* * *
1. Первый пунктъ гимназическаго Устава 30 іюля 1871 г.: «§ 1. Гимназіи имѣютъ цѣлью доставлять воспитывающемуся въ нихъ юношеству общее образованіе и, вмѣстѣ съ тѣмъ, служатъ приготовительными заведеніями для поступленія въ университетъ и другіе высшія спеціальныя училища». Сейчасъ школьное образованіе цѣнятъ за подготовку къ поступленію (въ т. ч. и оффиціальныя лица, это, напр., главный мотивъ гордости московскихъ властей). Но между современной постановкой вопроса и вторымъ пунктомъ тогдашней – пропасть: гимназія должна была выпустить ученика, готоваго и способнаго къ высшему образованію, сейчасъ, кромѣ поступленія, никакой цѣли нѣтъ. Отсюда и разница въ правилахъ пріема: окончаніе гимназіи само по себѣ даетъ право на учебу въ университетѣ, а школьный аттестатъ – нимало.
* * *
Образованіе какъ трансгендерная мутація: на входѣ – болванка, на выходѣ – болванъ.
* * *
Я вотъ надъ чѣмъ часто задумываюсь. У насъ бизнесъ и прочій работодатель часто сѣтуетъ: вчерашнихъ студентовъ надо доучивать. Правда, когда въ отвѣтъ предлагаютъ: «Ну вотъ, ваша власть, составляйте программу, что вашимъ сотрудникамъ потребуется черезъ 4–5–6 лѣтъ, когда они получатъ высшее образованіе», – эта постановка большого энтузіазма не вызываетъ. Ну представимъ себѣ библіотеку, гдѣ я служилъ 15 лѣтъ. Она размѣщена въ двухъ помѣщеніяхъ; тамъ сложная система шифровки (старый фондъ – одно, личныя библіотеки и коллекціи – другое, въ каждомъ случаѣ свое, подсобныя библіотеки факультетовъ – совсѣмъ третье). Понятно, что научиться поиску книгъ въ этой системѣ можно только на производствѣ: представить себѣ учебную программу, которая давала бы эти знанія, невозможно. Ну такъ вотъ, работодатель рефлексируетъ надъ тѣмъ, въ чемъ незнанія и провалы его молодыхъ сотрудниковъ обусловлены недостатками образовательной системы, а въ чемъ — природой вещей?
Фото: Новосильцев Артур / Агентство «Москва»* * *
Интересно, какая временная дистанція будетъ между послѣвоеннымъ упадкомъ образованія и его послѣдствіями?
Нашъ-то міръ созданъ титанами XVII вѣка…
* * *
Люди съ красной окраской, разсуждая объ образованіи, могутъ удерживать соціальную проблематику, но не въ состояніи заниматься собственно учебной. Конечно, и соціальную проблематику они понимаютъ криво, можетъ, лучше бы не видѣли вовсе, но она ихъ по крайней мѣрѣ волнуетъ. Ихъ аналитика – объ одномъ измѣреніи; моя – о двухъ. Не исключаю, что кто-то владѣетъ и третьимъ; если мнѣ его предъявятъ, былъ бы очень признателенъ. И обычно ихъ реакція (учитывая, что достроить измѣреніе въ своемъ міровоспріятіи – вообще совсѣмъ непросто) сводится къ слѣдующему. Вотъ онъ, жуликъ, все усложняетъ, выдумалъ, на самомъ дѣлѣ никакихъ учебныхъ предметовъ со своими задачами не существуетъ, а все сводится къ полезному и безполезному и для бѣлой кости или для черной. Потому ихъ и волнуетъ только грамотность. Реальныя училища, гимназіи, кадетскіе корпуса – нѣтъ, не слышали. Впрочемъ, выдающіеся успѣхи СССР въ области начальной грамотности оказываются обычными приписками. Объяснить конкретно имъ, что они неправы, такъ же легко, какъ было бы внушить одномѣрному червяку, ползущему по прямой, что есть плоскость. Задачка непроста и по-своему интересна, но у меня есть другія, актуальнѣе и не проще.
Кстати: относительно коллегъ. Область классической филологіи много чище и выше средней по странѣ. Я ни разу не слышалъ, чтобъ кто-то изъ коллегъ былъ уличенъ въ коррупціи или хотя бы подозрѣвался въ оной; отъ диссертаціонныхъ скандаловъ мы далеки на уровнѣ хотя бы намековъ; мы разные и въ моральномъ, и въ научномъ отношеніи, но даже самая слабая квалификаціонная работа по классической филологіи для многихъ областей – недосягаемая бездна учености.
