Таблетка заострённого зрения

Когда СМИ умолкают, аудитория ищет иного голоса. Документальное кино в России переживает новую волну внимания 

Фото: Jake Hills / Unsplash

Фото: Jake Hills / Unsplash

Таблеткой заострённого зрения называет документальное кино сценарист, редактор, теоретик кинодраматургии Всеволод Коршунов. По его словам, именно такие фильмы позволяют рассмотреть реальность, в которой мы существуем, изучить её и «познакомиться» с самими собой. Интересно, но «узнать себя» с каждым годом старается всё большее количество зрителей. На протяжении десятилетия аудитория документального кино множится и становится разнообразнее. Почему люди поворачиваются в сторону где-то неотёсанной, где-то мрачной реальности, как заинтересовать больше зрителей и что такое вообще документальное кино – обсуждали эксперты на фестивале «Флаэртиана» в Перми.

Неинтересная реальность, или «страусиная политика»

Удивительно, но в уральском городе едва ли не каждый знает, где находится кинотеатр, в котором показывают документальные ленты. Многие слышали о фестивале неигрового кино. Чуть меньшее количество пермяков смотрели фильмы. Хотя документальное кино не такое популярное, как художественное. Будем честны: ведь полюбоваться на известных актёров приходит гораздо больше людей. Вероятно, в Перми этот разрыв в количестве аудитории меньше, чем в других регионах.  

Вообще бытует мнение, что документальные фильмы – нечто элитарное, скучное, мрачное, не для всех.  Кроме того, согласно предубеждениям, такие ленты попросту недоступны массовой аудитории. Якобы для того, чтобы понимать, что хотел сказать режиссёр, необходимо обладать определёнными интеллектуальными способностями и иметь специальные знания.

«Когда мы говорим о неигровых фильмах, в основном всплывают картины про животных, исторических деятелей, что, конечно, несправедливо, потому что документальное кино богаче, шире, разнообразнее и намного интереснее, чем узкая категория фильмов о природе», – добавляет кинокритик Всеволод Коршунов.

Всеволод Коршунов. Фото: vk.com/v_korshunov
Всеволод Коршунов. Фото: vk.com/v_korshunov

Однако переломить предубеждения и шаблоны в общественном сознании достаточно сложно. Особенно сегодня, когда телевидение и интернет пестрят красочным динамичным контентом, зачастую с примесью технологий виртуальной или дополненной реальности. Конечно, потратить час на просмотр такого видео куда интереснее, чем на фильм, который, по сути, фиксирует реальность.  

Но это так называемая «страусиная политика» – говорят режиссёры, продюсеры и кинокритики. Зритель пытается спрятаться за большим количеством ярких динамично меняющихся кадров от пугающей повседневности и проблем. К таким выводам пришли участники Public Talk «Неудобные вопросы о документальном кино». Беседа состоялась в рамках индустриальной программы «Флаэртиана Форум».

Специалисты отвечали на неловкие вопросы зрителей фестиваля. Людей интересовало, для чего документалисты снимают тот или иной фильм, на какую аудиторию ориентируются и почему некоторые работы мрачные и затянутые. Казалось бы, такие простые и такие обидные для художников моменты. По идее, кинематографисты должны были защищаться, хорохорясь, отмечая ценность и особенность своего труда. Однако всё было совсем иначе. Например, генеральный директор студии «Фишка-фильм», режиссёр документальных фильмов Ирина Васильева отметила, что, как и другие документалисты, не может конкурировать с множеством «аттракционов», которые предлагает современный художественный кинематограф. Именно поэтому неигровое кино по-прежнему предполагает думающую аудиторию. То есть это фильмы не развлекательные.

Документальное кино не для всех, но для каждого

Хотя, по словам российского кино- и телепродюсера, генерального продюсера кинокомпании «Твинди» Евгения Гиндилиса, мнение о том, что документальное кино не для всех, давно устарело. Подтверждением тому служит настоящий всплеск интереса к неигровым лентам.

«Документальные фильмы рассчитаны на зрителя, который хочет разных впечатлений. Неигровое кино – это разнообразие авторских взглядов на мир. Потому что художественные фильмы гораздо тоталитарнее и дидактичнее», – говорит Гиндилис.

Евгений Гиндилис. Ведяшкин Сергей / АГН "Москва"
Евгений Гиндилис. Ведяшкин Сергей / АГН "Москва"

Евгений сам мигрировал из мира художественного кинематографа, потому что захотел свободы. По его словам, документальное кино куда демократичнее игрового. Оно позволяет экспериментировать, исследовать неизученные явления, наблюдать за судьбой героя. А что может быть интереснее самой жизни, которая пишет сценарий? Режиссёр, безусловно, расставляет акценты, но на то, каким будет финал истории, он едва ли влияет. 

Поэтому сегодня документальное кино смотрит и стар, и млад. Действительно, на показах, например, фестиваля «Флаэртиана» в зале некуда яблоку упасть. Причём популярностью пользуются как фильмы международного конкурса, так и российского. Нельзя сказать, что они преисполнены спецэффектами, динамичной музыкой или содержат в себе элементы виртуальной реальности. Скорее наоборот. Ведь изначально сам фестиваль предполагает метод режиссёра Роберта Флаэрти, имя которого носит. В центре внимания – всегда человек.

