Будет дом, а не какой-то склеп.
Будет кров, – не душная берлога.
На тарелке я нарежу хлеб,
В чаше растворю вина немного.
Объединение «Православное дело» – благотворительная организация, созданная монахиней Марией (Скобцовой) в 1935 году. Да, часто рассказ об объединении начинается с этих слов. Но это не так. Действительно, объединение «Православное дело» было создано матерью Марией и стало её главным детищем. Но, вопреки привычным историческим мифам, это была не ещё одна благотворительная организация – нет, мать Мария замахнулась на большее. Создавая «Православное дело», она поставила перед собой задачу общецерковного масштаба – возрождение жизни в церкви на соборно-личных началах.
Во главе объединения стояла группа единомышленников (мать Мария называла их братская группа), которые одинаково видели, как церковь должна жить и служить миру, совершать православное дело. И этот единый подход охватывал не только сферу благотворительности, он касался всей жизни, будь то миссионерское служение, просвещение, литургическая жизнь – во всём была попытка воплотить соборный и личный подход. А благотворительность оказалась в центре усилий матери Марии и её соратников только лишь в силу исторических условий того времени – 30-х годов XX века.
Всего «Православным Делом» были созданы, три общежития (на улице Лурмель, на авеню Феликс Фор и на улице Франсуа Жерар), санаторий для туберкулезных больных в Нуази-ле-Гран (позднее переоборудованный в старческий дом), Комитет помощи русским душевнобольным, курсы псаломщиков и миссионерские курсы, школа и альманах «Православное Дело».
Началось всё в августе 1934 года, когда мать Мария приобрела дом № 77 по улице Лурмель. Этот дом быстро становится важным местом для всего эмигрантского Парижа: большой гостеприимный дом, двери которого открыты для всех нуждающихся. В доме располагались общежитие, столовая, церковь. В столовой проходят многочисленный собрания и встречи – Николай Бердяев переносит сюда свою Религиозно-философскую академию, здесь собираются Лига православной культуры, проходят миссионерские курсы, на Лурмель вместе читают, спорят, думают – и всё это открыто для нищих, калек, бездомных, которым тут же приготовлены приют, трапеза и помощь.
Начало строительства церкви на ул. Лурмель. Фото: mere-marie.comЛитературный критик Константин Мочульский позже вспоминал, что «мать снимает дом на рю Лурмель – 20 тысяч в год; денег никаких, риск огромный, но она не боится». Риск был действительно огромный, но в старом помещении на Вилла де Сакс матери Марии было негде развернуться – там она могла кормить 25 голодающих, а в новом здании смогла бы кормить уже сто.
«Вы думаете, что я бесстрашная. – отвечала Мочульскому мать Мария. – Нет, я просто знаю, что это нужно и что это будет. <...> Я просто чувствую по временам, что Господь берет меня за шиворот и заставляет делать то, что Он хочет. Так и теперь с этим домом. С трезвой точки зрения, это – безумие, но я знаю, что это будет. Будет и церковь, и столовая, и большое общежитие, и зал для лекций, и журнал. Со стороны я могу показаться авантюристкой. Пусть! Я не рассуждаю, а повинуюсь».
Создавая «Православное дело» мать Мария исходила из того, что каждое начинание должно становиться «общим делом всех тех, кому оно нужно, а не некой благотворительной организацией, где одни благотворят и отчитываются перед начальством, а другие получают благотворение и уступают своё место следующим». Не механической организации, не формального объединения искала монахиня – нет, она хотела «вырастить соборный организм».
Мать Мария считала, что к этому их обязывает присущая церкви идея соборности как силы Христовой милости и любви, вбирающей всех «труждающихся и обременённых». Личный же подход к человеку означал для участников объединения, что никто не может становиться «очередным номером, заполняющим <...> статистические таблицы».
Механического отношения к благотворительности в «Православном деле» не принимали. «Мы не можем дать куска хлеба, если мы не почувствовали в просителе человека», – эти слова матери Марии не о том, чтобы не давать хлеб, а о том, чтобы увидеть человека в каждом, на каком бы социальном низу он не находился.
***
У истоков создания православного дела помимо матери Марии стояли философ Николай Бердяев, отец Сергий Булгаков, критик Константин Мочульский, историк и агиограф* Георгий Федотов и другие люди, составлявшие духовную и интеллектуальную элиту русской Франции.
Но сегодня, попимо самой матери Марии, церковь вспоминает трёх может быть не таких ярких участников «Православного дела», которые за участие в объединении заплатили своей жизнью.
Одним из самых близких друзей матери Марии был Илья Фондаминский. Родившийся в богатой иудейской семье, в юности Фондаминский был революционером и эсером. В эмиграции он стал одним из устроителей культурной жизни русского Парижа, редактором журналов «Современные записки» и «Новый град». Фондаминский поддерживал деньгами и другой помощью большое количество людей. Имея средства и возможности, он отказался уехать из оккупированного Парижа, что ему как еврею грозило неминуемым арестом. Позже, уже в лагере, ему предложили бежать, но он снова отказался. Там же, в лагере, 20 сентября 1941 Фондаминский принял крещение, сказав, что хочет жить с христианами и умереть с евреями.
Илья Фондаминский. Фото: mere-marie.comПисательница Надежда Тэффи вспоминала: «Илья Фондаминский был праведник… Трудно думать, что вот среди нас, в нашей плохой и злой жизни жил человек, которого можно назвать таким именем. Жил нашей жизнью среднего русского интеллигента, не проповедовал, не учил, не юродствовал и был праведником».
Погиб Илья Исидорович в Освенциме 20 ноября 1942 года.
Священник Дмитрий Клепинин не был среди тех, кто основал «Православное дело», в приход на Лурмель его назначили в 1938 году, через год после его рукоположения. Современники описывают его как застенчивого, доброго и очень мужественного человека.
Отец Дмитрий вместе с матерью Марией спасал евреев после массовых арестов летом 1942 года. Священник крестил тех евреев, кто просил об этом, и выдавал ложные справки тем, кто не желал стать христианином. Всего отец Дмитрий выдал сотни ложных свидетельств о крещении и о принадлежности к Покровскому приходу. На поддельных свидетельствах отец Дмитрий ставил букву «t» (от французского tilleul – липа), чтобы после войны можно было понять, кто действительно крещён, а кто нет
8 февраля 1943 года священника арестовали и отправили сначала концлагерь Руалье в Компьене, а затем в подземный лагерь «Дора».
Протоиерей Сергий Гаккель писал: «Отца Димитрия допрашивали в продолжение целых четырёх часов. Он не стал оправдываться. Позже, на Лурмель, офицер гестапо Гофман рассказывал, как отцу Димитрию предлагали свободу при условии, что он впредь не будет помогать евреям. Он показал свой наперсный крест с изображением Распятия: “А этого Еврея вы знаете?” Ему ответили ударом по лицу. “Ваш поп сам себя погубил, – заметил Гофман, – он твердит, что если его освободят, он будет поступать так же, как и прежде”»
Умер отец Дмитрий 9 февраля 1944 года от болезни и истощения.
Самый юный мученик из «Православного дела» – Юра Скобцов, сын матери Марии и бывшего казачьего атамана Даниила Ермолаевича Скобцова.
