Алеет парус одинокий 

Ровно 100 лет назад в декабре 1922 года писатель Александр Грин закончил свою повесть-феерию «Алые паруса» произведение, ставшее одним из самых жизнеутверждающих и самых мистических в истории советской литературы. Возможно, советские цензоры просто не поняли, что именно они пропустили в печать. Или же всё поняли и именно потому и пропустили 

Кадр из художественного фильма «Алые паруса» по одноименной повести Александра Грина. Фото: РИА Новости

Кадр из художественного фильма «Алые паруса» по одноименной повести Александра Грина. Фото: РИА Новости

Наше советское детство прошло словно в окружении «Алых парусов». В пионерских лагерях мы каждый день пели песню про Ассоль: «Ты представь, будто я Ассоль. Ну а ты – капитан Грэй…». А по вечерам смотрели фильм по этой повести с Анастасией Вертинской и слушали рок-оперу «Алые паруса». Даже любимый раздел в «Комсомольской правде» назывался «Алый парус», там писали о рок-музыке…

При этом сама книга Александра Грина всегда существовала на периферии этой «парусомании» – ну, честно говоря, для подростков это так себе чтение. Вроде бы повесть о море, но нет ни приключений в далёких странах, ни морских сражений с корсарами, ни удивительных открытий. «Приключения капитана Блада» и «Таинственный остров» вот это была настоящая литература, а не романтическая чепуха! 

Лишь сейчас, уже во взрослом возрасте, перечитав «Алые паруса», начинаешь понимать, что эта книга вовсе не о том, как бедная девушка Ассоль, которую всю жизнь презирали и травили земляки, дождалась своего принца на белом корабле под алыми парусами.

* * *

Ещё одно удивительное открытие от чтения в зрелом возрасте: свою феерию Грин писал так, как будто бы никакой революции да и самой Советской России не существовало вообще. Хотя он сам был профессиональным революционером, а его биографии хватило бы на пару авантюрных романов. 

Александр Гриневский родился в городке Слободском неподалёку от тихой «мещанской» Вятки, откуда с детства мечтал вырваться. Матрос на Чёрном море, рыбак, рабочий в железнодорожных мастерских, золотоискатель, лесоруб, шахтёр, солдат-дезертир царской армии, а затем и Красной, эсеровский пропагандист по кличке Долговязый. 

Эсер Наум Быховский позже вспоминал:  «”Долговязый” оказался неоценимым подпольным работником. Будучи сам когда-то матросом и совершив однажды дальнее плавание, он великолепно умел подходить к матросам. Он превосходно знал быт и психологию матросской массы и умел говорить с ней её языком. В работе среди матросов Черноморской эскадры он использовал всё это с большим успехом и сразу же приобрёл здесь значительную популярность. Для матросов он был ведь совсем свой человек, а это исключительно важно. В этом отношении конкурировать с ним никто из нас не мог…»

В октябре 1903 года Грин был арестован в Севастополе за революционную  агитацию. Сидел он в одиночке Севастопольской тюрьмы. Позже Грин не захотел посмотреть на свою камеру (там думали сделать его музей) даже издали: «Вспоминать могу, видеть нет»

Александр Грин. Фото: общественное достояние
Александр Грин. Фото: общественное достояние

Знакомых и родственников у Грина не было, поэтому его под видом невесты навещала эсерка Вера Абрамова, которая позже стала его первой супругой.

Одновременно у заключённого Гриневского был роман с пламенной эсеркой Екатериной Бибергаль. Освобождённый в 1905-м по амнистии, он отправился в Петербург к Бибергаль. Бурные выяснения отношений закончились тем, что Гриневский выхватил из кармана револьвер и выстрелил любимой в грудь. Чуть не убил. Врачам и полиции Бибергаль не призналась, как получила пулю. 

Вскоре Долговязый снова оказался в тюрьме, затем в ссылке под Тобольском – в Туринске. Он сбежал через три дня, оформил себе другой паспорт, вновь прибыл в город на Неве и начал писать рассказы – причём, не о революционном светлом завтра, а мистические новеллы в подражание Эдгару По. 