«Главное в стиле флаэртиановских фильмов – длительное наблюдение. Мы видим отрезок жизни героя, зафиксированный камерой. Поддерживаем историю, которую задал Роберт Флаэрти в “Нануке с Севера”», – отмечает координатор конкурса студенческих фильмов и Flahertiana Workshop Ольга Аверкиева.

Однако уставший от голливудских шаблонных картин зритель ищет новых впечатлений. Особенно очевидно, по словам продюсеров, это стало во время пандемии коронавируса.

Посмотрел расскажи другому

Несмотря на крупные потери и кризисы, некоторым сферам самоизоляция подарила новые импульсы. В частности документальному кино. Потому что люди пересмотрели отечественные и международные новинки, фильмы, которые они знали и любили, а потом внезапно для самих себя открыли новую грань кинематографа.

Поэтому последние несколько лет мы слышим, что стриминговые сервисы ищут документальный контент. В их интересах предложить зрителю наиболее разнообразный выбор. Поскольку зрительская аудитория фрагментируется, делится по интересам, соответственно, обращается к производителям с узкой категорией запроса. Хотя, по словам Евгения Гиндилиса, ещё несколько лет назад в России не существовало такого понятия, как индустрия документального кино. Можно было говорить лишь об отдельных авторах. 

«Однако по мере возникновения спроса появляется предложение. Молодые авторы исследуют неожиданные темы, потому что, оказывается, в рамках документального кино можно гораздо быстрее и эффективнее отвечать на зрительский запрос, рассказать о том, что важно сейчас», – добавляет Гиндилис.

Однако нельзя сказать, что кинематограф тотально становится документальным, зритель устраивает свидания на премьерах неигровых картин, посещает кинотеатры, чтобы переключиться после тяжёлого рабочего дня. Это процесс постепенный. Потому что пока фильмы, которые демонстрируют на фестивалях и специальных показах, разительно отличаются от тех, которые можно увидеть на телевидении.

Кстати, режиссёры и продюсеры не могут сдержать эмоций, критикуя телевизионное кино. Сетуют, что оно также носит имя документального, и предлагают даже придумать специальный термин, называя подобные работы «чистым самозванством». Дело в том, что, безусловно, методы сбора и подачи информации фестивальных и эфирных картин практически полностью противоположны. Именно телевизионные фильмы возникают в сознании при произнесении самого названия «документального кино». Всё потому, что массовая аудитория с такими фильмами, которые показывают на фестивалях, незнакома.

Во-первых, телевидение ставит в эфир такие картины неохотно. Во-вторых, специализированных телеканалов попросту нет. Режиссёр из Литвы Наталия Ю в пример приводит Восточную Европу. Говорит, в Литве фестивальные документальные фильмы доступны в каждом доме, где есть телевизор.

«На нашем литовском телевидении, как это ни странно, показывают те же документальные фильмы, которые идут на фестивалях, но, конечно, после того, как они завершат свою фестивальную судьбу. С одной стороны, это плюс. С другой, – минус, потому что в эфире такое кино показывают практически бесплатно. Какой вариант лучше – это вопрос риторический», – говорит Наталия.

Вместе с тем, по мнению продюсеров, сейчас самое благоприятное время для выхода документального кино на сцену. Ведь с уходом с российского рынка голливудских картин в индустрии образуется серьёзная брешь, которую, к сожалению, заполнить нечем. Потому что российское кино не может нарастить объёмы производства в столь короткие сроки, да и искушённый потребитель требует разнообразия.

«Документальное кино всегда существовало вне зрителя: отдельно фильмы, отдельно аудитория. Сейчас тот редкий случай, когда открылось окно возможностей для таких фильмов. Поэтому документалисты должны воспользоваться ситуацией и предложить большое количество интересных проектов», – подчёркивает Евгений.

Виталий Манский. Фото: Зыков Кирилл / АГН "Москва"
Виталий Манский. Фото: Зыков Кирилл / АГН "Москва"

Хотя безусловно в потере европейского и американского кино есть и другая сторона медали. Во-первых, это конкурентоспособность. Во-вторых, возможность учиться и перенимать опыт иностранных коллег. Например, уход с арены международного фестиваля Виталия Манского Artdocfest Евгений Гиндилис называет большой бедой. Дело в том, что мероприятие считалось важным центром экспертизы и поддержки  документального кино. Фестиваль проводился в Москве. Однако в апреле текущего года президент Artdocfest сообщил о приостановке работы в России.

«Artdocfest никуда не делся, он просто так же, как и многие документалисты, которые ориентированы не только на российскую аудиторию, релоцировался, переехал в другую страну. Artdocfest сейчас находится в Латвии, в Риге. Но надеюсь, что наступит момент, когда он вернётся», – говорит Гиндилис.

Несмотря на это, в России достаточно большое количество федеральных и международных фестивалей. «Флаэртиана» – один из них. Причём он существует уже почти три десятилетия. Хотя сначала проводился раз в два года, но с 2006-го стал ежегодным мероприятием. Теперь это не только демонстрация документального кино, но и площадка для обсуждения судьбы неигровых фильмов, обучения молодых кинематографистов, а также встреч режиссёров с продюсерами для продвижения и популяризации картин.

 

Читайте также