Почему украинская власть дала ход «закону о запрете УПЦ» и что ждёт православные общины после того, как этот закон примут 

Анастасия Коскелло разбиралась в том, что такое национализация религии по-украински

Фото:  Стрингер / РИА Новости

Фото: Стрингер / РИА Новости

Четверг 19 октября был отмечен очередным витком религиозно-политического противостояния на Украине. Законопроект 8371, который в первом чтении приняла Украинская Рада, называют  «законопроектом о запрете УПЦ». Формально УПЦ в тексте не упоминается, но речь идёт о запрете действия на территории Украины всех религиозных организаций, которые  «аффилированы с центрами влияния в России». И, естественно, речь идёт именно об УПЦ.

Ситуация вызвала закономерную волну негодования в России (на подцензурной Украине негодование высказывать опасно). Между тем патриарх Московский Кирилл оценивает происходящее исключительно в терминах политических. По мнению патриарха, цель законопроекта лежит в земной плоскости –  «поссорить народы исторической Руси, которые имеют отношение к единому духовному и культурному наследию» (об этом заявил патриарх, выступая перед участниками X Международного фестиваля православных СМИ  «Вера и слово»).

 «Мы с печалью наблюдаем за тем, как во многих странах мира, к сожалению, чада нашей церкви становятся объектом притеснения и даже травли за то, что они являются носителями многовековой русской культуры, которая неотделима от наследия российской государственности. Так называемая отмена русской культуры, эта беззастенчивая клевета и безнаказанное уничтожение Украинской православной церкви – это способы противопоставить и поссорить тех, кто имеет отношение к единому духовному и культурному наследию, созданному народами исторической Руси», – сказал патриарх.

Надо сказать, эта  «аналитика от патриарха» выглядит на удивление правдоподобной и, судя по всему, отражает логику украинской стороны. Представители украинского карательного аппарата регулярно повторяют, что хотят уничтожить не Церковь, а всего лишь  «вражеских кротов в рясах» (выражение врио председателя СБУ Василия Малюка). То есть УПЦ преследуют не за то, что она Украинская. Не за то, что Православная. И не за то, что Церковь. А за то, что она  «русская».

При всей абсурдности и аморальности происходящего за действиями украинских властей нельзя не заметить определённой  «земной» логики.

Во-первых, национализация религии – это общемировой тренд. В условиях передела зон влияния во всём мире большинство государств стремятся покрепче привязать к себе местные религиозные организации. Впереди планеты всей – Китай, где даже ислам и буддизм  «китаизируются», и мечети перестраивают на традиционный китайский лад – с крышами, как у пагод. Но даже небольшие прибалтийские государства стремятся оторвать местную структуру РПЦ от Москвы и заполучить себе что-то  «автокефальное» или хотя бы  «автономное». С точки зрения политиков, это защита от иностранного влияния и  «двурушничества» служителей культа.

Во-вторых, у украинского государства, находящегося на грани исчезновения, есть насущные проблемы, которые законопроект 8371 призван решить. Это и отвлечение внимания населения от провала  контрнаступления, и возможность перенаправить народный гнев от власти к церковникам. Важна и медийная составляющая: на фоне обострения на Ближнем Востоке украинские проблемы банально вытесняются из информационной повестки.

Из более широких политических задач – это и создание будущей базы для примирения с РФ либо  «заморозки конфликта». Несмотря на то что РФ является светским государством, Концепция внешней политики России в своей новой редакции от 13.03.2003 г. предполагает  «содействие в развитии международных связей религиозных организаций, принадлежащих к традиционным для России конфессиям», а также  «защиту от дискриминации за рубежом Русской православной церкви, в том числе в интересах обеспечения единства православия». Иными словами, защита православных приходов русской традиции и поддержание связей УПЦ с РПЦ – это обязанность российского государства по закону. Это приоритетная задача российского МИДа, – на Украине прекрасно видят это и усиливают давление на УПЦ с тем чтобы расширить будущий  «предмет торга». Помимо возможных переговоров о завершении боевых действий для Украины это ещё и дополнительная возможность увеличить собственный банк церковников-арестантов, которых можно впоследствии обменять на украинских военнопленных.

Наконец, нынешняя попытка уничтожить УПЦ – это способ (конечно, неумный) для Украины поскорее пробиться в ЕС. Запад максимально оттягивает этот момент, равно как и принятие Украины в НАТО, и один из аргументов здесь – в плоскости европейских ценностей, распространение которых на Украине тормозит консервативное церковное большинство. Именно церковники (причём как УПЦ, так и ПЦУ) активнее всех остальных общественных сил на Украине выступают против законопроектов о  «гражданском партнёрстве» (то есть о признании однополых браков) и против Стамбульской конвенции о противодействии домашнему насилию (то есть выступают за автономию семьи от государства). Если рычаги воздействия на ПЦУ у западных партнёров ещё имеются – через Константинопольский патриархат, то с УПЦ здесь диалог по определению невозможен. И это очевидный триггер. Никакая патриотическая работа и пожертвования на фронт, с точки зрения Запада, этого не искупают.