Еще важно подчеркнуть: польза – плохой маякъ для образованія (какъ и для науки). Образованіе какъ таковое – пріобрѣтеніе мудрости и добродѣтели. Одна изъ страшныхъ проблемъ образовательнаго вѣдомства РИ – тотъ фактъ, что новововлекаемые слои всегда превышали вѣсомъ потомственно образованные, а для младенчествующаго сознанія образованіе какъ разъ и есть то, что нужно для жизни (сейчасъ это точка зрѣнія почти повсемѣстная, сознаніе общества, властей просто и образовательныхъ властей въ этомъ младенчествѣ не расходятся). Мы – одно изъ весьма немногочисленныхъ зеренъ взрослости въ этомъ обществѣ.
* * *
Просмотрѣлъ (не сейчасъ, раньше) темы работъ, фигурировавшихъ на филфакѣ МГУ на ломоносовской конференціи. Есть, конечно, отъ чего въ отчаянье прійти, филологіи въ странѣ нѣтъ и не предвидится, но вспомнился разговоръ съ покойнымъ ***: я говорилъ по поводу чего-то, что нельзя соблазнять малыхъ сихъ, а онъ возразилъ, что невелика цѣна способнымъ поддаться такому соблазну (передаю мысль, а не слова). Такъ что все идетъ, куда и должно.
* * *
Любое рѣшенiе въ образовательной области можетъ быть въ нашемъ контекстѣ только бизнесъ-рѣшенiемъ, созданiемъ новыхъ проблемъ и услугъ по ихъ преодолѣнiю, содержательныя рѣшенiя невозможны. Кстати, и работа Диссернета объективно вредна: она не въ состоянiи справиться съ потокомъ липовыхъ диссертацiй, но въ состоянiи привести къ принятiю мѣръ, портящихъ жизнь честнымъ людямъ (что и происходитъ).
Фото: Thomas Park / Unsplash* * *
Вотъ, писалъ какъ-то о томъ, что ученому-гуманитарiю (можетъ быть, еще не сейчасъ, но въ обозримой уже перспективѣ) невозможно будетъ заниматься наукой, входя въ составъ научной корпорацiи типа университета. Статья, на которую я недавно ссылался, свидѣтельствуетъ о похожихъ явленiяхъ: будетъ все труднѣе писать что-то достойное и вести себя какъ профессiональный литераторъ.
Я также высказывался, что написаннаго достаточно и новое творчество не нужно. На вопросъ, распространяется ли это на мое собственное творчество, я даю безусловно положительный отвѣтъ. Точнѣе, это форма самовыраженiя. И нужна исключительно мнѣ. Полагаю, что такъ обстоитъ дѣло и съ другими создателями художественныхъ текстов, только они могутъ этого не понимать и продолжать предаваться мечтамъ о вечевомъ колоколѣ. Иногда шучу, что мои сочиненiя безъ автографа будутъ исключительной рѣдкостью.
* * *
Образовательныя концепціи говорятъ не языкомъ лозунговъ, а языкомъ учебныхъ программъ.
* * *
Вотъ въ связи съ этимъ опять подумалось о наукометріи.
Вкратцѣ изложу то, что уже писалъ. Разумѣется, занимающимся сложными областями филологіи труднѣе писать статьи, чѣмъ прочимъ, а въ рамкахъ относительно простыхъ областей (хотя русистика, если понимать ее правильно, вовсе не проста) труднѣе писать тѣмъ, кто берется за сложные раздѣлы; условные Маяковскій-Есенинъ могутъ дать бóльшую производительность, нежели условный Баратынскій, у котораго непонятно съ какого боку и къ комментарію-то подступиться. Сейчасъ начальство, даже пребывая само въ относительно простыхъ областяхъ, помнитъ о сложныхъ и относится къ нимъ съ уваженіемъ; это характеризовало, въ частности, и недавно ушедшую съ капитанскаго мостика М. Л. Р., чьи административные таланты я цѣню высоко (говорятъ, кстати, что лично меня она органически не выноситъ). Но благодаря тому, что карьерные возможности будутъ доступнѣе для простыхъ людей, мы черезъ нѣсколько десятковъ лѣтъ столкнемся съ тѣмъ, что администрація гуманитарныхъ факультетовъ перестанетъ что-либо понимать въ сложныхъ областяхъ и утратитъ къ нимъ уваженіе (чисто формальныя основанія для этого будутъ налицо).
Одновременно съ этимъ увеличеніе вала статей создастъ сильную дымовую завѣсу и усложнитъ поискъ нужнаго, котораго – одновременно же – станетъ меньше (я могъ бы написать послѣ завершенія исторіи школы полторы хорошихъ статьи въ годъ, но если отъ меня потребовать пять, думаю, хорошихъ тамъ уже не будетъ). И это не учитывая требованій, о которыхъ идетъ рѣчь въ исходной репликѣ!
