1920 год для Енисейской губернии оказался неурожайным. Но новая власть в лице Сибревкома, выполняя постановление Совнаркома «Об изъятии хлебных излишков в Сибири», приняла декрет, в котором под страхом расстрелов приказала крестьянам бесплатно отдать весь имеющийся хлеб. Через месяц началась кампания по развёрстке мяса, молока и других продуктов. Но последней каплей стала объявленная мобилизация в армию призывников 1899–1900 годов рождения и бывших унтер-офицеров Русской императорской и Белой армий, лишавшая крестьянские хозяйства основной рабочей силы.
Крестьяне селений, расположенных на енисейском левобережье Красноярского уезда, дотла разорённые проходившими частями Красной армии, ответили на «могилизацию» ногами, то есть массовым уходом в лес. Всё началось ночью 11 октября, когда все бывшие унтер-офицеры и призывники села Минина, а также милиционеры и служащие Шерчульского волостного исполкома скрылись в тайге, а за ними от мобилизации отказались крестьяне и других волостей – Зеледеевской, Сухобузимской, Погорельской и Шилинской.
Буквально за неделю общая численность повстанцев достигла более чем четырёх сотен человек.
* * *
Из политической сводки Информационно-инструкторского подотдела Отдела управления Енисейского губернского исполкома: «В Зеледеевской волости в середине октября организовался отряд человек в 20, к которому примкнули дезертиры – унтер-офицеры и молодые солдаты. К 26 октября отряд насчитывал уже более 200 человек конных и пеших, вооружённых винтовками, наганами и шашками.
Обоз состоял из 50 отличных лошадей, имелась канцелярия, пишущая машинка, один врач. Одеты все соответственно времени года. Командуют ими офицеры. Формы никто никакой не носит. Отряд взял в плен покровского волостного военкома, которого по просьбе крестьян через двое суток выпустили под честное слово больше не служить советской власти. Кроме него, арестован член волисполкома тов. Литвиненко, но тоже отпущен по одобрительному приговору общества. У него отобрано 12 000 казённых денег и казённый пакет.
Разъезд белых в шесть человек сделал набег на деревню Покровку и взял в плен делопроизводителя волостного военкомата и трёх милиционеров.
В деревне Тыжновской двум милиционерам удалось бежать, а делопроизводитель и один милиционер, по слухам, расстреляны. Слухи подтверждаются найденными в лесу двумя трупами.
В деревне Шерчуль сожжены все дела волостного исполкома. Личный состав его бежал в тайгу. Старший милиционер – коммунист, председатель комячейки – присоединился к белым.
В стане белых наблюдаются три течения: 1) советы без коммунистов; 2) власть народа, какую он захочет; 3) единоличная власть. Руководителями движения являются, по-видимому, эсеры и меньшевики.
В селе Большая Мурта организован штаб для противодействия бандитам в составе военкома, представителей ЧК и милиции. Мобилизованы члены местных ячеек и из города посланы внушительные военные силы для уничтожения банд. Определённо удалось установить присутствие банд в пределах Шерчульской и Покровской волостей. Из Шерчульской волости получена телефонограмма, что волость ограблена бандой: все дела сожжены, печати, штемпеля и чистая бумага похищены. Бесследно исчезли военный делопроизводитель и председатель совета. Два человека расстреляны.
Переворот в Мининской волости, по сообщению местного волисполкома, готовился посторонними лицами совместно с местными кулаками. Результат их работы проявился сначала в невыполнении развёрсток и в разговорах среди населения о ненужности советов. А в ночь с 11 на 12 октября молодые солдаты и унтер-офицеры, подлежащие мобилизации, ушли в тайгу, а крестьяне категорически отказались выполнять какие бы то ни было развёрстки. Советы потеряли престиж в глазах обывателя, пропитанного антисоветской агитацией».
* * *
12 октября силы повстанцев, которые возглавил бывший милиционер Плахонин, насчитывали 500 конных и пеших бойцов, вооружённых винтовками и семью пулемётами. У восставших были свой штаб, транспорт и даже медицинская служба с врачом и двумя медицинскими сёстрами.
Мятежники выдвинули несколько противоречивые лозунги: «Даёшь Советы без коммунистов!», «Да здравствует созыв Учредительного собрания» и «Да здравствует восстановление монархии!». Но сами мятежники не видели никаких противоречий: почему бы в России не учредить конституционную монархию при сохранении советской власти на местах?
