Христианское значение образа святого благоверного князя Александра Невского выходит далеко за пределы темы этой заметки. Достаточно вспомнить, что уже в наши времена, в самом начале ХХ века, с именем святого князя связано существование одного из самых больших и интересных братств, противостоявших антицерковной политике большевиков, – Александро-Невского братства, учреждённого для защиты святынь (как выяснилось, не только материальных, но и духовных) Александро-Невской лавры. Худое дерево не даёт доброго плода, а потому – пусть никто не думает, что приведённая история (а лучше сказать: истории) могут как-то затмить церковное поминовение святого.
Миниатюра из Царского титулярника с изображением князя Александра Невского. Фото: Музей Московского Кремля / Оружейная палатаПравильнее было бы сказать, что благоверному князю досталась вдвойне тяжкая ноша: быть не только церковным деятелем, но и политическим, быть не только персонажем патериков, но и героем летописей. Ввиду этого факта Ледовое побоище может восприниматься не только как победа русского духа или вклад в защиту святынь, но и как один из ярких эпизодов (можно сказать, один из первых задокументированных случаев!) «войн памяти». Когда окончилась сама сеча и последний воин передал по наследству сыну измятые доспехи, за своё оружие взялись летописцы – как с нашей, так и с ливонской стороны. Наточив перья, они постарались описать, как же всё было «на самом деле».
Самый древний рассказ о случившемся в 1242 году побоище с нашей стороны, по-видимому, содержится в Новгородской I летописи старшего извода (XIII век). На его основе чуть позже создавались соответствующие фрагменты других летописей, а потом и само пространное житие. И из этого рассказа следует, что князь Александр с новгородцами и его брат Андрей с «низовцами» (как поясняет профессор НИУ ВШЭ, исследователь Средневековой Руси Игорь Данилевский – так назывались отряды из Северо-Восточной Руси) выдвинулись на землю «чуди» (эстов), которая платила дань «немцам». Они заняли Псков, откуда пленных «немцев» и чудь отправили в Новгород, и занялись поправкой войска, а именно: одни отряды были пущены «в зажития» (пополнение припасов), а другие – «в разгон» (тут можно спорить, что именно это значило для средневекового русского человека, но речь так или иначе идет о форме принудительного изъятия ценностей у местного населения). Отправленные «в разгон» были побиты «у моста» противником, и только некоторым удалось вернуться. Тогда Александр отошёл от города на лёд Чудского озера, к Узмени, у Вороньего камня. Здесь на него напала «немецкая свинья», началась сеча, в результате которой враг пал и русский князь гнал его 7 верст до Суболичского берега. Наконец летописец поясняет: «паде Чюди бещисла, а НЬмецъ 400, а 50 руками яша и приведоша в Новъгородъ». Псковские летописи добавляют к этому краткому пересказу объяснение самой причины похода: псковичи ждали избавления от «безбожных немец», и с приходом князя Александра в городе «бысть радость велия».
Лицевой летописный свод, миниатюра «Ледовое побоище». Фото: общественное достояниеОднако, в отличие от Невской битвы (подлинность которой подтвердить по летописям гораздо сложнее), Ледовое побоище не оставило равнодушными летописцев и со стороны врага – «немцев». В том же XIII веке была написана «Старшая ливонская рифмованная хроника», которая представляет дело несколько иначе, а именно: после захвата Ливонским орденом Изборска псковичи, опасаясь за свою жизнь, заключили мир с крестоносцами. В Пскове был оставлен небольшой отряд немцев с двумя братьями-крестоносцами. Узнав об этом, «новгородский князь» собрал большой отряд своих людей и выгнал рыцарей-фогтов из города, после чего вернулся домой, в Новгород. Тогда уже суздальский князь Александр вторгся в земли ордена, «чиня грабежи и пожары». Дерптский епископ собрал небольшой отряд рыцарей, отправив его на помощь «братьям». Этот маленький отряд отважно атаковал превосходящих в численности (в 60 раз!) русских, причём даже сумел уничтожить передовых стрелков. Потом, однако, был окружён и проиграл. Но вот цитата самой летописи, вполне красноречивая: «У русских было такое войско, что, пожалуй, шестьдесят человек одного немца атаковало. Братья упорно сражались, всё же их одолели. Часть дерптцев вышла из боя, чтобы спастись. Они вынуждены были отступить. Там двадцать братьев осталось убитыми и шесть попали в плен. Так прошёл этот бой. Король Александр был рад тому, что он победу одержал. Он возвратился в свою землю. Однако за это ему пришлось заплатить жизнями многих храбрых мужей, кто никогда больше не отправится в поход».
Лицевой летописный свод, миниатюра «Ледовое побоище». Фото: общественное достояниеКакие можно сделать заметки на полях древних рукописей? На частности, связанные с тем, что у ливонцев русские князья двоятся, а для русских ливонцев вообще не существует – одни немцы, обращать внимания не будем. Но вот острие полемики очень занимательно: русские настаивают, что защищают свою веру и землю, ливонцы – что защищают своих воинов и интересы ордена. И обвиняют друг друга соответственно: первые – в том, что немцы посягают на чужие земли и порядки, вторые – в том, что русские не жалеют своих и «берут числом». И кажется в такие моменты: тысяча лет пройдёт – а полемика останется прежней. Современные репортёры не находчивее старых летописцев, описывая вековечный конфликт Руси с Западом.
