По церковному преданию, образ Божией Матери Владимирской был написан евангелистом Лукою на доске от стола, за которым трапезовал Спаситель с Пречистой Матерью и праведным Иосифом Обручником.
До середины V века икона оставалась в Иерусалиме. Потом её перенесли в Константинополь, откуда в 1131 году она была прислана на Русь как подарок Юрию Долгорукому от Константинопольского патриарха Луки Хризоверха.
До 450 года этот образ Владычицы пребывал в Иерусалиме, а затем – при Феодосии Младшем – был перенесён в Константинополь. В первой половине XII столетия патриарх Царьграда Лука Хризоверх послал икону в дар великому князю Юрию Владимировичу Долгорукому, который поставил образ в Вышгородском девичьем монастыре под Киевом – в местности, некогда принадлежавшей святой равноапостольной великой княгине Ольге. В 1155 году Вышгород стал уделом князя Андрея Боголюбского, сына Юрия Долгорукого, которому очень не нравился Киев и его боярские заговоры.
Решив переселиться на родную для него Суздальскую землю, князь Андрей взял с собой и икону. Но во сне явилась ему Богородица со свитком в руке и повелела оставить образ Свой в граде Владимире. И с этого времени – то есть с 1160 года – она получила наименование Владимирской.
Во время похода князя Андрея Боголюбского против волжских болгар в 1164 году образ Богородицы помог русским одержать победу над врагом.
Икона сохранилась во время страшного пожара 13 апреля 1185 года, когда сгорел Владимирский собор, и осталась невредимой при разорении Владимира Батыем 17 февраля 1237 года.
оставление Андреем Боголюбским иконы Богоматери во Владимирской Богородцкой церкви. Фото: Миниатюра Радзивилловской летописи* * *
Дальнейшая история образа связана уже с Москвой, куда икону перенесли в 1395 году во время разрушительного нашествия хана Тамерлана. Завоеватель с войском вторгся в пределы Рязани, затем повернул на Москву, опустошая и уничтожая всё на своём пути. В то время как московский великий князь Василий Дмитриевич собирал войска и отправлял их под Коломну, в самой Москве оборону возглавил митрополит Киприан, который благословил население на пост и молитвенное покаяние перед чудотворной иконой Богоматери Владимирской, считающейся небесной покровительницей России и самого великокняжеского рода Рюриковичей.
По указу Киприана в Москву доставили чудотворную икону и установили её в Успенском соборе Московского кремля. Далее летопись сообщает, что Тамерлан, простояв на одном месте две недели, внезапно устрашился, повернул на юг и вышел из московских пределов. В летописях даже сохранилась предание, что Тамерлану было видение высокой горы, с вершины которой спускались святители с золотыми жезлами, а над ними в лучезарном сиянии явилась Величавая Жена. Она повелела ему оставить пределы России. Проснувшись в трепете, Тамерлан спросил о значении видения. Ему ответили, что сияющая Жена есть Матерь Божия, великая Защитница христиан. Тогда Тамерлан отдал приказ полкам идти обратно.
В память о чудесном избавлении Руси от нашествия Тамерлана 26 августа (8 сентября по новому стилю) был установлен церковный праздник Сретения Владимирской иконы Божией Матери – именно в этот день образ Богородицы и привезли в Москву.
Летописный свод. Войско Тамерлана. Фото: общественное достояние* * *
Второй праздник в честь Владимирской иконы Божьей Матери был установлен 23 июня (6 июля) в память о спасении в 1480 году столицы Руси от разорения, когда к Москве направились войска хана Золотой Орды Ахмата.
Встреча татар с русским войском состоялась у реки Угры, где произошло «стояние на Угре»: русские войска на протяжении месяца стояли на высоком западном берегу, блокируя все попытки хана Ахмата форсировать реку.
Впоследствии стояние переросло в настоящую позиционную войну, где перевес был на стороне русской артиллерии. В итоге Ахмат, узнав, что русский царь Иван III отправил в тыл ханских войск большую дружину для разорения незащищённой ханской столицы, был вынужден уйти обратно, в Большую Орду, раз и навсегда признав независимость Русского царства.
* * *
Третье празднование Владимирской иконы Матери Божией было установлено 21 мая (3 июня по новому стилю) в честь избавления Москвы от разгрома Мехмед-Гиреем, ханом Крымским.