Одной из основных целей повстанцев был захват Знаменского стеклозавода, находившегося в 65 километрах от Красноярска. Далее восставшие планировали перекрыть железнодорожную ветку Красноярск–Ачинск. Так что оборона стеклозавода стала для большевиков делом принципа – и против мятежников были брошены отряды ЧОН и 68-й бригады ВНУС (внутренней службы). В итоге, не пробившись к железной дороге, повстанцы были вынуждены отступить в тайгу и занять оборону в районе селений Петропавловское и Михайловское.
Железнодорожная пристань "Левый Енисей". Фото: И. Р. Томашкевич / Издательство М. Б. Аксельрод* * *
Из политической сводки Енисейского губернского исполкома: «Бандитизм развит за последнее время и значительными силами в северо-западной части уезда, где бандиты, сгруппировавшись в Мининской и Зеледеевской волостях до 500 человек, имели намерение перерезать железную дорогу Ачинск–Красноярск и пройти на соединение с разрозненными бандами и отдельными бандитами Ачинского района. Но принятыми своевременными мерами эта банда, передвинувшаяся за последнее время в район села Петровского (140 верст северо-западнее Красноярска), окружена нашими войсками и будет в ближайшее время ликвидирована».
Но этот прогноз оказался совершенно несостоятельным. Неоднократно предпринимавшиеся в конце октября – первой половине ноября 1920 года советскими частями попытки взять мятежников в кольцо и разбить их окончились неудачно.
* * *
К этому времени военным руководителем повстанцев стал полковник колчаковской армии Александр Доремедонтович Олиферов.
О личности этого офицера известно немногое. Во время Первой мировой войны он служил ротмистром 17-го уланского Новомиргородского полка. Уже после революции стал капитаном 6-го Мариинского полка 2-й Сибирской стрелковой дивизии 1-го Средне-Сибирского армейского корпуса Сибирской армии. В апреле 1919 года Олиферов в звании подполковника принял на себя командование этим же полком, который прекратил существование в декабре того же года в боях с красными при переходе от Мариинска к Ачинску.
Будучи убеждённым монархистом, Александр Доремедонтович назвал свою новую армию «Партизанский отряд имени великого князя Михаила Александровича».
«Визитной карточкой» олиферовцев было неукоснительное соблюдение русских воинских традиций: в отряде было чинопочитание, носились погоны и вводился главный символ – чёрно-белая лента на папахах.
Опорой отряда стали бывшие царские офицеры, закалённые в боях и имевшие большой опыт. Поручик Кротов, дезертировавший «военспец» из так называемого «Енисейского коммунистического полка», стал начальником штаба. Также ближайшими соратниками Олиферова стали штабс-капитан Покровский и поручик Бутузов, ранее служившие на железной дороге и в милиции соответственно.
Рядовой состав насчитывал порядка 600–700 штыков и сабель, которые объединили в две офицерские роты и два казачьих эскадрона. Отряд был хорошо вооружён и экипирован.
* * *
Под командованием Олиферова повстанцы разделились на два отряда и вырвались из окружения.
За отрядом повстанцев по пятам шли красные подразделения, но, как это часто бывает, вскоре преследование обернулось тем, что «дичь» сама стала «охотником».
5 ноября, разбив красную разведку, повстанцы заняли село Алтатское Енисейского уезда, но при подходе отряда енисейских милиционеров под командованием Рожина ушли в село Пировское.
11 ноября недалеко от деревни Воряково Енисейского уезда повстанцы, активно маневрируя на лыжах, окружили отряд красноармейцев и милиционеров, которые только за ночь потеряли 45 человек убитыми. Красных спас отряд М. Попова численностью в 200 человек, подошедший утром. Олиферов отошёл, оставив, по воспоминаниям очевидца, несколько трупов с «колчаковскими погонами», 13 повешенных партийных работников и раненых красноармейцев.
Вскоре в голове полковника созрел новый план: прорваться из Енисейской губернии дальше на запад – к Томску, Оби, Кузбассу, где борьбу с красными вели многочисленные локальные отряды антикоммунистических повстанцев. А там, глядишь, и получится поднять на борьбу всю Сибирь.
* * *
Так «Партизанский отряд имени великого князя Михаила Александровича» двинулся на север, в Енисейский уезд, и тем самым начал свой знаменитый рейд.
