wikipedia.orgАбсолютным чемпионом стал «Русский вестник», где полностью или частично были напечатаны «Накануне», «Отцы и дети», «Запечатлённый ангел», «Соборяне» (часть романа-хроники Лескова ещё прежде вышла в «Отечественных записках»), «Князь Серебряный», «Анна Каренина», «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы».
В XIX веке появилось впервые и разделение журналов по литературным и политическим направлениям. Московские славянофилы издавали «Русскую беседу». Нигилисты начала 1860-х печатались в «Русском слове». Народническим журналом считалось «Русское богатство», либеральным был воскресший в 1866-м «Вестник Европы». Респектабельный «Русский вестник» долгое время считался нейтральным, центристским, постепенно, вместе со своим главным редактором Михаилом Катковым, эволюционируя в сторону консерватизма.
Бывали в истории журналов, впрочем, и длительные периоды упадка. К концу XIX века публицистика уходит в газеты, а развитие книготорговли наносит существенный ущерб журнальному делу. Знаменитые журналы Серебряного века малотиражны. «Гиперборей» Николая Гумилёва выходил тиражом всего в 200 экземпляров, да и те не раскупались. А ведь там печатались Анна Ахматова, Осип Мандельштам, Владислав Ходасевич, Владимир Нарбут, Георгий Иванов, Михаил Лозинский, Михаил Кузьмин. Самый успешный журнал этого времени – «Нива» – добился огромных тиражей, выпуская для своих подписчиков бесплатные собрания сочинений. Так, в 1894 году «Нива» подняла тираж до 170 000 экземпляров. В качестве бесплатного приложения читатели получили собрание сочинений Достоевского.
Толстые журналы в прошлом и нынешнем веках
Старые литературные журналы погибли вместе с царской Россией, но уже в 1920-е один за другим начали открываться новые литературные «толстяки». Некоторые из них дожили до наших дней: «Сибирские огни» (1922), «Молодая гвардия» (1922), «Новый мир» (1925), «Знамя» (1931). В советское время они достигли невероятного, не представимого ни прежде, ни теперь, расцвета. В 1990 году тираж «Знамени» достиг 1 000 000. «Новый мир» с тиражом в 2 700 000 и не очень толстая, но бесспорно литературная «Юность» (3 100 000) поставили абсолютный рекорд. Очевидно, он никогда не будет побит. На этом фоне стотысячный тираж «Урала» или даже 480 000 у «Нашего современника» смотрелись скромно. Причин этого невероятного успеха много, главная из них – расширение круга читателей. Читающее население стало многочисленным, чтение – популярным, модным видом досуга. Вспомним фильм «Покровские ворота». Синий томик «Нового мира» в руках Льва Хоботова создаёт узнаваемый образ типичного интеллигента советской эпохи.
Подписку на журналы даже ограничивали – журналы были государственными, а у государства иногда просто бумаги не хватало. Спрос опережал предложение. В библиотеках за особенно популярными журналами выстраивались очереди. Скажем, за номерами «Нового мира» с романом Владимира Дудинцева «Не хлебом единым» (1956). Об этом я только читал. Впрочем, я и сам застал золотую эпоху толстых журналов. На рубеже восьмидесятых и девяностых своими глазами видел засаленные, зачитанные буквально до дыр номера «Знамени», «Октября», «Нового мира», «Москвы», «Нашего современника». Казалось, этим журналам нечего бояться рыночной экономики. Тиражи в сотни тысяч обеспечили бы безбедную и даже красивую жизнь и для сотрудников, и для авторов. Но всё получилось иначе. В начале девяностых у миллионов людей просто не стало денег на сравнительно дорогую подписку, а когда деньги появились снова, сама привычка читать толстый журнал ушла. Ушла мода на чтение, в особенности на чтение журналов.