Мехмед-Гирей был союзником польского короля Сигизмунда I, который уже много лет вёл с Россией вялотекущие войны за обладание Смоленском. Во время очередного «марша на восток» Сигизмунд и попросил помощи татар. Впрочем, у Мехмед-Гирея были свои причины ненавидеть Россию – он считал, что именно благодаря «руке Москвы» его родственники проиграли в борьбе за «младший» ханский престол в Казани.
И вот весной 1521 года в Казани состоялся государственный переворот: промосковского правителя Шах-Али убил Сахиб-Гирей, младший брат Мехмед-Гирея. И вскоре казанцы и крымчаки выступили в совместный грабительский поход против Москвы: одна орда шла с востока, другая – с юга.
Миниатюра Лицевого летописного свода "О приходе Крымского царя Саип-Гирея на Рускую". Фото: общественное достояниеНападение было неожиданным, русские не успели собрать войска, а поэтому многие пограничные княжества были разорены. Города и сёла обратились в развалины, стариков, женщин и даже детей татары убивали без пощады или брали в плен и продавали в рабство.
У переправы через Оку русское войско, посланное великим князем Василием III, оказалось наголову разбито крымчаками.
Казанцы в это время разграбили Нижний Новгород и Владимир, после чего соединились с крымчаками в Коломне, откуда открывалась прямая дорога на Москву.
Великого князя в это время в городе уже не было. Василий III, поддавшись паническим настроениям, вместе со своими братьями утром 29 июля бежал из Москвы в Волоколамск, а оттуда ещё дальше на северо-запад, в пределы Тверской земли, где остановился в городке Микулине. Своё бегство из города государь объяснял тем, что он намеревался собрать войска с северо-западной окраины своего государства.
Неготовность столицы к обороне усугублялась не только растерянностью властей, но также хаосом и анархией, что творились на московских улицах в те дни. «Во время этой паники женщины, дети и все, – писал по горячим следам ватиканский посланник Сигизмунд фон Герберштейн, – кто не мог сражаться, сбегались в крепость (очевидно, в кремль) с телегами, повозками и всем скарбом, и в воротах возникла такая давка, что, чрезмерно суетясь, они мешали друг другу и топтали друг друга…».
Тем временем Мехмед-Гирей со своими отрядами двинулся от Коломны на запад. Спустя пару дней после битвы он вышел к истокам реки Северка, в 60 км южнее Москвы. Здесь хан разбил свой лагерь и «распустил войну», то есть послал своих воинов грабить окрестные деревни и набирать пленников для продажи.
А вот его старший сын Бахадыр-Гирей пошёл непосредственно к Москве. Именно его воины сожгли Николо-Угрешский монастырь и великокняжеский дворец в селе Остров и остановились на Воробьёвых горах.
Но хан Мехмед-Гирей явно не торопился атаковать Москву, понимая, что штурм хорошо укреплённого города, оснащённого артиллерией, может стоить ему большей части войска. Да и зачем? Свою союзническую задачу по отвлечению русских войск от Смоленска он уже выполнил, добычу богатую взял, пора принуждать русского царя к подписанию вассального мира.
Но затем что-то пошло не так.
Из-под Пскова пришли известия от поляков, которые из-за эпидемии чумы так и не смогли взять город. Не повезло полякам и под Смоленском: больная армия стремилась скорее покинуть пределы России, чего советовали сделать и татарам, не дожидаясь, пока болезнь перекинется и на них.
Князь Василий тем временем вовсе не собирался вести переговоры. Более того, у хана возникли опасения, что русские готовят удар в спину.
И после переговоров с оставшимися в Москве боярами хан решил довольствоваться весьма скромным выкупом за город.
* * *
В отсутствие князя обороной столицы руководил митрополит Варлаам Московский, который не только возводил рвы и бастионы, но и усердно молился вместе с прихожанами об избавлении от гибели. И в разных письменных источниках были записаны сведения о чудесах, произошедших в этот момент.
Например, Степенная книга сообщает, что некоей престарелой монахине было видение: из Московского кремля с Владимирской иконой Божией Матери стал уходить сонм святителей, забрав иконы и святыни – в наказание Божие за грехи жителей. По выходе из кремлёвских ворот святители были встречены преподобными Сергием Радонежским и Варлаамом Хутынским, которые умолили святых не уходить, а совершить совместный молебен за спасение Москвы. Все они вместе принесли Господу пламенную молитву о прощении согрешивших и избавлении Москвы от врагов. После этой молитвы святители возвратились в Кремль и внесли обратно святую Владимирскую икону.