16 ноября отряды вышли из Маковского, отправившись на деревню Ворожейку, что была в 40 километрах западнее Маковского. Здесь полковник Олиферов оставил в местной церкви письмо, в котором, надеясь на остатки совести и национального самосознания рядовых красноармейцев, обратился с призывом: «Граждане, разве вас не мучает совесть воевать с нами, восставшими крестьянами, разве вы не видите, что сделалось с Сибирью? Я с радостью встретил бы вас и принял в свой отряд. Я иду против жидов и коммунистов. Есть у меня в отряде и бывшие партизаны, больше писать не буду, ибо не знаю у вас настроение. Я не трогаю тех, кто даже сочувственно относится к нам».
Из Ворожейки повстанцы двинулись по льду Кети в сторону Томской губернии. По пути они столкнулись с небольшим отрядом красных томичей. Разгромив его, Олиферов узнал от пленных, что дорогу на Томск закрывают крупные силы большевиков. Полковник вновь сделал обманный маневр – увёл свои силы через тайгу на север.
* * *
Для руководства действиями отрядов по разгрому «банды» Олиферова и организации обороны Енисейска из Канска в село Казачинское выехал комбриг А.С. Бойцов, назначенный начальником Енисейского боевого участка. Также красные каратели начали терроризировать местное население, которое хоть как-то было замечено в поддержке белых повстанцев.
Телеграмма командующего вооружёнными силами Томской губернии о взыскании продразверстки с кулаков в местах действия отряда Олиферова в двойном размере: «На основании постановления губисполкома приказываю: взыскать с кулаков сёл, в коих прошла банда, развёрстку в двойном размере. Начотрядам, оперирующим в северной части Мариинского уезда, принять решительные меры по выкачке развёрстки по указанию продагентов, наблюдая, чтоб развёрстка пала исключительно на кулацкий элемент. Волостям северной части Мариинского уезда выполнить всю возложенную на них развёрстку не позже 1-го февраля сего года».
Но чаще всего в ход пускали обычные методы «красного террора». Так, в селе Маковском, через которое лежал путь отряда, после ухода олиферовцев большевики расстреляли сельских священнослужителей, которых потом крестьяне тайно похоронили.
Ещё одно знаковое преступление красные каратели совершили в селе Шарыпове, где «прославился» 27-летний начальник Ачинской уездной милиции тов. Пруцкий. В частности, по наветам местных членов партии и доносам милиционеров было арестовано более 60 местных крестьян.
Из протоколов допроса, опубликованных в газете «Красноярский рабочий», мы точно можем восстановить картину происходивших расправ: «В ночь с 14 на 15 февраля в здание волисполкома были введены поодиночке 34 заключённых и здесь лишены жизни через удавление. Сам процесс удавления происходил следующим образом: вводили людей поодиночке в комнату, где происходила расправа. Перевалов предлагал обречённому сесть на табуретку и, задав несколько вопросов (не служил ли урядником, не выдавал ли при Колчаке сторонников советской власти), поднимал руку вверх. В это время Юшков, стоявший позади табуретки с удавкой (супонью), набрасывал петлю и стаскивал жертву с табуретки за дверь, где другие добивали удушенных деревянной колотушкой. Пока переваловцы раздевали удавленных с целью распределения одежды между участниками, Пруцкий в разных местах села Шарыпово производил стрельбу, инсценируя бой с бандами, а для убедительности прострелил себе рукав и перевязал руку, как раненый.
Когда все обречённые были удавлены, Перевалов отдал приказ вывезти трупы за село в болото, где была произведена стрельба, чтобы придать трупам вид расстрелянных. Всё это происходило в атмосфере пьянства».
Расправа над крестьянами потрясла даже самих большевиков, отдавших Пруцкого под трибунал.
* * *
16 января 1921 года передовые части «Партизанского отряда имени великого князя Михаила Александровича» перешли железную дорогу в 60 километрах северо-западнее Мариинска и вышли к селу Колеул, где была уничтожена верхушка местной партячейки.
В деревне Ивановке конный отряд из 50 олиферовцев уничтожил продотряд, занявший под казарму и штаб здание местной школы.
В селе Тундинском партизаны вырезали весь большевистский актив, включая самых ненавистных крестьянам красных грабителей – представителей продотрядов.
Всего «Партизанским отрядом имени великого князя Михаила Александровича» в Щегловском уезде было ликвидировано около 60 представителей РКП(б), милиционеров и продотрядчиков, в Мариинском уезде – более 100. Большевики в Красноярске впали панику: впервые повстанцы очистили от советской власти два крупнейших уезда в губернии.
