Книжный мир в эпоху упадка

Этой весной я купил в магазине «Балканы: окраины империй» Андрея Шарого. Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус» выпустили её в 2018 году тиражом всего в 5000. Книга довольно толстая, хорошо издана и великолепно иллюстрирована. Чёрно-белые иллюстрации в изобилии, несколько цветных вклеек. Тут вам и разнообразные карты (политические, этнографические), и знаменитый Дубровник, и экзотические балканские наряды, и даже голые девушки. Андрей Шарый пишет легко, увлекательно, рассчитывая на широкий круг читателей. Обложка такая, что глаза сами на неё смотрят, а руки к ней тянутся. Купил я это великолепие за 850 рублей. Разве это дорого, если сравнивать с безбожно завышенными ценами ресторанов, магазинов, отелей? Однако в широкий круг читателей книга не попала. Как видим, 5000 экземпляров распродаются шестой год. 

Книга «Балканы: окраины империй» Андрея Шарого. Фото: Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус»

А вот другое приобретение этой весны. Биография классика английской и мировой литературы Чарльза Диккенса, написанная живым классиком английской литературы Питером Акройдом. В петербургском издательстве «Крига» её перевёл на русский язык целый авторский коллектив из четырёх переводчиков. Больше тысячи страниц большого формата и, опять-таки, иллюстрации. Книга издана всё в том же 2018 году и тоже до сих пор не распродана, а тираж – всего-то 2000 экземпляров. Судите сами, как узок круг любителей даже биографической и научно-популярной литературы.

Обложка книги «Диккенс» Питера Акройда. Фото: Издательство “КРИГА”

Тиражи художественной литературы ненамного больше, научной – намного меньше. Например, классическая монография Михаила Артамонова «История хазар» (СПб.: «Издатель Геннадий Маркелов») издана в 100 экземплярах. При жизни самого Михаила Илларионовича, директора Эрмитажа и учителя Льва Гумилёва, и не поверили бы, что столь мизерные тиражи возможны. Недавно издательство «Ладомир» выпустило академическое издание перевода «Истории Французской революции» Мишле. Книгу продавали по 9000–10000 рублей за комплект из шести томов. А полный комплект с четырьмя томами уникальных иллюстраций стоит все 60 000. Много ли найдётся покупателей? Посмотрел на тираж – 500 экземпляров. На всю Россию.

«Истории Французской революции» Жюля Мишле. Фото: Научно-издательский центр «Ладомир»

Потерянный рай

У меня на полке стоят книги, которые вышли в 1999–2002 годах в издательстве Уральского университета. Смотрю и не верю своим глазам. Неужели небольшое университетское издательство двадцать лет назад выпускало книги, которые по оформлению, научной подготовке, качеству печати превосходили большинство отечественных и даже европейских аналогов? Да какие книги! «Другое средневековье» Ле Гоффа, «Монтаю, окситанская деревня» Ле Руа Ладюри, «Метаистория» Хейдена Уайта, «Ребёнок и семейная жизнь при Старом порядке» Филиппа Арьеса. Это бессмертная классика исторической мысли, которая ни прежде, ни после на русский язык не переводилась. А в этих изданиях было всё прекрасно, всё как надо. Переводчики, ответственный редактор, научный редактор, не говоря уж о корректорах и обычных редакторах. Двадцать лет назад казалось, что наше книгоиздание выходит на новый уровень. И дальше будет только лучше. Но, увы, что-то пошло не так…

Даже богатые столичные издатели стараются экономить. Заказать предисловие дорогостоящему специалисту, оплатить высококвалифицированный труд научного редактора – всё это требует денег, всё это отражается на себестоимости книги, которая и без того – из-за крохотных тиражей – очень велика. 

