Эмоциональный интеллект в школе 

И стали происходить странные вещи. Я была на множестве открытых уроков по литературе. И почти в каждом случае я чувствовала растерянность и разочарование. Если урок открытый, то его обычно оценивают какие-нибудь районные методисты, функционеры от образования, а значит, занятие надо провести как положено – по ФГОС. Знаете, раньше тоже были методички, в них было много поверхностного, наивного, но это наивное всё же обращалось к человеческому. Пособия призывали развивать в детях доброту, сострадание, милосердие, а сегодняшние инструкции предписывают развивать какие-то абстрактные личные качества, коммуникативные и регулятивные навыки. И вот самые «прогрессивные» педагоги, а точнее – просто заблудившиеся в формальных требованиях и собственных желаниях не отстать от моды, козыряют теперь тем, что развивают на уроках эмоциональный интеллект.

Расскажу про один такой урок, который наблюдала ещё в первый год работы в школе. Занятие было посвящено рассказу Проспера Мериме «Маттео Фальконе», анонсировано оно было как урок-игра. Причём принять участие в этой игре предлагалось не только школьникам, но и педагогам-зрителям. С этим рассказом я тогда была ещё не знакома. Преодолевая чудовищную неловкость, я сообщила об этом педагогу, объяснив, что принять участие в её игре не смогу. И что же? Учительница обрадовалась! «Это и хорошо, что не читали, – ответила она, – мой урок построен так, что читать и не нужно. Если читать – неинтересно будет».

И она не обманула. Чего только не было на этом уроке! «Генетическая экспертиза» по обрывкам цитат, голосование за вариант финала (убьёт или не убьёт), а в конце, конечно же, рефлексия, призванная развить этот самый эмоциональный интеллект. За минуту до звонка учительница предложила детям «порассуждать» о главных жизненных ценностях. Для этого им нужно было всего лишь продолжить фразу: «Сегодня на уроке я понял, что всё можно исправить, кроме...» И дети, как попугаи, повторили друг за другом по одному слову. Как говорится, спасибо, что не предложили тупо выбрать смайлик. Да, часто рефлексия школьников – это выбор смайлика или закрашивание кружков и квадратиков в цвет своего настроения.  

Я сидела и недоумевала, пытаясь понять, что за литературную «расчленёнку» я наблюдала на уроке по Мериме, гадала, что в ходе этих наблюдений мне предписывалось «чувствовать». То, что именно предписывалось, я как раз почувствовала очень хорошо: вот ведь даже шаблон дали, инструмент, можно сказать. Ну а то, что я не смогла с помощью этих нехитрых средств что-то там в своей душе активировать, разархивировать, испытать инсайд – это я, наверное, просто неправильная какая-то. Дети же вот справились.

Или нет?

Рассказ Мериме я прочитала, конечно, сразу, как оказалась дома. И недоумение моё усилилось. Мягко говоря. А если говорить как есть, я была в бешенстве. Так извратить идею писателя, как сделала это «прогрессивная» учительница, – это надо было сильно постараться. Развести в готовых формочках розовый сироп там, где автор предлагает читателю подумать о действительно сложном, противоречивом, неоднозначном, там, где можно не соглашаться, спорить, отстаивать своё… Я не знаю, что это, если не вредительство, не калечение души под сладкие песни о её же развитии.

И сколько такого! Мне доводилось слышать, что Горький в «Песне о Соколе» призывал к толерантности, а Тургенев рассказом «Муму» воспитывал любовь к братьям нашим меньшим. Историю о том, как люди не слышат и не понимают друг друга, о том, как эта всеобщая немота и глухота привела к десяткам поломанных человеческих судеб, превратили в дешёвый всхлип в духе «Птичку жалко». И всё под разговоры о развитии эмпатии, когнитивно-коммуникативных способностей, личностных, прости господи, навыков.

И действительно, зачем вчитываться в книги, всматриваться в героев, пытаться понимать мотивы их поступков, зачем потом, в жизни, всматриваться в человека, в себя и в другого, если есть готовые шаблоны, если всё уже разобрано, отрефлексировано и унифицировано.

Да, слово такое появилось – унификация. Раньше им промышленности использовалось. Унифицированными могли быть детали в машиностроении, материалы в строительстве, технологии, а сейчас этот термин употребляют в сфере человеческого. Недавно вот представитель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства иерей Фёдор Лукьянов весьма замысловато выразился – предложил «унифицировать подход» в решении этических проблем и конфликтов, возникающих в нашей школе.

Нет, понять его можно, слишком уж много накопилось в образовании проблем, слишком часто вспыхивают конфликты. И порой такие конфликты, что кровь стынет. Но ведь именно унификация, протокольное мышление, бездумное заимствование неоднозначных методик, формализм и делает нашу школу всё более бесчеловечной, пластмассовой. Именно в таких условиях наши дети получают всё меньше шансов на естественное психологическое взросление, на то, чтобы каждый мог стать личностью и в то же время частью общества.