С точки зрения самих украинцев, все эти соображения никак не перевешивают негативных последствий от запрета самой массовой Церкви в стране. По сути, для Украины это ещё один шаг к самоубийству. Неудивительно, что основной преградой на пути  «антицерковных» законопроектов на Украине оказалось именно местное народное представительство – украинский парламент. Российские СМИ фокусируются в основном на враждебных Церкви инициативах украинских законодателей и игнорируют тот факт, что депутатов, защищающих Церковь, на Украине гораздо больше. Антицерковные законопроекты продвигают, с одной стороны, исполнительная власть, в лице нового главы Госэтнополитики Еленского, а с другой, различные маргинальные политические образования вроде «Европейской солидарности» (хотя есть и законопроект 8262, составленный с участием Никиты Потураева от  «Слуги народа»). Тогда как большинство – явно не хотят заниматься борьбой с Церковью. Как результат, за год в Раде было «завалено» 11 законопроектов, призванных запретить деятельность Русской церкви на Украине.

 «Патриотические» украинские СМИ неоднократно возмущались, что депутаты буквально шантажируют власть церковным вопросом, отказываясь, в случае усиления репрессий в отношении УПЦ,  «правильно» голосовать по  «эмвээфовским» экономическим законам:  «Как объясняет руководство монобольшинства, на решение вопроса с Московским патриархатом в Раде просто не хватает голосов. Причём корень проблемы – внутри провластной фракции, где есть критическое количество “богобоязненных” депутатов, которые по разным соображениям не хотят поддерживать даже кроткий кабминовский сценарий. Более того, они теперь ещё и шантажируют неголосованием за маркерные “эмвээфовские” законы для продолжения макрофинансовой помощи (например, угрожают не поддерживать второе чтение восстановления е-декларирования), если проблема Московского патриархата будет решена при содействии других фракций». Председатель комитета по вопросам гуманитарной и информационной политики Рады Никита Потураев даже заявил, что украинские парламентарии подобным своим поведением рискуют сильно подставить Украину в её отношениях с западными партнёрами и что давно пора  «поднадавить» на  «строптивых» депутатов:  «Я не убеждён, что голосов так критически не хватает, и считаю, что можно было бы поставить его в повестку дня и проголосовать. С другой стороны, понимаю, что если он не наберёт достаточного количества голосов, то это пойдёт не очень на пользу нашим государственным и общественным интересам. Потому что тогда определённые люди поймут, что у нас не хватает политической способности решить этот вопрос вообще».

Нынешний законопроект был внесён в парламент правительством Украины ещё в январе 2023 года. Парламентарии откровенно затягивали его рассмотрение и долго не ставили его на голосование. Как признал в конце сентября спикер Рады Руслан Стефанчук, голосов не хватило бы. Даже накануне голосования председатель пропрезидентской фракции  «Слуга народа» Давид Арахамия заявлял, что законопроект  «не является приоритетным». Наконец голосование всё-таки состоялось, но результат нельзя назвать ошеломительным. Самая важная цифра – это не те 267, которые  «за». А вот эти:  «против выступили 15 депутатов, 2 воздержались, не голосовали 17». То есть в сумме 34. 34 из 301 – это почти 9%. Это очень много, с учётом того, что мы знаем о ситуации на Украине.

Сопротивление украинских парламентариев, пусть и слабеющее, объясняется, конечно, не только религиозными и этическими соображениями (хотя и они наверняка есть), но прежде всего инстинктом самосохранения. Ведь в случае принятия законопроекта Украину могут ждать судебные процессы, аналогичные тем, что имели место в СССР непосредственно после  «Большого террора» 1937–1938 гг. То есть суды уже не над жертвами, а над карателями. Первые признаки движения в эту сторону уже появились: главу Госэтнополитики Виктора Еленского и его заместителя Виктора Войналовича  уже обвиняют в разжигании религиозной вражды и оскорблении чувств граждан в связи с их религиозными убеждениями. 10 октября Киевский апелляционный суд отправил на повторное рассмотрение в суд первой инстанции дело по иску журналистов сайта dialogtut.org, которые требуют открытия Государственным бюро расследований уголовного производства в отношении Еленского и Войналовича по ст. 161 УК Украины (разжигание религиозной вражды и ненависти, унижение и оскорбление чувств граждан в связи с их религиозными убеждениями).

 

Если говорить о последствиях происходящего для верующих и клириков УПЦ, то надо понимать, что теперь время будет работать на них. Во-первых, законопроект ещё не принят, и дискуссия во властных кругах Украины по нему продолжится. Во-вторых, если даже состоится второе чтение и закон подпишет Зеленский, одномоментно уничтожить УПЦ он всё равно не сможет. Как известно, с точки зрения украинского законодательства, никакой УПЦ и так не существует. У Церкви – как единой организации – нет юридического лица. Оно есть только у отдельных приходов. А значит, запретить УПЦ одним росчерком пера невозможно, начнётся череда судов над каждым приходом в отдельности. И по каждому делу ведомству г-на Еленского придётся готовить «религиоведческую экспертизу». От чего оно весьма скоро может начать захлёбываться. Ведь у УПЦ более 12 тысяч приходов и более 260 монастырей.

Далее, даже если какие-то приходы будут ликвидированы, по нынешнему украинскому законодательству они, конечно, потеряют здания, но смогут продолжить существование в виде «религиозных общин». Согласно ст. 8 Закона Украины «О свободе совести и религиозных организациях», «уведомление государственных органов об образовании религиозной общины не обязательно».

А дальше всё будет зависеть от линии фронта. Тогда и те, что окажутся в РФ, и те, что окажутся в ЕС, всё равно смогут получить всё обратно. В РФ – через воссоединение с РПЦ, в ЕС – через апелляцию в ЕСПЧ и восстановление незаконно попранных прав. То есть, помимо помощи Божией, главный «земной» ресурс УПЦ сейчас – это её юристы. И терпение.

Читайте также