Юристы говорят, что дело может быть рассмотрено по нарушению 7-й статьи закона «О защите прав потребителей» – правил безопасной услуги созданием искусственного ажиотажа. Гендиректор ГАБТ Владимир Урин, впрочем, отвечал на обвинения спокойно и высокомерно, намекая на то, что люди сами знали, на что шли. Так было годами и так будет и впредь: «Если будут какие-то реальные, конкретные предложения по улучшению работы, мы, конечно же, к ним прислушаемся и будем готовы рассмотреть. Пока же действуют те правила, которые у нас опубликованы на сайте».
Сразу после этого инцидента в прессе появилась информация, что в театре грядут изменения – его возглавит Валерий Гергиев, так что этот шум с «Щелкунчиком» неспроста. Но смена руководства ничего не изменит – кем бы ни был гендиректор ГАБТ, битва за билетами на «Щелкунчик» – такая же предновогодняя культурная традиция, как сам балет Чайковского, салат оливье и фильм «Ирония судьбы».
В конце декабря – начале января этот балет идёт в Большом по два раза в день, столько не идёт ни один спектакль. «У нас в зале 1,5 тыс. мест, и мы показываем 23 спектакля, – говорит директор Урин. – И тем не менее спрос на «Щелкунчик» не в десятки, не в сотни – он в тысячи раз превышает возможности Большого театра».
То, что происходит в очереди за билетами на «Щелкунчик», тоже могло бы стать театральным хитом – не балетом, но абсурдистской пьесой.
Очередь за билетами на балет «Щелкунчик» у Большого театра. Фото: Авилов Александр / Агентство «Москва»«Мне по долгу службы приходилось стоять во многих очередях: в налоговую, ФСС, ПФР и так далее. Закалённый, можно сказать. Но даже меня поразила эта очередь», – Александр Мясников оказался среди любителей балета не по собственной воле, а по просьбе руководителя, обещавшего своей дочке «волшебную сказку». Он приехал к Большому в четверг 9 ноября в 9.20 утра и описал то, что увидел, в соцсетях, подчеркнув, что в реальности всё было ещё жёстче.
Первый день, рассказывает очевидец, «прошёл на позитиве, перезнакомился с кучей приятных и хороших людей». Балетоманы приносили с собой еду, воду, стулья и пледы... – все знали, что стоять им придётся не менее полутора суток. Некоторые сменяли друг друга – как, например, супруги, которые были перед Александром, те же, кто как он были без пары, очередь покидать боялись – понимали, что обратно их не пустят.
«Примерно в 20:00 подошёл мужик, выглядящий как заправский рэкетир, и недвусмысленно намекнул, что надо бы нам расходится, ведь утром всё будет по-другому и будет другая «живая» очередь. Провокаторы были и днём: кто-то рассказывал про двести человек, которых поставили впереди очереди в прошлый раз, кто-то стращал людей рассказами про драки, которые будут в любом случае. Самое страшное было не в самих рассказах, а в том, что в них верили, приходилось успокаивать сразу многих».
Ночью температура опустилась до +2 градусов. Приходили «перекупы», пытались разогнать очередь, но мужественные любители балета не сдались.
«Сонные и измотанные мы стояли дальше. С открытием метро обстановка начала накаляться, напряжение чувствовалось даже в воздухе. Невыспавшихся людей охватывала паранойя, связанная с “перекупами” и слухами вокруг них. Любое скопление людей вдалеке приводило к бурным обсуждениям на тему: “это они”, но каждый раз тревога была ложной… Кто-то создал левый чат в “телеге”, где продавал наши номерки, но его быстро удалили. Когда хвост очереди стал неимоверно длинным, попросили ОМОН помочь как-то оградить очередь и навести порядок».
Чтобы не прошли хитрецы, которые взяли номерок утром в четверг (номерки раздавали общественники, которые взялись координировать очередь), а сами приехали в пятницу вечером, сделали двойной кордон. «Чем ближе вечер, тем холоднее становилось, болело, честно сказать, всё: плечи, спина, ноги, суставы, даже руки болели, но простоять сутки с лишним и сдаться – это не в моих правилах». Напомним, к тому моменту люди стояли уже больше суток. И даже не за билетами, а за браслетами, обладатели которых потом смогут купить билет на балет.
