Что почитать на рождественских каникулах

Пять книг современных русских писателей для чтения на наших новогодне-рождественских каникулах

Фото: redcharlie / Unsplash

Фото: redcharlie / Unsplash

Современная русская литература интересна и богата, только не все это знают. Есть такое явление. Если человек не читает книг современных писателей, то ему кажется, будто в современной русской литературе нет интересных книг, нет значимых имён. Но всё меняется, если вы читаете современные русские книги хотя бы время от времени. 

Вряд ли стоит лишний раз писать о «Бронепароходах» Алексея Иванова или «Чагине» Евгения Водолазкина. Читатели и без того знают этих прекрасных прозаиков, охотно покупают их книги. Расскажу о писателях вроде бы заметных, награждённых литературными премиями, но не столь знаменитых. Впрочем, начнём всё-таки с настоящей звезды. 

Леонид Юзефович. «Самодержец пустыни. Барон Р.Ф. Унгерн-Штернберг и мир, в котором он жил»

 

Книга «Самодержец пустыни. Барон Р.Ф. Унгерн-Штернберг и мир, в котором он жил». Фото: Издательство АСТ
Книга «Самодержец пустыни. Барон Р.Ф. Унгерн-Штернберг и мир, в котором он жил». Фото: Издательство АСТ

Леонид Юзефович – очень известный писатель, трижды (!) лауреат Большой книги, дважды – премии «Национальный бестселлер». Недавно он издал новую книгу – «Поход на Бар-Хото». Но рекомендую я другую, на мой взгляд, более интересную. Леонид Абрамович гораздо лучше рассказывает о подлинных, а не о вымышленных героях. Он не просто писатель, а настоящий талантливый историк.

«Самодержец пустыни» впервые издан ещё в далёкие девяностые, но с тех пор Юзефович заметно переделал книгу, расширил, дополнил. В 2023 году как раз вышло новое издание, его ещё можно найти в магазинах. 

Такую биографию, такую судьбу, как у барона Унгерна, не всякий фантаст придумает. Трудно сочинить биографию столь же необычную и яркую. Российский подданный, немецкий барон, он стал вождём забайкальских казаков, бурят, монголов и даже тибетцев. Последние потрясли русских тем, что пили из окованных серебром человеческих черепов (нет, не кровь). Унгерн хотел изменить ход времени, повернуть колесо истории. Он в самом деле изменил ход истории, но не всего мира, а Центральной и Восточной Азии. Разбил китайскую армию и помог создать независимую Монголию. В Китае эти события восприняли «как национальную катастрофу». Подробную, доскональную документальную биографию этого уникального и очень страшного человека и написал Леонид Юзефович.

Цитата: «Урга была рядом, с высот Богдо-ула открывались её улицы, разноцветные кровли дворцов и кумирен. Город казался оазисом изобилия среди снежных степей. Так аркебузиры Кортеса смотрели на столицу ацтеков, крестоносцы – на стены Иерусалима…»

Вячеслав Ставецкий. «Жизнь А.Г.»

 

Книга «Жизнь А. Г.». Фото: Издательство АСТ
Книга «Жизнь А. Г.». Фото: Издательство АСТ

Молодой писатель. Его самое известное сочинение – роман под названием «Жизнь А.Г.». Опубликован литературным журналом «Знамя». Позднее выпущен отдельной книгой. В большинстве магазинов она давно распродана, но вроде бы можно заказать бумажную книгу через «Озон». Можно поискать и в библиотеках.

Почитать можно здесь и здесь.

Критикам роман сразу очень понравился. Автора даже сравнивали с Набоковым, хотя как раз связь с Набоковым слабее всего. Разве что некоторые мотивы из «Приглашения на казнь». Уж скорее это повествование сначала напоминает отзвук «Осени патриарха» Маркеса. Позднее превращается в психологический роман. А.Г. – это герой книги, Авельянеда де ла Гарда, диктатор и клоун. Вот здесь уже вымысел господствует над реальностью. Автор решил пофантазировать. Власть над Испанией захватил не хитрый и осторожный Франко, а диктатор другого типа. Фанатик. В отличие от Франко, он втягивает свою страну в войну с Францией и Англией… Кончается она для диктатора плохо – его отрешают от власти и сажают в клетку, которую возят по стране на потеху публике. Вот здесь и начинается настоящая история. И настоящая жизнь. Под окрики тюремщиков и под издевательства толпы ультраправый фанатик становится артистом.

Цитата: «”Гастролирующий тиран” так его прозвали газетчики стал отныне развлечением для толпы. Его чучела больше не вешали и не сжигали, им устраивали потешные свадьбы, на которых невестой была молодая откормленная свинья, а посажённым отцом старый бородатый козёл в цилиндре и концертном костюме с муаровыми лацканами. С ним держались запанибрата, в клетку швыряли медяки и стекляшки с криками: “Эй, малыш! Спляши румбу, ну чего тебе стоит!”»

Григорий Служитель. «Дни Савелия»

Книга «Дни Савелия». Фото: Издательство АСТ
Книга «Дни Савелия». Фото: Издательство АСТ

Первая и пока что единственная книга актёра Григория Служителя сразу стала бестселлером. Автор удачно нашёл главного героя. Когда-то героем мог быть Печорин, Базаров, Раскольников, Григорий Мелихов. Но времена изменились. Григорий Служитель написал книгу о популярнейшем герое нашей эпохи – о коте. Кот Савелий прожил на страницах книги трудную, полную опасностей жизнь. Автора критиковали, считали, что взгляды и мысли кота Савелия – человеческие, слишком человеческие. Но откуда мы можем знать подлинные мысли и чувства котов и кошек?

