На его место был назначен Владимир Кехман – известный предприниматель и директор Михайловского театра в Санкт-Петербурге. Но не успел Владимир Кехман занять свой новый рабочий кабинет, как пришли известия, что Кехман – более известный в узких кругах как «Банановый король» России – может быть замешан в деле о хищении и выводе денежных средств. И вот, пока вы читаете эти строки, в девяти городах в офисах фирм, принадлежащих Кехману, идут обыски.
«Стол» решил внимательно присмотреться к гражданину Кехману, соединившему в своей жизни такие, на первый взгляд, несоединимые вещи, как торговля фруктами и искусство. Постсоветская Россия дала миру множество колоритных персонажей. Один из них – российский бизнесмен Владимир Кехман, превратившийся из торговца бананами в одного из законодателей мод в современной российской опере. Как это произошло – это тема для целой пьесы, и мы не сомневаемся, что рано или поздно, но такой спектакль будет поставлен на наших подмостках. Мы же пока можем лишь пунктирно и в самых общих чертах обозначить сюжетную канву этого произведения.
Акт первый: сладкий вкус денег
Уход бывшего студента третьего курса факультета иностранных языков Самарского государственного педагогического университета Владимира Кехмана в коммерцию трудно было назвать неожиданным. Сам он в одном из интервью так вспоминал начало своей карьеры в бизнесе: «После школы я поступил в институт, три года учился и параллельно работал охранником на заводе.
А в это время мой брат занимался антиквариатом и жил совсем неплохо. Начались времена гайдаровских реформ и биржевого движения... Госпоставки еще шли, но нужно было использовать механизм биржи, чтобы продавать товар с наценкой. И государственным оптовым организациям необходимы были брокерские конторы, через которые и проводили товар. Я занялся этими оптовыми операциями – поставками сигарет, кофе, сахара». Так Владимир стал директором брокерской фирмы «Град», откуда – всего лишь через год – он пересел в кресло заместителя генерального директора Самарского филиала «Росоптпродторга». Вскоре он познакомился со своим будущим деловым партнером Сергеем Адоньевым, бывшим преподавателем из Ленинграда, который в 1991 году уже был одним из крупнейших импортеров сахара, поставлявшегося через компанию MCW Enterprises, зарегистрированную в США Адоньевым и его партнером Олегом Поповым.
Правда, после того как MCW Enterprises решила заняться поставками российского леса в Европу, Олега Попова застрелили в подъезде его дома в Петербурге. Новым партнером Адоньева и стал Кехман, который переехал из Самары в Санкт-Петербург. Именно в Северной столице Кехман впервые почувствовал вкус богатства. Адоньев вспоминал, как однажды их фирма пригнала в петербургский порт два больших балкера с 65 тысячами тонн сахара – это пятая часть всего годового объема потребления сахара в Петербурге. Партнеры тогда здорово заработали. Но в 1994 году «сладкая жизнь» сахарных королей закончилась: правительство, защищая отечественного товаропроизводителя, ввело импортные пошлины на сахар. И Кехман с Адоньевым нашли новую сферу деловых интересов – бананы.
Акт второй: «Банановый король»
«В России бананы не растут, поэтому они никогда не попадут под пошлины»,– объяснял логику нового бизнеса сам Сергей Адоньев. Но вместо того, чтобы возить фрукты из крупнейшего европейского центра фруктовой торговли – Роттердама, как тогда делали все российские поставщики, партнеры решили закупать их на месте производства – в Эквадоре.
Партнеры вошли в союз с известным тогда предпринимателем Олегом Бойко, бывшим преподавателем МГУ, основателем концерна «Олби» и владельцем банка «Национальный кредит», который решился инвестировать в «банановый бизнес» несколько миллионов долларов, необходимых для фрахта сухогрузов и аренды портовых складов с холодильным оборудованием. Так появилась компания «Олби Джаз», которая в первый же год работы, по словам Кехмана, ввезла в Россию 75 процентов всех импортных яблок и бананов. Но «джазовая» песенка оказалась недолгой: в банковский кризис 1995 года концерн «Олби» рассыпался. Сам Олег Бойко, скрываясь то ли от кредиторов, то ли от бандитов, спешно уехал за рубеж (позже он вернулся и занялся игорным бизнесом), счета были заморожены, и Кехман с Адоньевым отправились в самостоятельное коммерческое плавание, учредив фирму Joint Fruit Company (JFC).
Но теперь они решили продавать не просто бананы, а «брендированные» бананы премиум-класса под собственной маркой Bonanza! Впрочем, вскоре пути партнеров разошлись, и Владимир Кехман к середине 2000-х единолично стал править на банановом рынке России. Компания JFC превратилась в разветвленный холдинг с собственным флотом сухогрузов и плантациями в Эквадоре и Коста-Рике, спокойствие царило и на семейном фронте: жена Татьяна работала в корпорации директором по маркетингу, трое детей учились в частных школах Швейцарии. Деньги можно было грести лопатой, но вовсе не денег жаждала душа «Бананового короля».
Акт третий: явление таланта
Как писала Ксения Собчак в своей книге «Энциклопедия лоха», первый раз Владимир Абрамович вышел на сцену еще в 1995 году – когда в Петербург привезли Хосе Каррераса: «И на приеме в гостинице “Европейская” Кехман на правах организатора мероприятия вышел и спел!.. Все происходящее транслировалось на уличные экраны, перед которыми собралось около 10 тысяч человек…» Далее Кехман стал основателем джаз-клуба JFC, где бизнесмен любил играть на кларнете. Но все это было как-то без размаха.