Ещё лет десять назад поражала своим размахом книжная ярмарка «Non/fiction», которая проходила тогда в Москве, на Крымском Валу. Современной ярмарке в Гостином Дворе, на мой взгляд, до неё очень далеко. И дело не только в том, что на Крымском Валу наряду с российскими издательствами были и зарубежные: от роскошного иерусалимского «Гешарим-Мосты культуры» до скромного, но качественного и оригинального киевского «Laurus». Российские издательства тоже были интереснее. Где всё это? Потерянный рай.

Бестселлеры большие и маленькие

Но есть же сейчас бестселлеры? Конечно. Вот, например, «Бронепароходы» (М.: «Рипол-Классик») Алексея Иванова изданы тиражом в 40 000 (по другим данным, даже 80 000). Иванов в самом деле большой писатель, который умеет создать вымышленные миры, куда читатель легко переселяется, как переселялись несколько поколений читателей в приключенческие романы Каверина или Жюля Верна. Его успеху остаётся только порадоваться, хотя в советское время такой тираж сочли бы очень скромным.

Обложка книги «Бронепароходы» Алексея Иванова. Фото: Издательство «Рипол-Классик»

Вообще надо заметить, что успех писателя, во-первых, определяется модой. Есть такая великая иррациональная сила, которая не всегда поддаётся рациональному осмыслению. Скажем, успех Алексея Иванова понятен. Отчасти понятен и успех несколько лет назад книги Гюзель Яхиной «Зулейха открывает глаза». Легко написанная сказка о страшном времени: вроде и про ГУЛАГ, но читать не страшно. А вот успех «Вечной мерзлоты» Виктора Ремизова, бестселлера 2021 года, уже объяснить сложнее. Большой, вполне традиционный роман, не «облегчённая» версия истории, как у Яхиной, – нет, максимальное приближение к страшной реальности. Совсем уж тайна – триумф Алексея Сальникова, который издал свой третий роман в скромном журнале «Волга» и прогремел на всю страну. «Петровы в гриппе» – вполне обычный роман, без головокружительного сюжета, без напряжённой интриги, без необычных героев – стал самой модной книгой в России. Автор вышел сразу же в первые писатели страны, хотя с тех пор успех «Петровых» пока не повторил.

Обложка книги «Зулейха открывает глаза» Гюзель Яхиной. Фото: Издательство АСТ 

Наше литературное пространство разорвано. Но это вполне соответствует общей ситуации, и мода сейчас относительно локальная, и в жизни люди плохо друг с другом соотносятся. Я встречал читающих людей, которые никогда не слышали фамилии «Прилепин». Прозаик и драматург Дмитрий Данилов в моде, но эта мода распространется на сравнительно узкий круг профессиональных писателей, литературных критиков, читателей журнала «Новый мир». И сейчас в России трудно найти общезначимую величину, писателя, которого любили бы и читали сотни тысяч.

Впрочем, такие всё же есть. Хочется сказать, «к сожалению». Участники книжной ярмарки «Красная площадь» говорят, будто самая длинная очередь за автографами выстроилась к Дарье Донцовой. Одно время казалось, что времена её успеха миновали. Но в прошлом году общий тираж её книг снова достиг 500 000, по меркам нашего книжного рынка это блестящий успех. Может быть, причины этого успеха должна объяснить не литературная критика, а социология литературы? В нынешнее время, тревожное и просто страшное, иронический детектив помогает отвлечься от реальности? Как бы там ни было, радует, что, по данным той же Книжной палаты, за прошлый год Дарья Донцова всё же уступила в популярности не только неизбежному Стивену Кингу, но и Фёдору Михайловичу Достоевскому. Автор «Бесов» и «Братьев Карамазовых» обошёл всех отечественных авторов, классических и современных. В этом году ситуация пока иная, но большая часть года ещё впереди, впереди статистика за следующие девять месяцев. Пожелаю книгам Фёдора Михайловича снова обойти всех конкурентов. Это несколько скрасит безрадостный фон и заставит усомниться в упадке отечественной книжной культуры.