Цитата: «Жизнь началась в старом купеческом районе Таганки, в Шелапутинском переулке, на высоком берегу Яузы. Наша коробка примостилась у старого особняка Морозовых. Да, мой знаменитый тёзка – негоциант, театрал и самоубийца – отпрыск именно этого рода. Здание девятнадцатого века к началу нового тысячелетия совсем обветшало и обрюзгло. На фасаде болталась рваная строительная сетка, окна чернели копотью отбушевавших пожаров. Чердак облюбовала пара грачей. Круглое окошко на фронтоне бережно поддерживали по бокам два пухлейших купидона, и грачи, высунув наружу свои клювы, выглядели совсем как фамильный медальон. По уцелевшему кое-где рельефу неслась вприпрыжку стая нимф».

Саша Николаенко. «Убить Бобрыкина: История одного убийства»

Книга «Убить Бобрыкина: История одного убийства». Фото: Издательство АСТ
Книга «Убить Бобрыкина: История одного убийства». Фото: Издательство АСТ

Писатель, который со временем войдёт в школьную программу. Нет, это не Виктор Пелевин и не Алексей Иванов. Двадцать лет она писала, но издатели и редакции журналов не обращали внимания на её рукописи. Пока один издатель, Вадим Месяц, не прочёл именно этот роман – «Убить Бобрыкина». Издал и даже номинировал на «Русский Букер» – премию за лучший роман года (уже далёкого 2017-го). Николаенко эту премию получила, сразу же ворвавшись в элиту русской литературы. С тех пор она издала ещё несколько книг, в этом году получила престижную премию «Ясная Поляна» (за страшный роман «Муравьиный бог»).  Я же рекомендую именно её «Бобрыкина». Недавно роман был снова переиздан. В театре «Современник» Гарик Сукачёв поставил по мотивам этого романа спектакль под названием «Сашашишин». Роман, конечно же, о неразделённой любви и ревности. Изящная и сложная книга с детективной загадкой в финале. 

Цитата: «Ветер дунул, плюнул, завыл, приподнял с козырька подушку снежную, рассеял в небе. Шишин зло, угрюмо на высокого, красивого Бобрыкина смотрел замёрзшими глазами, слезясь и щурясь, на Бобрыкина, женатого на Тане, похожего в пальто на Ланового, с верёвкой новой, в чёрных кожаных перчатках с норковой опушкой, в сверкающих начищенных ботинках, и… ненавидел, ненавидел, ненавидел…

– Что? – спросил Бобрыкин.

Шишин промолчал. От ненависти у него сводило зубы.

– Что? – повторил Бобрыкин ненавистный, снова Шишин промолчал.

– Ладно, Шишкин, я пошёл… бывай! – сказал Бобрыкин и пошёл, пошёл… красивый, безнаказанный, верёвку новую, обыкновенную в карман пальто засунув».

Евгений Чижов. «Собиратель рая» 

 

Книга «Собиратель рая». Фото: Издательство АСТ
Книга «Собиратель рая». Фото: Издательство АСТ

Евгений Чижов – писатель вроде бы признанный, лауреат «Ясной Поляны», постоянный автор лучших толстых литературных журналов. Однако для многих это имя не на слуху. На мой взгляд, он если не из тройки, то из пятёрки лучших современных русских писателей-прозаиков. Из его романов самый малоизвестный – «Тёмное прошлое человека будущего». Самый любимый критикой – «Перевод с подстрочника». Самый успешный – «Собиратель рая». Книга о жизни сына и мамы, теряющей связь с реальностью. О времени и забвении. Лучше других об этом романе Чижова написала критик Наталия Анико:  «…зимняя история. Зима и метель. Но где эта метель? На улицах Москвы? Почему тогда кажется, что московская окраина “граничит с тундрой, уходящей в бесконечность”. <…> Ветер надувает “снежные паруса от земли до небес”. Луна в ночном небе похожа на дыру, через которую проникает космический холод. От сугробов веет “стужей космических пространств”. В сумеречных переулках скрывается “незаметный переход в прошлое”. Отец и мать смотрят на героя с фотографий “из своей чёрно-белой вечности”. Подвижность, проницаемость временных и пространственных границ придаёт этой истории универсальный характер. Автор поворачивает ледяной, а может быть, магический кристалл, и перед нами то история болезни, то бытовая драма, то социальная фантастика и, наконец, притча о потерянном рае».

Почитать здесь

Цитата: «Кирилл собирал всё. Ну или почти всё. Антиквариат, изделия известных мастеров, дорогие вещи, с самого начала предназначенные для украшения жизни, его не интересовали и, если подворачивались, обычно сразу шли на перепродажу. Кирилл знал в них толк и умел на них зарабатывать благодаря связям в кругах серьёзных людей, ищущих, во что вложить деньги, но весь его собирательский азарт был направлен на другое: на вещи заурядные, ширпотребные, которые никто подолгу не хранил, поэтому уцелеть они могли лишь случайно, забытые в тёмных углах кладовок или антресолей. Вся их ценность заключалась в накопленном ими времени и в аромате эпохи, сохранявшемся в них гораздо лучше, чем в антиквариате. Кирилл любил утилитарные вещи, утратившие своё назначение и смысл, и приносил домой вороха навеки вышедшей из моды одежды, монеты исчезнувших государств, марки давно не существующих стран, кокарды разбитых армий, погоны без шинелей, пуговицы без кителей. Он обладал одной из крупнейших в Москве коллекций трамвайных билетов, представительным собранием печатных машинок, бессчётным количеством переживших своих хозяев шляп, зонтов и прогулочных тростей, с которыми часто появлялся на рынке, а иногда, под настроение, и на улицах».

 

Читайте также