Одновременно с терактом в Дербенте, о котором мы уже писали, террористы напали и на Свято-Успенский кафедральный собор в Махачкале, у ворот которого погиб охранник храма. Священник о. Сергий Абасов, успевший закрыть двери перед убийцами и спасти прихожан храма, в интервью медиапроекту «Стол» рассказал, как всё произошло.
Священник о. Сергий Абасов. Фото: patriarchia.ru– После праздничной службы в честь Троицы в храме находилось 25 человек. Кто-то после службы сразу ушёл – певчие, несколько прихожанок. Но некоторые остались. Кто-то хотел поговорить, кто-то – помочь убрать храм. Также со мной было четверо моих детей: сын, который прислуживает мне во время богослужения в алтаре, и трое дочек, младшей из которых – Елизавете – всего 11 месяцев.
Я находился в алтаре, когда мне позвонила моя супруга – дочь трагически погибшего в Дербенте протоиерея Николая Котельникова. Она и сообщила мне, что отца Николая убили террористы.
И буквально минут через пять-шесть в нескольких метрах от храма прогремел громкий взрыв. Началась беспорядочная стрельба – прямо у нашего забора.
И я понял, что террористы идут сюда.
У меня уже был опыт подобных трагических инцидентов – мы всё это пережили в Грозном в 2018 году (19 мая 2018 года на территорию Грозненского храма Архангела Михаила, настоятелем которого был отец Сергий Абасов, напали четверо вооружённых преступников. – Авт.). И я быстро попросил охрану закрыть двери.
Наш охранник Михаил побежал закрывать центральные ворота в храм, я – боковые двери. И когда я закрывал двери, то понял, что бандиты уже на территории храма: я еле успел закрыть двери на щеколду, как бандиты стали дергать за ручки и стрелять по окнам и дверям. Я крикнул охраннику, чтобы он зашёл в храм, но тот сам решил встретить террористов у входа, стреляя в них и давая нам время спрятаться.
– Что было потом?
– Мы сели в углу. Прихожане стали читать молитвы Богородице, кто-то захотел исповедоваться, видимо, понимая, что бандиты не оставят нас в покое и могут поджечь здание. Мы сидели там и видели в окно, как террористы бегают по нашей территории, поджигают пекарню и просфорную.
Потом бандиты начали стрелять в окна, и мы поняли, что в храме находиться небезопасно. И мы поднялись на колокольню – там у нас есть комнатка без окон и форточек.
Продолжалось это долго – с половины седьмого вечера до одиннадцати вечера. Хотя время пролетело очень незаметно. Я только посмотрел на часы и удивился, уже десять часов вечера, а ведь казалось, что только сейчас было семь.
Но все вели себя очень организованно. Не плакали, не шумели, даже дети не жаловались, что мы оказались в душной комнатке без воды, еды и возможности сходить в туалет. Все молились и старались терпеть.
Фото: Анатолий Жданов / Коммерсантъ– Погибший за веру отец Николай был символом межконфессионального мира в Дербенте. А как обстановка в Махачкале? Чувствуют ли православные какое-либо давление в Дагестане – например, со стороны исламских экстремистов?
– Нет, никакого давления мы не чувствуем. Напротив, Махачкала стала моей второй родиной.
– Обращает на себя внимание и высокий социальный статус террористов – бывший глава районного отделения партии «Справедливая Россия», дети районного главы… Что заставило их проливать кровь и стать фанатиками?
– У меня нет ответа на этот вопрос. В Грозном террористы тоже были далеко не бедными людьми – братья из весьма обеспеченной семьи, учились в медицинском вузе. Но потом попали под влияние экстремистов, взяли в руки оружие. Я хотел бы понять, почему так произошло, но сегодня я только молю Бога, чтобы мир пришёл на нашу землю.