Тридцать постсоветских лет – время неуклонного падения тиражей. Сначала обвального – с миллионов до десятков тысяч, затем постепенного – до нескольких тысяч. Сейчас тиражи журналов колеблются между сотней экземпляров (они расходятся между авторами) и двумя-тремя тысячами – это как у «Русского вестника» времён Карамзина, Каченовского и Жуковского или даже как у журналов екатерининской эпохи. Впрочем, не совсем так. Сейчас многие журналы читают в интернете. А некоторые из них существуют только в сети, без бумажной версии. Несколько авторитетных журналов закрылись: «Континент», «Октябрь», «Арион», «Уральская новь». Но появляются новые журналы. Сколько их в России? Неизвестно, ведь есть интернет-издания, которые претендуют на звание литературных журналов, но быстро исчезают, иногда не оставляя даже следа в сети.
.jpg)
Фото: mos.ruНа сегодняшний день многие известные журналы объединены интернет-проектами, которые представляют собой нечто вроде бесплатных сетевых библиотек. В «Журнальном мире» – 51 журнал и множество альманахов. На евразийском журнальном портале «Мегалит» 28 журналов. На старейшем литературном портале «Журнальный зал» – 21 действующий журнал (среди них знаменитые «Новый мир», «Знамя», «Звезда», «Дружба народов», «Урал») и архивы ещё 18 закрывшихся или по какой-либо причине исключённых из числа участников проекта журналов.
В октябре 2021-го, по опубликованным данным «Google Analytics», у всех публикаций «Журнального зала» было 483 506 просмотров страниц (155 372 пользователя). А согласно данным «Яндекс Метрика» – 493 607 просмотров страниц (157 676 пользователей).
Восемьдесят процентов читателей – россияне, но читатели электронных версий толстяков живут и на Украине, и в Белоруссии, США, Германии, Израиле и в других странах. Да и некоторые журналы выходят за рубежом. «Интерпоэзия» – в США, «Иерусалимский журнал» – в Израиле. Интернациональная редколлегия журнала «Крещатик» разбросана между Россией, Украиной, Францией, а руководитель проекта живёт в Германии. Но большинство журналов издаются, конечно, в России.
Мне неизвестны коммерчески успешные современные толстые литературные журналы. Некоторые из них существуют благодаря поддержке госбюджета. Таков, например, журнал «Урал», где я работаю с 2003 года. Он финансируется правительством Свердловской области. «Сибирские огни» стали государственным бюджетным учреждением культуры Новосибирской области. Правительство Республики Карелия – один из учредителей журнала «Север». Журнал «Знамя» – негосударственный, однако и он «функционирует при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям», о чём может узнать каждый посетитель официального сайта. Многие журналы получают государственные гранты, которые позволяют им как-то существовать.
Кто и зачем печатается в толстых журналах?
Кто печатается в толстых журналах? Процитирую слова ученого и писателя Дениса Драгунского: «Недавно у меня был очень интересный разговор с Сергеем Ивановичем Чуприниным (главным редактором журнала “Знамя”. – С.Б.). Он сказал: “Как странно, вроде бы все публикуются в сети, кругом сплошной Интернет, а почему-то к нам в “Знамя” стоит длинная очередь желающих просто, по старинке, напечататься в толстом журнале. Несут каждый день, присылают по электронной почте, присылают в конвертах, физически приносят руками – хотят напечататься!».
«Урал» не столь известен, как «Знамя», однако и нам каждый месяц присылают и приносят множество рукописей. Каждый месяц мы получаем более сотни в отдел прозы, от 50 до 100 в отдел поэзии и 20–30 мемуаров, статей, очерков, рецензий. Три сотрудника отдела прозы и всего один заведующий отделом поэзии читать не успевают, хотя мы стараемся, чтобы ни один материал не был пропущен. Не знаю, как справляются с потоком рукописей в тех журналов, где в отделах осталось по одному сотруднику.