Возможно, что эти новеллы сегодня были бы никому не известны, если бы в 1922 году Грин не написал «Алые паруса»

Но между «Парусами» и ранними новеллами не просто пропасть, а настоящий пространственно-временной разлом, в котором уместились и революции,  и Гражданская война, и скитания самого писателя по фронтам и госпиталям, и голодное существование в стылом красном Петрограде. Грин так описывал город-коммуну: «Нева казалась пустыней, мёртвым простором города, покинутого жизнью и солнцем. На той стороне речки туманно выступали умолкшие дворцы…» 

Именно в этом мёртвом городе он встретил свою новую супругу. Это была медсестра Нина Миронова, работавшая в 1918 году в газете «Петроградское эхо». Грин вновь увидел её в Петрограде уже после Гражданской войны в 1921 году. Нина была абсолютно нищей и продавала вещи на улице. Он отвёл её к себе по рекомендации Максима Горького Грин тогда поселился в Доме искусств (ДИСК),  общежитии для писателей, устроенном в бывшем особняке купцов Елисеевых на углу Невского и набережной реки Мойки. Там по крайней мере писателей кормили. Спустя месяц он сделал избраннице предложение и не расставался с Мироновой до самой смерти. Именно ей Грин и посвятил «Алые паруса» – как своей Ассоль, живущей в вымышленной стране, пронизанной солнцем и теплом. 

Впрочем, не только один Грин сбежал от реальности во «внутреннюю эмиграцию». Эсер Павел Бажов писал уральские сказки, большевик Александр Беляев с головой ушёл в фантастику, известный революционный карикатурист Борис Кустодиев, умирая от болезней и голода в петроградской квартире, писал  пряничные поволжские городки и упитанных купчих. Либерал и социал-демократ Михаил Пришвин, отсидевший за свои убеждения в одиночной камере Митавской тюрьмы, решил писать о природе. Он ничего и никого не боялся, просто было противно. 

Вот и Грину не хотелось, чтобы паруса на трёхмачтовом галиоте «Секрет» капитана Артура Грея напоминали бы большевистские знамена. 

* * *

Сюжет феерии о девочке Ассоль начинается с убийства. Дело в том, что во время жестокого шторма местного лавочника и трактирщика Меннерса унесло в лодке далеко в море. Единственным свидетелем этого оказался Лонгрен. Он спокойно курил трубку, наблюдая, как Меннерс молит его о спасении. Когда стало ясно, что Меннерсу не спастись, моряк прокричал ему, что вот так же и пять лет назад его жена Мэри умоляла трактирщика дать денег в долг, но тот отказал, что привело к гибели женщины.

Однако истощённого лавочника подобрал пароход. И Меннерс рассказал перед смертью о том, что его погубил моряк. 

Известие о демонстративном бездействии Лонгрена поразило жителей села. Недоброжелательность перешла в ненависть к моряку и его ни в чём не повинной дочери, которые зарабатывали на жизнь тем, что мастерили и продавали игрушечные модели кораблей.

Анастасия Вертинская в роли Ассоль в фильме «Алые паруса». Фото: РИА Новости
Анастасия Вертинская в роли Ассоль в фильме «Алые паруса». Фото: РИА Новости

Однажды отец отправил Ассоль в город с новыми игрушками, среди которых была миниатюрная яхта с красными шёлковыми парусами. Девочка опустила кораблик в ручей. Поток захватил игрушечное судно и унёс его в устье. Ассоль побежала за корабликом и увидела незнакомца. Это был старый Эгль, собиратель песен, легенд и сказок. Он отдал игрушку Ассоль и рассказал о том, что через многие годы Ассоль встретит принца, который увезёт её на таких же алых парусах.

Вторая линия повествования связана с другим героем, Артуром Греем. Он был единственным потомком знатной и богатой семьи, рос в родовом замке, однако был мальчиком с очень живой и доброй душой. Он мечтал стать моряком. Когда Грей вырос, он тайно покинул дом и поступил на шхуну «Ансельм».

Судьба привела его в местечко, где жила Ассоль. Утром Грей пошёл бродить по берегу и вдруг в зарослях увидел спящую девушку. Поражённый её красотой, он долго разглядывал её, а уходя, снял со своего пальца старинное кольцо и надел на её мизинец.

Затем он оказался в трактире, где ему и рассказали, что Ассоль – местная слабоумная, мечтающая о принце и корабле с красными парусами.

Через некоторое время Грей, будучи капитаном, купил шёлк, пошил пурпурные паруса и отправился в город, где жила Ассоль, чтобы сделать ей предложение руки и сердца. 

* * *

Ключом для понимания подлинной сути сюжета является место действия «повести-феерии» приморский городок Каперна, жители которого не умеют ни петь, ни радоваться жизни, а потому считают мечтательную Ассоль городской сумасшедшей. 