.jpg)
Князь Михаил Александрович Фото: WikipediaПротив партизан были брошены силы ЧОН Анжеро-Судженских копей, отряд ЧОН Щегловского уезда, отряд из 46-го стрелкового полка, а также части 383-го стрелкового батальона губЧК и несколько взводов 63-го кавалерийского эскадрона: всего 635 штыков и сабель. Также силы пополнились сводным коммунистическим отрядом. В итоге общая численность красных достигла 910 человек при 10 пулемётах.
Большевики намеревались окружить отряд Олиферова в Щегловском уезде. Но в боях, прошедших 17–25 января, красные банды были отброшены, а повстанцы вырвались из ловушки.
* * *
После серии боёв Олиферов и его партизанский отряд вышли к руднику Центральному, в котором стояли подразделения ЧОН и милиции. Шпионы большевиков выяснили, что отряд идёт к руднику по заброшенной заводской дороге, и красные решили устроить засаду в тайге. Но проводники повстанцев прошли другой дорогой. В итоге разведчики повстанцев зашли в тыл большевикам. Хитрость удалась, и в плен попала большая часть отряда, базировавшегося на руднике.
Но тут на помощь красным пришёл ещё один чоновский отряд.
Бои за рудник Центральный длились двое суток. В итоге, избегая полного уничтожения, олиферовцы стали отступать по тайге в верховья реки Кии.
2 февраля повстанцы были настигнуты чоновцами. В завязавшемся коротком бою «олиферовцы» потеряли 30 человек убитыми и 50 ранеными. Бросив обоз в 90 лошадей и 48 винтовок, они отступили к Татьянинскому прииску, где столкнулись с войсками Северной группы.
Ожесточённые бои продолжались трое суток. В итоге большая часть повстанцев так и осталась лежать в тайге, хотя костяк партизанского отряда численностью в 150 человек сумел вырваться из окружения и ушёл к деревне Яковлево Тисульской волости.
Здесь их 7 февраля настиг третий отряд ЧОН. В двадцатичасовом бою повстанцы были «окончательно добиты» – красные под деревней насчитали 98 трупов «бандитов». Но Олиферов снова ушёл!
Ещё один бой состоялся 11 февраля в районе селений Кидат и Береш. По официальным данным, отряд из 90 повстанцев потерял 30 человек убитыми и ранеными, а красные – 10 бойцов.
Утром 12 февраля – новый бой. И снова отступление.
Лишь утром 13 февраля повстанцы смогли взять реванш, выбив красных из села Сорокина Шарыповской волости. Тем не менее уже на следующий день село было решено оставить – уж слишком неравными были силы.
* * *
На лошадях, захваченных в пути и покрытых вместо сёдел овечьими шкурами, повстанцы уходили от преследования в сторону Минусинского уезда, намереваясь скрыться в Урянхайском крае и Монголии.
21 февраля в районе села Сон под Минусинском олиферовцы попали под огонь отряда 10-го района Минусинской уездной милиции. В начавшейся перестрелке Олиферов был убит. Вот как об этом на страницах советской прессы вспоминал сам начальник Минусинской уездной милиции Пётр Конопелько: «В Усть-Абакане, где мы располагались, была поднята тревога... Я как начальник милиции командовал отрядом, в котором набралось около пятидесяти человек. Мы выехали в район нахождения банды... На рассвете банда подошла к Сону, рассыпалась в цепь и стала окружать село... Началась перестрелка, с каждой минутой усиливавшаяся. Мой малочисленный отряд стеной стоял на пути врага. Командование противника, видимо, было обеспокоено. Два всадника выскочили на сопку, очевидно, чтобы осмотреться. Я приказал открыть по ним огонь. Один из них свалился с лошади. Как мы потом узнали, это был Олиферов. Наша пуля сразила его насмерть... Бандиты бросились к своему атаману. Взяв его, они быстро удалились в западном направлении. Я со своим небольшим отрядом не мог организовать преследования... Узнав, что в селе Сон нас нет, бандиты пришли туда и похоронили Олиферова в церковной ограде, после чего двинулись к Уйбату и далее на Аскиз». Затем труп Олиферова якобы для опознания был красными выкопан и доставлен в село Абаканское.
* * *
Однако на этом история «Партизанского отряда имени великого князя Михаила Александровича» вовсе не заканчивается. Остатки отряда под командованием поручика Ерофеева сумели уйти в Усть-Есинскую волость, где вскоре отряд за счёт всё новых и новых восставших волостей и уездов вырос до размеров полноценной армии.
Продолжение следует
