Миша Шик рос хорошим еврейским мальчиком: родился в состоятельной семье, получил образование, знал много языков, в том числе и несколько древних. Православие он принял, уже будучи взрослым – в 30 лет (в 1918 году).
Возможно, в другой ситуации и в другой жизни он мог стать учёным или переводчиком, но в той жизни и в то время, которые ему достались, он мог стать только священником и больше никем, потому что он искал порядок в том, что происходит на свете, и в том, что происходит с человеком.
В том же 1918 году Шик женится на Наталье Шаховской, дочери князя Дмитрия Шаховского.
***
В 37 лет, в июле 1925 года, Шик становится дьяконом, но уже в ноябре его арестовывают и приговаривают к двум годам ссылки в Турткуль «по делу митрополита Петра» – Петра Полянского, который и рукоположил Шика в дьяконы. В священники Михаила Шика рукоположили уже в ссылке.
«В Самарканде железнодорожные власти отказались прицепить наш арестантский вагон, так как этап наш очень немногочислен – пять арестантов, восемь конвоиров. Среди этих арестантов – один епископ, два протоиерея, один диакон и два мирских тоже по церковным делам. Усадили нас в общий вагон. В вагоне перед Чарджуем тихонько пели всенощную с акафистом Богородице по случаю завтрашнего празднования Казанской иконы Божией Матери. Как утешительны эти наши импровизированные службы в тюрьме и в пути. Кругом гомон, брань, песни, смех. Но не так ли в обычной жизни мы выплываем из волн житейской суеты, стараемся оторваться от неё чтобы сосредоточиться в молитве?»
Из воспоминаний отца Михаила Шика
В лагере совершать богослужение приходилось где угодно, ведь о храме можно было только мечтать. И после освобождения этот опыт очень пригодился – в храмах отец Михаил отслужил всего три года.
«В ссылке дедушка познакомился с цветом российского епископата. Пальцев рук не хватит, чтобы перечислить иерархов, с которыми он встречался то в тюрьме, то на пересылке, то в ссылке. И они исхитрялись служить в самой убогой обстановке, которая только возможна, – в хлеву, отгораживая маленький кусочек пространства»
Из воспоминаний Елены Старостенковой, внучки отца Михаила
Зимой 1928 года отец Михаил возвращается домой и служит в небольшой церкви святителя Николая у Соломенной Сторожки вместе с отцом Владимиром Амбарцумовым. Но в 1931 году отец Михаил вынужден уйти за штат из-за того, что отказался поминать митрополита Сергия.
отец Владимир Амбарцумов. Фото: общественное достояние***
Семья Шиков переселяется в Малоярославец Калужской области, где отец Михаил совершает богослужения, в том числе и литургию, у себя дома. Со временем к нему стали приезжать его духовные чада из Москвы, образовался семейный и дружеский круг. Когда народ перестал помещаться в доме, отец Михаил переоборудовал коровник под храм, и стали молиться в нём.
«Конспирация в доме была, потому что в городе, кроме семьи Бруни и одного еврея, которого папа обратил в православие, больше никто не приходил на домашние службы и не знал о них.
Окна занавешивались. Да с улицы и ничего не было видно: маленькая комнатка выходила окнами во двор, а пристройка, в которой папа служил позднее, – в сад.
Тогда нельзя было ёлки украшать к Рождеству. А мы готовились: папа нам читал, а мы в это время шили что-то, вышивали, костюмы себе делали для спектаклей, клеили сами игрушки. Например, брали спичечные коробочки, обклеивали их яркими бумажками.
Ёлку приносили в ночи, ходили под вечер в лес, чтобы в темноте возвращаться.
Во время больших праздников, когда дома служба, нам в школу разрешали не ходить, и мама писала записку, что болела голова… Мотивируя так: “Они же говорят, что религия – это дурман, голова, естественно, и болит”».
Из воспоминаний Елизаветы Михайловны Шик
Елизавета Михайловна Шик. Фото: psmb.ru***
Но и такая жизнь продолжилась недолго: в феврале 1937 году в дом к отцу Михаилу пришли с обыском, нашли дома богослужебную утварь и арестовали, а в сентябре того же года расстреляли на Бутовском полигоне. Наталья Шаховская так и не узнала о судьбе мужа и весной 1942 года, за два месяца перед своей смертью от туберкулёза и истощения, написала своё последнее письмо в неизвестный «дальний лагерь»:
«Всё ещё загадочна Твоя судьба, всё ещё маячит надежда, что Ты вернёшься. Но мы уже не увидимся, а так хотелось Тебя дождаться… Миша, какие у нас хорошие дети! Этот ужасный год войны раскрыл в них много, доразвил, заставил возмужать, но, кажется, ничего не испортил».
Из переписки отца Михаила Шика и Натальи Шаховской.
***
В нашем проекте «Пасха. День Победы» вы можете послушать подкаст об отце Михаиле и много других историй о святых русской церкви в XX веке.