Толпа становилась плотнее, в 19:00 началась давка. К зданию театра приехала машина реанимации и скорая помощь – двум девушкам стало плохо. Именно они потом подадут жалобу. Кстати, браслетов на билеты им не досталось. А те, кто получил добычу, не жалели ни о чем:
– Стоило оно того? – спросили корреспонденты РИА Новости женщину, которая первой получила браслет, чтобы на следующий день купить билет на «Щелкунчика». Она приехала из Красноярска и простояла в очереди 59 часов.
Очередь за билетами на балет «Щелкунчик» у Большого театра. Фото: Авилов Александр / Агентство «Москва»– Да, это счастье! – призналась она.
Прочитав это, многие содрогнулись. 59 часов на улице в мороз, с ОМОНом, реанимацией, угрозами и давкой. Ради чего?
На самом деле, социологи и психологи говорят, что очередь – неизбежное общественное явление и при этом совершенно нормальное. Не надо думать, что в них попадают какие-то особенные люди или даже народы. Скажем, можно было бы предположить, что у россиян – это последствия советского дефицита, когда всё стоящее нужно было добывать в жестокой борьбе. Но вот благополучные американцы ежегодно проводят в очередях ошеломляющие 37 миллиардов часов – некоторые из них тоже стоят за билетами на оперу или балет.
Для британцев очередь – важная часть менталитета, например, для стояния за билетами на Уимблдон издаются специальные брошюры с правилами поведения.
Таким образом, каждый из нас добровольно может оказаться в какой-то очереди: кто-то за билетами на балет, кто-то – на матч, кто-то – на выставку (вспомните Серова, когда для желающих попасть в Третьяковку пришлось организовывать полевую кухню), кто-то – за айфоном, кто-то – в Макдональдс, кто-то – к поясу Богородицы. Продолжая, впрочем, возмущаться стоящими не в той очереди: «Ну, это другое».
Открытие ресторана «Вкусно и точка» на Пушкинской площади. Фото: Тихонова Пелагия / Агентство «Москва»Профессор Ник Хаслам из Мельбурнской школы психологических наук описывает очередь как социальную норму, регулируемую негласными правилами, способствующими эффективности и равенству. «Люди обычно предпочитают стоять в очереди, потому что это справедливо», – говорит профессор.
С другой стороны – это и способ оказаться среди избранных: в кассах Большого театра на балет билеты продавались по стоимости от 1500 до 20 тысяч рублей – именно за них и бились тысячи людей в очередях, а у перекупщиков можно купить без очереди, но уже за 90–100 тысяч. Да, люди, стоящие в очереди, не принадлежат элите, которая получит билет в Большой как подарок, они не могут купить их за сотни тысяч. Но они тоже пойдут на этот «Щелкунчик».
Когда гендиректор ГАБТ объяснял, почему несмотря на такой ежегодный ажиотаж на «Щелкунчика» театр не будет увеличивать количество спектаклей, он произнёс фразу, которая во многом объясняет феномен очередей: «Мы – не кинотеатр». Люди готовы стоять за тем, что недоступно простым смертным, а в кинотеатр, действительно, может попасть каждый дурак.
Но в случае «Щелкунчика» важно и то, что это новогодний спектакль – самая лютая давка была, когда открылись продажи на 31 декабря, в другие дни было куда спокойнее.
Ведь всё, что связано у нас в Новым годом – балет, салат, ёлка или цвет платья – превращается в тотем, в символ карго-культа под названием «встреча нового года».
Большое число россиян действительно, видимо, верит, что 1 января наступает новая жизнь и как ты ее встретишь, так и проведёшь. В этой жизни, как кажется многим в последнее время, мало что от тебя реально зависит. Но ты можешь, по-крайней мере, приготовить правильные закуски на праздничный стол (по русской традиции, соответствующие китайскому календарю), включить старую добрую советскую «Иронию судьбы», положить подарки под ёлку, загадать желание Деду Морозу.
Купить, в конце концов, билет на «Щелкунчик» – на «волшебную сказку», которой уже 130 лет. Верить, что если сделать всё правильно, ёлочные игрушки победят Мышиного короля и настанет мир, покой и процветание.
Проблемы людей, которые стоят по 59 часов за билетами на балет, кажутся в сегодняшней сводке новостей совершенно абсурдными.
Но, возможно, сейчас им это даёт ощущение нормальности, мирной, сытой жизни, будто и не происходит ничего страшнее, чем пропустить свою очередь.