Журнал "Знамя", 1990 год. Фото: wikipedia.orgИнтерес к журналам вполне понятен. Именно с публикаций в журналах начинали многие знаменитые писатели. «Знамя» в начале девяностых открыло Виктора Пелевина, а в конце девяностых – Романа Сенчина. Журнал «Волга» несколько лет назад напечатал роман мало кому известного нестоличного писателя Алексея Сальникова «Петровы в гриппе». Вскоре его роман стал бестселлером.
В наше время не каждое издательство рискнёт выпустить книгу начинающего или просто малоизвестного писателя. Ему в лучшем случае предложат опубликовать электронную версию. Вот если её начнут читать, то тогда… Но исключительно виртуальная жизнь ненадёжна. Сегодня издательство работает, а завтра его нет, и что будет с текстом, который опубликован на сайте несуществующего более проекта? А вот те журналы, что сохранили печатные версии, подарят этому писателю надежду. Несколько десятков тысяч прочитают на сайте журнала или в «Журнальном зале», а полторы-две тысячи бумажных экземпляров разойдутся по библиотекам. Печатаются в журналах и знаменитые авторы. Для них это дополнительная реклама. Играет свою роль и всё ещё высокий авторитет толстых журналов. Другое дело, что при настоящих условиях его легко потерять. Бедность нынешних «толстяков» рано или поздно должна была сказаться и на их качестве. Некогда многолюдные редакции опустели, а ведь для нормальной работы необходимы несколько редакторов и как минимум два корректора. Иначе падёт качество редактуры, появляются ошибки, за которые прежде бы могли уволить. Только что в одном из самых солидных журналов переврали имя: Вильгельма Кюхельбекера назвали Владимиром. Авторитет толстых журналов создавался больше двух столетий, а потерять его можно довольно скоро.
Впрочем, журналы стараются поддерживать свой статус. В хорошем журнале откажут даже очень известному писателю, если редакции не понравится его текст. Как правило, журналы печатают только нигде прежде не публиковавшиеся тексты, получая право первой публикации. Впрочем, это, на мой взгляд, слишком строгое правило. Даже в лучшие времена от него иногда отходили. Скажем, Исаак Бабель печатал рассказы из своей «Конармии» сначала в газетах, а потом их перепечатывали «Октябрь» или «Красная новь».
Кто читает толстые журналы?
Кто читает современные толстые журналы? Не знаю, может ли редакция хотя бы одного из них дать ответ. Для этого нужны маркетинговые исследования, а на них у журналов средств попросту нет. Ну, конечно, читают те, кто выписывал их ещё в советские годы и каким-то чудом сохранил любовь к ним и тридцать лет спустя. Читают авторы и их семьи. Но 155 000 пользователей Журнального зала – это явно не только родственники и друзья.
Есть ли будущее у толстых литературных журналов? В том, что борьба журналов за существование перспективна, убеждает меня пример журнала «Вопросы литературы». Это толстый литературный и одновременно научный журнал. Его тираж в последнее время не падает, а понемногу растёт. Это один из самых «продвинутых» в компьютерных технологиях журналов, который сумел поднять подписку. Мечта, всё ещё недостижимая для многих толстых журналов.
Обнадёживает и появление новых литературных проектов, таких как сервис Букмейт, литературная платформа Литнет и другие. Их читатели могут оформлять подписку, как оформляли её прежде на толстые журналы. Там выходят романы с продолжением, от которых отказались некоторые «толстяки», ошибочно сочтя такой способ общения с читателем устаревшим. Оказывается, современные люди не только хотят читать, но и готовы платить за это деньги и могут ждать новой главы современного романа, как в своё время ждали новых глав «Анны Карениной» или «Бесов» в «Русском вестнике». Много ли таких? У одного только Букмейта 13 000 000 пользователей. Вот только о существовании старых толстых журналов они часто не знают. Возможно, будущее толстых журналов связано с интеграцией в эти литературные платформы или с формированием своих собственных платформ. Разумеется, при обязательном сохранении и печатных версий, в этом их конкурентное преимущество.
