Молодость как фетиш

«Сегодня возраст сместился. Люди, которым сегодня 40, чувствуют себя лучше по сравнению с предыдущими периодами, их сравнивают с 30-летними. Те, кто достиг возраста 50, чувствуют себя как 40-летние. Это нормальное развитие здравоохранения и нормальное отношение к собственному здоровью», – заявил министр здравоохранения России Михаил Мурашко журналистам на форуме «Здоровое общество». Оптимистичное высказывание министра заставило задуматься, о каком возрасте речь, почему молодость – столь желанная ценность, и к каким переживаниям приводит бегство от возраста

Фото: Becca Tapert/Unsplash

Фото: Becca Tapert/Unsplash

«В соответствии с классификацией Всемирной организации здравоохранения, верхняя возрастная граница “молодого возраста” – 44 года, – говорит советник генерального директора ВЦИОМ Елена Михайлова. – И речь идёт, конечно, не только о самоощущении – это и общее улучшение здоровья, увеличение длительности фертильного периода, сохранение работоспособности. Изменения учёные связывают в том числе с интеллектуальным прогрессом как основной системных изменений, тормозящих процесс старения. Если смотреть на динамику социальных процессов, завершение первичной социализации также смещается к более поздним границам. Завершение образования и получение профессионального статуса, отделение от родительской семьи, заключение брака и рождение первенца происходят существенно позже, чем это было не то что в Средневековье, но и несколько десятилетий назад. “Мода на молодость” – реакция на ряд вполне объективных причин социального, психологического, экономического характера».

Сдвинуть границы

«Психологи говорят о тренде, который касается не только здоровья тела, но и психологического возраста человека, – сообщает директор Центра психологического консультирования НИУ ВШЭ Ирина Макарова. – Возрастные границы меняются. Трудно сказать, измеряются ли эти изменения десятилетиями, но недавние пенсионеры и современные мужчины и женщины 55–60 лет сильно отличаются и внешне, и по самоощущениям, психологически».

«Сегодня до 25 лет человек проявляет юношеские, подростковые черты, – считает кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра медицинской антропологии Института этнологии и антропологии РАН Елена Миськова. – Мы хотим быть моложе, а взрослеем не быстро, отставая не от биологического ритма, а потому, что не успеваем за ритмом общения, темпы которого в обществе растут молниеносно. Справиться с объёмами информации и валом коммуникации физически может только очень молодой человек. Это одна из причин, почему молодость так востребована. Вторая причина: молодость – это красиво. Мы связываем молодость и красоту в один культ. Ты молод и красив – значит, востребован, а уровень твоей жизни – высок. И мы заложники этой цепочки. Больше десяти лет назад мы с фондом “Общественное мнение” проводили исследование, посвящённое изучению того, как россияне относятся к фитнесу. Тогда стала понятна ценность таких занятий: это скорее про статусное потребление. Может быть, за это время из ценности статусности здоровье сдвинулось в сторону заботы. Об этом среди антропологов много споров. К сожалению, у меня нет данных о том, что профилактических осмотров стало больше. К тому же важно учитывать мотивы, почему люди приходят на такие осмотры: “боюсь потерять работу, не хочу сесть на больничный, потому что упадет уровень жизни” или “я считаю, что здоровье поддерживает мой дух”».

Инфантильность и страх смерти

«Сегодняшние двадцатилетние не готовы к тому, чтобы стать главой семьи, что становится и социальной, и психологической нормой жизни, – говорит Ирина Макарова. – С одной стороны, можно оценивать это явление как прогрессивное: мы дольше сохраняем молодость. С другой – мы становимся инфантильными, а это уже не прогрессивные тенденции, а регрессивные. (Раньше в 20–22 года человек успевал многое – например, брак, рождение детей.) Родители современных детей оберегают их от тяжёлой работы, проблем, мечтая дать им “прекрасную жизнь”, культивируют их инфантильность. И если родители искали себя до тридцати, то их дети будут этим заниматься до сорока. Ещё недавно женщины стремились успеть родить к определённому возрасту, чтобы не назвали старородящей. Сегодня ценности другие: найти себя, состояться, заработать. Через удовлетворённость своих ожиданий мы и выстраиваем картину возраста. Степень социального влияния на эти личные ожидания довольно высока. То есть чувство возраста выстраивается из таких факторов, как социальные ожидания, соответствие внешности неким стандартам и личные достижения. Думаю, что разброс ценностей у 20-летних тоже высок: кому-то важно деньги заработать, кому-то – детей родить».

Елена Миськова подчёркивает: с возрастом связано социальное давление общества (в определённый срок выйти замуж, успеть родить и так далее). По её словам, бывает, и в 30 лет люди переживают из-за возраста, потому что потеряли работу или не могут её найти, не имея опыта. В 30 лет условные 55 воспринимаются как рубежная отметка, когда ты «никому не нужен».

Психологи признаются: запросы, связанные с возрастом, очень часты. Мужчины боятся дряхлости и невозможности обеспечить семью. Этот страх провоцирует гонку за молодостью, более молодыми партнёрами. По словам Ирины Макаровой, «чем интенсивнее процесс омоложения – с диетами и уколами красоты – и сильнее сдвижение границ возраста, тем сильнее страх старости и смерти».

«В традиционных обществах молодость ценна (она подразумевает физическую силу), но мудростью и властью обладают зрелые люди, – объясняет Елена Миськова. – Осознание возраста – вопрос сложный: совокупность точек зрения человека на самого себя и взгляда окружающих на него. И скрещение взглядов на себя изнутри и снаружи, когда на тебя смотрит Другой, создаёт вечный конфликт. Способность принять возраст – один из основных вызовов человека».

Читайте также