Очевидно, процессъ можетъ имѣть три исхода.
1. Описанный мной. Разложеніе гуманитарныхъ наукъ въ оффиціальныхъ учрежденіяхъ.
Это не значитъ еще ихъ окончательной гибели. Гуманитарными науками сможетъ заниматься состоятельный человѣкъ, не имѣющій необходимости дѣлать научную карьеру, получившій хорошее домашнее образованіе (публичное доведутъ до уровня, соотвѣтствующаго всѣмъ прочимъ красотамъ); сможетъ заниматься ими и тотъ, кого такой человѣкъ взялъ бы на содержаніе. Это, съ одной стороны, отбрасываетъ ситуацію къ дилетантизму на уровнѣ слабѣе XVIІ вѣка, поскольку тогда университеты были центрами просвѣщенія, а не мракобѣсія, съ другой – при условіи достаточнаго карантина сильно расчищаетъ атмосферу. Оффиціальная гуманитаристика занимается своимъ гендеромъ, политкорректностью, Маяковскимъ, рекламой, Водолазкинымъ и прочей ерундой, это территорія зачумленная, а реальные вопросы обсуждаются въ частной перепискѣ заинтересованныхъ лицъ. Ну, стала массовая школа РФ зачумленной территоріей съ точки зрѣнія образованія – кто жъ мѣшаетъ, скажемъ, филологическимъ факультетамъ стать тѣмъ же самымъ относительно науки? Заодно будетъ преодоленъ и массовый характеръ науки послѣдней эпохи – людей, о которыхъ я пишу, будетъ мало. Но подъ это нужно уже сейчасъ разрабатывать инфраструктуру въ видѣ кружковъ и домашняго образованія. Это сложная, но разрѣшимая задача.
2. Процессъ будетъ повернутъ вспять.
Къ этому надо стремиться, но я не увѣренъ, что шансы такого исхода велики.
3. Наука сумѣетъ приспособиться къ требованіямъ и выжить.
Какъ бы это смогъ сдѣлать я, моего воображенія не хватаетъ.
Но оно не всесильно, конечно. Просто для меня это чисто теоретическая возможность, неспособная повліять на жизненную стратегію. Впрочемъ, пика карьеры я достигъ, послѣ выхода Россіады (надѣюсь, въ этомъ году) и послѣдняго тома Исторіи школы (надѣюсь, въ слѣдующемъ) я смогу сказать себѣ «Нынѣ отпущаеши» и ограничиться работой для пропитанія тушки, не заботясь болѣе ни о чемъ. Пока это тоже теоретическая возможность, но по крайней мѣрѣ такая возможность возникнетъ.
Пока же я подумываю вотъ надъ чѣмъ. На публичномъ уровнѣ готовиться къ варіанту 1, но можно сопротивляться лично. Никого не призываю слѣдовать этому примѣру и самъ еще ничего окончательно не придумалъ, но мнѣ кажется, что было бы цѣлесообразно отказаться отъ публикацій, сопровождаемыхъ исходящими изъ наукометріи требованіями. Понимаю, что мнѣ говорить легко; многіе, кто попробовалъ бы дѣлать такъ, реально пострадаютъ. Возможно, я и для себя не найду возможности печататься въ этихъ условіяхъ; ну что жъ, придется молчать. Повторяю, это только мысль, пришедшая въ голову; да и не такая я фигура, чтобъ кто-то замѣтилъ мое исчезновеніе. Но пока больше ничего въ голову не приходитъ.
О щапствѣ
А.П. Щаповъ, авторъ концепціи всеобуча.
Афанасий Прокофьевич Щапов. Фото: общественное достояниеВотъ, потратилъ нѣкоторое время для библіографическихъ справокъ и даю цитату.
Сначала – цитата со ссылкой. Изъ цитаты приведу только кусочекъ: «Особенно замѣчательно у курганнаго племени сильное развитие затылочной части черепа, выдающейся иногда очень значительно назадъ. Эта характеристическая форма затылка, узость и длина черепа составляют главныя особенности курганнаго племени».
Ссылка: «Натуралистъ», 1866 г. № 15-й и 16-й: «Курганное племя Московской губ.», проф. анатоміи г. Богданова, стр. 233–235.
Продолжение: «Такое племя, очевидно, не могло само, собственными интеллектуальными силами начать могучую умственную самодѣятельность. Во главѣ его не могъ выдвинуться самостоятельный мыслящій и руководящій классъ. И оно необходимо должно было подчиняться, во-первыхъ, интеллектуальному вліянію и господству скандинаво-германскихъ, варяжскихъ князей и дружинниковъ… вовторыхъ, интеллектуальному перевѣсу византійской церковно-учительской іерархіи…»
Соціально-педагогическія условія умственнаго развитія русскаго народа. Сочиненіе Аѳанасія Щапова. СПб., 1870. С. 5–6.
