Почти на самой границе России с Эстонией есть крохотная русская деревня За́сосье (от словосочетания «за соснами»).
В последние годы деревня была почти безлюдной. Её ждала та же участь, что и десятки других вымирающих в России деревень, если бы не правнучки одного из репрессированных жителей.
Сёстры Анна-Ксения Галактионова и Наталия Виллен-Рется решили собрать Книгу памяти и увековечить имена тех, кто так же, как и их семья, были невинно осуждены. В 2015 году за эту работу они получили премию «Гражданская инициатива» и поставили на эти деньги памятник «Нюра».
Сегодня правнучки возрождают в селе жизнь, восстанавливают родовой дом, поддерживают Музей утерянных деревень, проводят День деревни и сохраняют память о её жителях.
Мы решили спросить у Анны-Ксении Галактионовой, руководителя проектов в сфере культурного развития сельских территорий, автора проекта «Старинная деревня Засосье», как всё это получилось.
– Анна-Ксения, как вышло, что, несмотря на подчас тяжёлую сельскую обыденную жизнь, вы умудряетесь видеть в этом селе красоту? И не только видеть её, но ещё и так о ней рассказывать, что хочется туда приехать?
– Может быть, я рассказываю о ней гораздо более романтично, чем есть на самом деле. Потому что на сегодняшний день это всего лишь семь сохранившихся домов дореволюционной постройки, всего несколько местных жителей. И волею судеб так оказалось, что деревня находится на проезжей части – на дороге, по которой едут машины. То есть это не то чтобы совсем затерянный где-то в глубине леса уголок, а всё-таки проезжее место. На тракте, можно сказать. Но всё равно, если приглядеться, если прислушаться, то старину глубокую ещё можно почувствовать, услышать, как-то ощутить.
– После 1917 года, когда была свистопляска с собственностью на землю, помните, в «Апрельских тезисах» было обещано землю всем раздать, но обещано было одно, а получилось другое: вся земля была национализирована. И до сегодняшнего дня основным держателем фондов земель является государство. И что мы видим? Почти за столетие, за двадцатый век, люди отучились жить на своей земле, просто не умеют. Поэтому в России огромное, просто колоссальное количество невозделанных земель. Но вдруг возникает вот такая деревушка, вообще говоря, мало чем отличающаяся от тысяч таких же умирающих деревень, и там вдруг появляется огненная Ксения, влюбляется в это место и влюбляет в него других. Расскажите, какие условия появления в какой-то другой условной деревне Засосье-один, два, три вот такой Ксении? Почему вы такой стали, а в других местах таких не появляется?
– Моя история очень простая. Это родовая деревня по маминой линии. Мы знаем свою родословную до XVIII века. Мы знаем, что здесь родились дедушка, прадедушка, прабабушка, их родители. И поэтому у меня особо выбора поехать и влюбиться в другую деревню в жизни не стояло. Это мои лучшие воспоминания о детстве. То есть я родилась и воспитывалась в Петербурге, но каждое лето приезжала в деревню на каникулы к бабушке. И лучшие светлые воспоминания детства связаны с деревней. Цветущие поля, какая-то свобода, много неба, красивые облака. То есть всё то, что меня напитывало с детства, и то, чего в какой-то момент мне стало не хватать в городской жизни. В общем, это закончилось тем, что я обратно в эту свободу и прибежала. Я видела много примеров, когда люди влюбляются в какие-то неродные места. И вот это мне интересно. Как это происходит? Потому что не всем так повезло, как мне, не все знают свою историю, не все знают своих прадедов, очень много информации было скрыто, утеряно, прервалась передача традиций из поколения в поколение. Многие люди просто не знают, где их корни. И в какой-то момент жизни на этот глубинный запрос в поисках своего места они умудряются это своё место найти. Мне интересно, как они это делают? Мне кажется, это отдельная тема для какого-то большого исследования.
– А можете привести пример, который вас вдохновляет?
– Мне кажется, что это Мария из деревни Лох. Для неё, насколько я знаю, это не родная деревня. И интересно было бы с ней тоже эту тему поднять, спросить, послушать людей, которые действительно в жизни находят такие места, в которые вдруг решают вложить свою душу.