Но Каперна (это же, по сути, библейский Капернаум) город на берегу Галилейского моря, место проповеди Христа, где Спаситель явил множество чудес, которые не пробудили в ожесточённых сердцах жителей города ни веры, ни любви, ни покаяния. 

«И ты, Капернаум, до неба вознёсшийся, до ада низвергнешься», с горечью говорил Спаситель (Mф 11:23).

Точно так же и жители Каперны со страхом и гневом встречают корабль под алыми парусами:  «В Каперне произошло такое замешательство, такое волнение, такая поголовная смута, какие  не уступят аффекту  знаменитых землетрясений. Никогда  ещё  большой корабль  не подходил к этому берегу; у корабля были те самые  паруса, имя которых звучало  как издевательство; теперь они  ясно  и неопровержимо пылали с невинностью факта, опровергающего все законы бытия и здравого смысла. Мужчины, женщины, дети впопыхах мчались к берегу, кто в чём был; жители перекликались со двора в двор, наскакивали друг на друга, вопили и падали;  скоро  у  воды образовалась толпа, и в эту толпу  стремительно вбежала Ассоль. Пока её  не было, её имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой  тревогой, с злобным испугом.  Больше говорили  мужчины; сдавленно, змеиным  шипением  всхлипывали остолбеневшие женщины, но если  уж  которая начинала трещать яд забирался в голову.

Как только появилась Ассоль, все смолкли, все со  страхом отошли от неё, и она  осталась одна  средь пустоты знойного  песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с лицом не менее алым, чем её чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю…»

Алый цвет это символ Пасхи, знак Воскресения Христа и Его победы над смертью, а белый корабль символ самой Церкви, который использовали уже с первых веков христианства. 

И неслучайно в Священном писании Христа множество раз именуют Женихом, зовущим всех людей на свой свадебный пир. Можно вспомнить хотя бы притчу о десяти девах из Евангелия от Матфея: «Вот, Жених идёт, выходите навстречу ему». 

Но кто же невеста Христа? В послании к Ефесянам апостол Павел сравнивает союз мужа и жены с союзом Христа и церкви. 

Поэтому и неслучайно, что встреча Артура Грея с Ассолью описана как настоящее чудо, бесконечно далёкое от обычной подростковой романтики: 

«Ассоль  зажмурилась; затем, быстро  открыв глаза,  смело  улыбнулась  его сияющему  лицу  и,  запыхавшись, сказала: 

– Совершенно такой.

И ты тоже, дитя моё! вынимая из воды мокрую драгоценность, сказал Грэй. Вот, я пришёл. Узнала ли ты меня?»

Кадр из фильма «Алые паруса». Фото: РИА Новости
Кадр из фильма «Алые паруса». Фото: РИА Новости

Конечно, она узнала, хоть и ни разу его не видела как Церковь Христова узнаёт Спасителя внутренним духовным зрением. 

Согласитесь, подобных христианских символов в книге слишком много, чтобы считать это простым совпадением. Именно поэтому «Алые паруса»  это по настоящему пророческая книга, рассказывающая о том, что даже в охваченную гордыней и унынием Советскую Россию придёт однажды Господь, чтобы забрать с Собой всех верных тех, кого заносчивые города считали презренными слабоумными идиотами. 

Кстати, в своём пионерском детстве я как-то не обратил внимания, что кроме Ассоли Артур Грей забирает с собой и старого моряка Лонгрена, за которого попросила дочь. 

« Ты возьмешь к нам моего Лонгрена? сказала она. 

  Да. 

И так крепко поцеловал он её  вслед  за своим железным да, что она засмеялась».

Это о нас с вами. 

В те дни, когда в советской России изгоняли и убивали священников, разрушали и оскверняли храмы, выкидывая мощи святых на свалку и сжигали драгоценные иконы на уличных кострах, пророчество о прощении и спасении даже тех, кто сам «не без греха» и сам был причастен к революционной вакханалии, это был знак настоящего Откровения. 

Сложно сказать, Грин ли достиг понимания Воли Божией или же  Сам Господь вложил в его измученное сердце пророческие слова, обращённые для ободрения тех, кто ещё продолжал верить в Слово Христа. Верить и ждать, что наша жизнь это не только вечное уныние в Каперне, не только кровь, голод и предательство.

Удивительно, как советские цензоры пропустили это в печать в 1922 году! Возможно, они просто не поняли ничего? Или же всё поняли и именно потому и пропустили? 

Читайте также