Въ СС (Сочиненія А.П. Щапова въ 3 томахъ (съ портретомъ). Т. III. Съ біографіей А.П. Щапова, СПб., 1908) данъ значительно болѣе подробный варіантъ трактата. Тамъ это на сс. 126–127. Правда, гуголъ не даетъ полнаго варіанта, с. 126 не видна, и я убѣдился только въ тождествѣ вывода.
А самъ выводъ весьма, весьма интересенъ.
* * *
…индивидуальная исторія – наивная дѣтская вѣра, подростковый скепсисъ и зрѣлая, прошедшая искушенія вѣра зрѣлаго мужа – повторяется и въ формахъ массоваго образованія. И любому, какъ человѣку, такъ и коллективу, можно застрять на любой ступени, не дойдя до высшей. Въ этой закономѣрности онтогенеза и была трагедія русскаго образованія: пока физически полуобразованные подростковые слои, застрявшіе на второй ступени, компенсировались народными массами, не разставшимися съ первой, можно было балансировать съ относительнымъ спокойствіемъ. Когда въ образовательную работу были вовлечены самыя широкія массы, все стало много сложнѣе. Это связано, конечно, и съ взрывнымъ ростомъ населенія въ предреволюціонной Россіи…
* * *
Въ педагогическомъ мiрѣ не разъ отстаивалась мысль о вредоносности отмѣтокъ и экзаменовъ. Аргументировалось прежде всего тѣмъ, что прочно усваивается интересное знанiе, а заучиваемое ради отчетности уходитъ. И нельзя сказать, что въ этомъ нѣтъ резона. Коммерческiя училища сразу же отказывались отъ отмѣтокъ, въ кадетскихъ корпусахъ отмѣняли переводные экзамены. Потомъ это приходилось вводить или возвращать. Министерство просвѣщенiя, въ страсти къ нарядамъ по позапрошлогодней модѣ, рѣшило провести всѣ эти реформы послѣ того, какъ онѣ обнаружили свою несостоятельность въ другихъ вѣдомствахъ.
Экзаменъ и оцѣнка, конечно, зло, но педагогика устроена такъ, что злу противостоитъ не добро, а другое зло. Интересъ – самое ненадежное топливо. Сейчасъ методика очень любитъ имъ заниматься, но успѣхи ея въ этомъ направленiи невелики. Къ тому же наличность интереса къ предмету не гарантируетъ ни наличiя его въ любой конкретный моментъ, ни того, что рядомъ не окажется чего-то болѣе интереснаго. Такъ что отъ элемента насилiя, пока человѣческая природа такова, какова есть, въ преподаванiи избавиться не удастся.
* * *
Да, еще о правописанiи. Жалобы на ѣ бурнымъ потокомъ лились изъ народной школы – и далеко не такъ активно изъ прочихъ присутствiй. Это несомнѣнно связано съ тѣмъ, что въ народную школу шли изъ некнижной среды, что школу дома поддержать было нечѣмъ. Соотвѣтственно, если предположить, что дѣти выпускниковъ народныхъ школъ уже имѣютъ дома дѣло съ книгой, острота проблемы снижается. Грамотность вообще формируется не школой. Если мы признаемъ, что она – частное, а не казенное дѣло, это будетъ громадный выигрышъ для школы и образованiя.
* * *
Говорилъ же Лао Цзе: если пришла въ голову мысль, записывай сразу, не частыя онѣ гости! Вотъ, мерцающее сознанiе наконецъ зафиксировало:
У русскаго народа двѣ мощныхъ образовательныхъ бѣды: первая – провисанiе середины между гипертрофированными полюсами, святостью и звѣрствомъ, т. е. культуры, и вторая – вызванная климатическими условiями привычка къ тому, что въ страду нужно выложиться сверхъ силъ, а въ остальное время какъ ни трудись, сильно благосостоянiе не улучшишь. Что это даетъ для учебы – понятно.
Интересно, а эти вещи взаимодѣйствуютъ другъ съ другомъ? даетъ ли ихъ комбинацiя эффектъ, отличающiйся отъ суммы эффектовъ каждой изъ нихъ по отдѣльности?
* * *
Занятно, кстати, насколько всеобщая грамотность не привела къ измѣненiю культурнаго ландшафта. Раньше 97% не читали Пушкина потому, что не могли, а сейчасъ потому, что не хотятъ.
