Жених поначалу отнекивался: ни к кому я не сватался, у меня, мол, есть жена. Но после публичного одобрения со стороны главы республики Рамзана Кадырова взбодрился и объявил дату свадьбы. Опешив от такого нахальства, московские журналисты натравили на семейство Хеды (она же Луиза) всевозможных правозащитников, даже глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов комментировал это беззаконие в прямом эфире «Дождя».
Обеспокоились не только правозащитники. Сотни и тысячи гневных комментариев в социальных сетях говорят о том, что эта свадьба задела за живое едва ли не каждого второго, кто о ней услышал. Что же не дает покоя интернет-наблюдателям кавказской драмы?
Первое – это очевидное нарушение закона: штампы в паспорте, какими бы правильными они ни были, юридически ничтожны, пока не расторгнут первый брак Гучинова. А его, как известно, глава РОВД расторгать не собирается.
Второе – это возраст невесты: до совершеннолетия ей не хватает года или около того. В связи с этим неоднократно звучали заявления об узаконенной педофилии, о том, что вот, через несколько часов старик будет насиловать почти ребенка. При этом никто не сомневался, что сама девушка против этого брака и считает свою жизнь загубленной. Просто ей не разрешают говорить об этом вслух.
Вот такая нравственно-юридическая коллизия. Любого гуманиста – а гуманисты мы сегодня все без исключения – волнует в первую очередь вопрос: что есть благо для этой девушки? Брак по любви, конечно. С этим трудно поспорить. Даже статистика разводов здесь не аргумент: для Кавказа она неактуальна.
С юридической точки зрения, как справедливо отмечают пользователи сети, Луиза никакая ему не жена. Что бы там ни говорили чеченские обычаи, по российскому закону Гучинов обзавелся юной любовницей – не более того. Этот факт возмущает жителей некавказских регионов до глубины души. Меня, кстати, тоже, но почему-то не так сильно, как остальных.
Вписывание в паспорт второй жены – это нарушение закона. Невписывание, само собой, не нарушение. У нас, как известно, полстраны друг к другу в паспорта не вписаны даже как «первые» жены и мужья. Какие там «вторые»! В приличных семьях о них не принято говорить вслух.
Гражданский закон таких интимных вещей не регулирует, поэтому все невписанные и невписыватели вправе чувствовать себя вполне законопослушными гражданами и ругать других – нарушителей. (Госдума, к слову, готовит для таких невписанных специальный закон)
То, что Кавказ очень избирательно относится к законам РФ, ни для кого не секрет. Избирательно к ним подходим и мы, но стараемся этого не афишировать. И не только к законам – избирательно мы относимся и к нормам морали и этики, и к заповедям (если Писание для нас – авторитет), а главное – к предметам осуждения. Ну, что тут поделаешь? Люди как люди.
P.S. Луизу, конечно, жаль, если этот брак ей был навязан. Но тут мы едва ли можем что-то сделать. Вызволить ее? А что делать с остальными кавказскими пленницами? По отношению к Кавказу мы все – доны Руматы из Стругацких. Впрочем, кто знает этих кавказским девушек? Быть может, Луиза уже хвастается перед одноклассницами своим солидным мужем: мол, вас, мокрых куриц, он не замечает, а я его сразила наповал. А может, рыдает в подушку, вспоминая красавца-горца с винтовкой наперевес.