В 2007 году Владимир Кехман неожиданно для своих деловых партнеров становится директором Михайловского оперного театра – бывшего Малого Академического театра оперы и балета им. М.П. Мусоргского. Свое решение уйти в оперу он объяснил просто: «С театром, оперой и балетом меня не связывало ничего... Но я считаю, это самый важный проект в моей жизни. В дореволюционное время директор императорского театра был фигурой более важной, чем министр культуры... Мне кажется, было бы хорошо, если бы в России создали дирекцию императорских театров. Я мог бы ее возглавить». Что ж, пока в России нет такой дирекции, Кехман стал пробовать себя на сцене. Сначала появился в роли Принца Лимона в детском спектакле «Чиполлино». Затем намеревался исполнить партию Трике в опере «Евгений Онегин». Потом Владимир Абрамович попробовал себя в роли дирижера.
– Кехман однажды решил, что я плохой дирижер, – вспоминал бывший дирижер Андрей Аниханов.– Когда я дирижировал «Лебединым озером», он предложил мне выпить коньяку между первым и вторым актом. Чтобы печальные туманные лебеди были повеселее... Я сказал, что ему не надо вмешиваться в конкретные художественные вопросы. Он обиделся и предложил мне написать заявление об уходе.
Когда же актеры возмутились и пробовали было искать защиту от произвола директора у властей, Кехман и вовсе заявил, что в Михайловском театре прогнило все и не осталось ничего такого, что стоило бы сохранять. «В театре нет никого,– объявил он подчиненным,– и это хорошо, потому что можно все начинать с нуля. Я сам буду заниматься всем: оркестром, концертмейстерами, режиссерами. Через полгода я буду знать ваше дело так же, как знаете его вы. Я сам разработаю уникальную систему. Мы будем ее внедрять. Все те, кто станет частью системы, останутся в театре. Но мы расстанемся с теми, кто частью системы не станет и не захочет ей помогать. Это жестокий процесс». В создании своего театра он сделал ставку на приглашенных звезд: на балетмейстеров Фаруха Рузиматова и Михаила Мессерера (последний работал в Ковент-Гардене, Американском театре балета, Парижской опере), на звезду Большого театра балерину Наталью Осипову. Не забывал он и других звезд: вместо «туманных лебедей» на сцене появлялись Ирина Салтыкова и Валерий Сюткин.
– В государственном театре стали устраивать корпоративные вечеринки! – возмущались актеры.
– В зале убирают кресла, ставят столики, выпускают на сцену артистов.
Но Кехман добился своего: в 2010 году в Михайловском театре состоялась знаменитая встреча Владимира Путина с творческой интеллигенцией, на которой состоялся знаменитый диалог премьера с Юрием Шевчуком. Двумя месяцами позже Владимир Путин снова побывал в Михайловском – открывал гала-концерт «Мост Дрезден – Петербург», затем здесь же прошел благотворительный концерт «Поможем тигру» – с участием Владимира Путина и Леонардо Ди Каприо, а сам Кехман был удостоен от Министерства культуры премии с говорящим названием «Известность».
Акт четвертый: а деньги где?
Беда к Владимиру Абрамовичу подкралась оттуда, откуда не ждали. В 2012 году английский морской перевозчик Star Reefers подал иск против JFC в Лондонский суд: дескать, аффилированная с группой JFC кипрская фирма Kalistad Ltd. отказалась от фрахта трех рефрижераторов-банановозов, из-за чего перевозчики потеряли 21 млн долларов. Дело, впрочем, закончилось мировым соглашением, но процесс возбудил подозрение банков-кредиторов, которые одни за другим стали направлять иски в арбитражные суды Москвы и Санкт-Петербурга. И выяснилось, что «банановый король» – обычный банкрот.
Во-первых, компанию подкосили дорогостоящие проекты по строительству коммерческой недвижимости. В частности, Кехман приобрел универмаг «Фрунзенский» – памятник архитектуры, который он захотел снести и выстроить на освободившемся месте современный бизнес-центр по проекту британского архитектора Нормана Фостера. Но восстали общественность и Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП) Санкт-Петербурга, и в итоге Кехман отказался от своих планов. Аналогичная судьба постигла и проект с гостиницей «Речная», и проект по реконструкции Дома политпросвещения, что напротив Смольного.
Во-вторых, пока Кехман пел на сцене, его плантации в Эквадоре стали приносить одни чистые убытки. И тогда Владимир Абрамович решил сыграть на опережение, подав иск в Лондонский суд на признание себя банкротом: согласно британским законам, физическое лицо, признанное банкротом, получает легальную защиту от всех коллекторских и судебных действий юридических и физических лиц по взысканию долгов. В ответ же руководство Сбербанка подало заявление в российские правоохранительные органы, требуя возбудить дело о мошенничестве и вернуть долг в 18 млрд руб.
В настоящее время оперативники пришли в офисы фирм в 9 городах: Новосибирске, Екатеринбурге, Казани, Самаре, Воронеже, Ростове, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге и Москве. Полиция изымает документы, печати, компьютеры. В полиции говорят, что изучают «параллельный бизнес» Кехмана. Развязка приближается?
