С инициативой убрать из школьной программы по литературе «Архипелаг ГУЛАГ» выступил первый замглавы фракции «Единая Россия» Дмитрий Вяткин. По данным ТАСС, депутат считает, что писатель Александр Солженицын «вымарал в грязи свою собственную Родину», а многие факты в его художественном исследовании «высосаны из пальца».
По словам Дмитрия Вяткина, изменения в школьную программу по литературе внесут уже в этом году. Книги, которые «не прошли испытания временем», уберут и на их место поставят произведения советских авторов, чтобы «восстановить историческую справедливость». В частности речь идёт о «Молодой гвардии» Александра Фадеева и «Горячем снеге» Юрия Бондарева. «Стол» попросил экспертов прокомментировать эту инициативу.
Ольга Северская – филолог, ведущий научный сотрудник Института русского языка имени Виноградова РАН
– Законодательная инициатива депутата Дмитрия Вяткина вызывает лично у меня сожаление и кажется примером «охоты на ведьм», которая нередко возникает в кризисные исторические моменты, когда кажется, что стоит только найти виноватых в «умопреступлениях», и всё само собой наладится. Это уже описано в литературе: вспомним «Мы» Замятина или «1984» Оруэлла, который, кстати, стал лидером продаж последнего года.
Ольга Северская. Фото: yspu.orgПомню, когда в 1970-е я училась в школе, среди «нежелательных» были Пастернак и Мандельштам, а потом их произведения включили в школьную программу, признав ценность. На волне Перестройки убирали «советское», а сейчас это возвращают. И я за то, чтобы были в школьной программе и «Молодая гвардия» Фадеева, и «Горячий снег» Бондарева, потому что это хорошая литература и в ней воплощён важный для души жизненный опыт. Мы считаем, что нынешним детям подавай «Гарри Поттера», но они, поверьте, вполне откликаются на «Тимура и его команду» Гайдара, да и «Васёк Трубачев и его товарищи» Валентины Осеевой им многое может дать. Потому что «пионеры-примеры» – это не всегда «идеология» и «пропаганда», если речь о настоящих ценностях – быть человеком и проявлять человечность.
Что касается желания господина Вяткина искоренить Солженицына с «Архипелагом ГУЛАГом», то оно, к сожалению, объяснимо: в такое страшно верить, проще объяснить это желанием писателя очернить Родину. Тогда почему мы, хоть и страшно, верим «Обыкновенному фашизму» Ромма? Я этот фильм посмотрела школьницей, он меня потряс, и это была жуткая правда, а не «пропаганда» и не «идеологическое насилие», и я уверена, что никого от такой правды ограждать нельзя.
Кроме Солженицына свидетельство о том времени оставила Евгения Гинзбург в романе «Крутой маршрут», а об опыте сына врагов народов написал её сын Василий Аксёнов в романе «Ожог». Я рада, что, судя по реакции, семью Дмитрия Вяткина обошли сталинские репрессии. А те, у кого расстреляли потом реабилитированного деда, а бабушка за связь с без вины виноватым отдала 10 лет своей жизни АЛЖИРу, о котором недавно сняли правдивый художественный фильм, наверное, с предложением искоренить Солженицына с его свидетельством очевидца не согласятся. А поскольку Александра Исаевича патриотом считает и глава государства, то этот демарш в сторону писателя – то, что в советское время отнесли бы к «перегибам на местах».
Роман Романов – директор Музея истории ГУЛАГа
– «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына – выдающееся произведение русской литературы. Но важно помнить, что это не документальная историческая хроника, а «опыт художественного исследования», как говорил об этом сам автор. К тому же на момент написания книги Александр Исаевич не имел доступа к той информации, которой мы располагаем сегодня, в том числе к архивным документам. Не стоит забывать и то, что в советское время книги имели гораздо большее значение, чем сегодня. Так, выход «Одного дня Ивана Денисовича» стал действительно историческим событием.
Роман Романов. Фото: gmig.ruПо отзывам многих посетителей Музея истории ГУЛАГа, именно с произведений Солженицына они начинали своё знакомство с темой массовых репрессий, а уже в музее или с помощью научной литературы глубже погружались в изучение трагических страниц нашей истории.
Нападки на Солженицына и тему увековечения памяти жертв массовых репрессий в целом – это естественная реакция психики на неудобное прошлое: отторжение, вытеснение и отрицание травмы. Однако верю, что мы сможем принять этот опыт и преодолеть отрицание своего прошлого.
Татьяна Кочнева – филолог, независимый исследователь истории ГУЛАГа
Ни я, ни кто-либо из моего ближайшего круга знакомых не читал в школе «Архипелаг ГУЛАГ». С тех пор как его хранение и распространение перестало быть уголовно наказуемым делом, школьная программа по литературе претерпела значительные изменения, но из всех текстов Солженицына реально читали и обсуждали только «Матрёнин двор» и «Один день Ивана Денисовича». Даже не роман «В круге первом» – произведение куда менее объёмное, более художественное и более понятное читателю, чем «Архипелаг». Последний, хотя он и есть в кодификаторе ЕГЭ, в школьной практике играет довольно скромную роль – далеко не каждый учитель будет выделять на него дополнительный урок, когда и на произведения из канона времени не хватает. Поэтому предложение убрать его из программы, на мой взгляд, имеет скорее ритуальный, чем практический характер.
Формулировка «не прошёл испытания временем» как нельзя лучше отвечает задачам современной политики памяти: советское прошлое – это потерянный рай, золотой век русского мира, и из него нужно помнить только светлые моменты, неважно, что это: победа в Великой Отечественной войне или индустриализация. Инициатива исключить «Архипелаг…» из школьный программы – это скорее перформативное действие, одно из многих в поощряемом забывании о сталинских репрессиях, и цель их общая – подпитывать «ностальгию по советскому», которая столь успешно эксплуатируется современным общественно-политическим дискурсом, устремлённым «вперёд, в прошлое». Пересборка постсоветского пространства, осуществляемая сегодня, несовместима с памятью о репрессиях и тоталитарном политическом режиме. «Репутация повышенной готовности», которая складывается из такого рода законодательных инициатив, – характерный пример этой политики.
Я уверена, что такие тексты, как «Архипелаг ГУЛАГ», должны быть читаемы. Может быть, не в школе – маловероятно, что одиннадцатиклассник найдёт время для трёхтомного сочинения. Но тот, кто ценит свободу человека, его право на собственную гражданскую позицию, найдёт для себя этот текст и полезным, и располагающим к размышлениям. «Наше рождение, – писал Умберто Эко в “Письме к внуку”, – можно сравнить с тем, как если бы мы пришли в кинотеатр в середине фильма». Историю нужно изучать для того, чтобы понимать, что было в начале, а значит, и то, что происходит сейчас. Такие книги, как «Архипелаг ГУЛАГ», способны рассказать о том, что было «в предыдущих сериях».
***
Напомним, что «Архипелаг ГУЛАГ» включили в школьную программу в 2009 году по поручению Владимира Путина, занимавшего на тот момент пост премьер-министра. Это произошло после его встречи с вдовой писателя Натальей Солженицыной.
